Пламя Атлантиды - [47]

— Вы готовы к обряду, гордые дочери Антала? — спросила женщина. Ей ответил стройный хор голосов. Небольшой отряд из семи женщин поднял с земли белоснежные венки из астропеусов и, как по команде, направился в сторону клетки.

Савичев ощутил, как его кулаки напряглись, дыхание участилось. Он был воином, хищником, который не собирался даром отдавать свою жизнь. В руках у замыкающих процессию амазонок сверкали укороченные мечи, их лезвия бликовали в отсветах пламени костра. Главное — обезоружить этих двоих, при этом избежать удара копий переднего фланга.

Когда женские руки потянули за лианы, поднимая вверх решетчатый заслон клетки, Дмитрий замер в удобном для прыжка положении, приготовившись дать отпор, но ни одна из женщин не обратила на него внимания. Ведикуса грубо ткнули тупым основанием копья в живот, вырывая из объятий Морфея, кто-то буквально натянул на его бритый череп венок из белых цветов. Еще не пришедший в себя ото сна спаркалиец судорожно забился в руках оцилл, но хрупкие на вид девушки неожиданно ловко скрутили его и выволокли из клетки, закрепив на шее петлю из лиан. Резанул по нервам отчаянный крик воина, но Савичев прекрасно понимал, что сейчас не сможет сделать ничего, особенно после подобной демонстрации силы их очаровательных пленительниц. Ведикуса волокли по земле, удерживая под руки, и когда процессия достигла освещенной поляны, раздался дружный ликующий вопль амазонок, от которого в буквальном смысле слова застыла кровь в жилах.

А дальше Савичеву довелось узреть то, что окончательно развеяло беспечное настроение и радужные иллюзии относительно установления дружеского контакта с матриархальной державой древности. Из-за дальности расположения поляны с точностью все рассмотреть не удалось, обзор то и дело закрывали оциллы, танцующие ритуальные танцы у костра, но волосы в буквальном смысле стали дыбом, когда с его товарища рывком сорвали одежду и в ловко распяли на земле, приковав руки и ноги цепями к выступающим колышкам. Его крики потонули в возгласах толпы, которая расступилась, пропуская грациозную русоволосую девушку вперед.

Воздев руки к небу, уже знакомая Савичеву красавица скинула белое платье, позволив скользнуть к своим ногам белой кисеей, водрузила на волосы венок из священных цветов и нагнулась над распятым мужчиной, заскользив сверху своим грациозным телом. Толпа разразилась ликующими криками, когда оцилла оседлала его бедра и задвигалась, изгибаясь чувственным телом в быстром, безжалостном темпе, приподнимая ладонями свои налитые груди, иногда оттягивая соски. Блики пламени плясали по покрытому испариной телу Невии, пока она, в буквальном смысле этого слова, насиловала несчастного спаркалийца — назвать это просто сексом у Дмитрия сейчас не поворачивался язык. Когда судорога сильного оргазма выгнула ее тело, девушка с гортанным криком разорвала в руках собственный венок, и белые лепестки посыпались на землю и тело Ведикуса символом окончательной победы женского начала.

Пир на этом не закончился. Когда русоволосая встала, вытирая собственные бедра отрезом шелка и как ни в чем ни бывало натянула обратно платье, ее сменила другая девушка. Старейшина восседала на троне, потягивая напиток из большого кубка, и о чем-то говорила со старшими подругами, которые окружили пьедестал, не обращая внимания на вакханалию, которая разгоралась всего в нескольких метрах.

Когда на чресла Ведикуса опустилась уже четвертая амазонка, Савичев отвернулся и закрыл глаза, не желая наблюдать за тем, как его приятеля превращают в животное. Сколько раз он смотрел порнофильмы с подобным сюжетом и, чего уж греха таить, примерял на себя роль порноактера, но в реальности это выглядело иным: жестоким, пугающим, даже омерзительным именно неприкрытым цинизмом и потребительством. Он мало чем мог помочь своему другу, разве что тем, что закрыл глаза, не желая наблюдать за его мучениями.

Но было кое-что еще, что ударило его посильнее перспективы быть следующим, кого подвергнут публичному изнасилованию: перед глазами плясали гибкие обнаженные тела безжалостных красавиц, их запрокинутые в пароксизме первобытной страсти головы с развевающимися волосами, кожа, которая казалась золотой при свете пламени, а в душе, невзирая на шок и осознание ужаса текущего положения, разгорался пожар неподконтрольного разуму вожделения, и у него был лик самых прекрасных и жестокосердечных из всех женщин, которых ему доводилось встречать прежде…

ГЛАВА 9

Ему удалось забыться подобием чуткого сна только под утро. Ночью ощутимо похолодало, холод пробирал до костей, тело требовало движения и хотя бы минимальной физической нагрузки, но в замкнутом периметре клетки возможность маневрирования была ограничена. К тому же он остерегался делать резкие движения, опасаясь привлечь внимание лесных дикарок.

За свою жизнь ему пришлось повидать многое. Сожженные и разрушенные войной города. Разорванные осколками и изрешеченные пулями тела не только солдат, но и зачастую мирных жителей. Нечеловеческие условия существования населения в засушливых районах Камбоджи и Либерии. Даже их методы допроса захваченных в бою лазутчиков и снайперов были далеки от догм Женевской конвенции. Но то, что он увидел в эту ночь, непостижимым образом потрясло даже видавшего виды майора спецназа.