Пламенная роза Тюдоров - [182]

, которой посулили монетку. Я готова признать, что мне хорошо было в твоем обществе, что ты прекрасный танцор и лучший наездник двора, да и ласкаешь и целуешь ты весьма умело. Мне нравилось проводить с тобой время, когда твоя самонадеянность не граничила с государственной изменой и ты обуздывал свои амбиции. Да, я слишком часто забывалась в твоей компании, становилась обычной женщиной, очень страстной, но… – тут я умолкла, пожала плечами и наконец закончила фразу, – но ты не стоишь целого королевства! Незаменимых людей, к каким ты, несомненно, себя относишь, нет, уверяю, я найду себе компанию по душе и развлечения по сердцу. А теперь вон отсюда, – я указала веером на дверь, – пока я не позвала стражников и не велела им выдворить тебя из дворца! Тогда мне уж точно придется отправить тебя в Тауэр, а не в особняк в Кью. Так что выбирай, хочешь ты спать на вшивом тюфяке в соседстве с крысами и тараканами или же на лебяжьей перине и атласных подушках в своих покоях, где тебе станет прислуживать мастер Тамуорт. Выбирать вам, лорд Роберт.

Он не сдвинулся с места, и тогда я хлопнула в ладоши, и на пороге появились мои стражники, всегда несшие караул у дверей моей опочивальни, готовые мгновенно выполнить любое мое приказание. Но я не успела отдать им приказ выпроводить лорда Роберта из дворца, потому как он сам удалился из моей спальни, грубо оттолкнув хранителей моего покоя.

Как я и думала, Роберт немедля отправил Томаса Блаунта в Камнор, и в первую очередь его беспокоила не безвременная кончина любимой супруги, а «…то, что злые языки смешали с грязью мое доброе имя. Зная, что может сделать одно лишь слово с репутацией добродетельного человека, я не обрету покоя, не очистив свое имя, иначе я не сумею выжить в этом жестоком мире», – вот как он описал свои горести и невзгоды в письме, которое получил немногим позже мастер Блаунт. Затем он послал за портным, велев тому явиться в Кью немедля, дабы сшить ему новые элегантные траурные наряды из черного бархата, атласа и шелка, расшитые золотом и серебром. Также он позвал своих перчаточника, шляпника, меховщика, сапожника и кузнеца. Даже в такой ситуации Роберт продолжал сорить деньгами.

Сесил неустанно перехватывал его письма и делал их копии, так что мы сразу узнали о том, что «скорбящий» вдовец с помощью Томаса Блаунта решил умаслить присяжных. «Скажи им от моего имени, – просил он, – что я требую, чтобы они честно выполнили свой долг и разобрались в этом деле. Узнай, что им известно. Что бы это ни было, сделай все, чтобы они доказали мою невиновность». Нам сообщили, что он отправил в подарок старшине присяжных, некоему Ричарду Смиту, отрез роскошной ткани, якобы в память о годах службы в моем замке, когда я была еще совсем юной. Я едва помнила этого человека, мне трудно было даже представить себе его лицо. Еще одному присяжному Роберт преподнес в дар тягловую лошадь.

Каждый вечер, окончив все дела, я переодевалась в ночную рубашку, и Кэт долго расчесывала мои волосы, пока я сидела за столом над письмами мастера Блаунта. Молодой человек пытался заверить своего кузена, что все присяжные благоволят к нему, и пересказывал кое-какие местные сплетни. Писал он о том, что хозяин дома, где жила Эми, мастер Форстер, был к ней недобр и частенько злоупотреблял ее бедственным положением, так что, вполне возможно, она попросту наложила на себя руки. С искренним беспокойством он упомянул, что служанка леди Дадли, мистрис Пирто, призналась ему как-то, что ее леди часто молила Господа о скорейшей кончине, дабы прекратились ее мучения. Как выяснилось, жители деревни считали жену лорда Дадли большой чудачкой.

Однажды вечером Сесил показал мне письмо, которое Роберт прислал ему после того, как мой советник нанес ему визит.

Сэр,

Я искренне благодарю вас за визит и никогда не забуду о том, что нас связывает великая дружба. Я знаю, что то была последняя наша встреча, но был бы очень рад увидеться с вами снова. Молю, ответьте на мое письмо, дайте мне мудрый совет. Надеюсь, вы помните, о чем я вас просил, и дайте мне знать, выполнили ли вы мою просьбу. Столь внезапная кончина моей супруги стала для меня большим испытанием, хотел бы я, чтобы это оказалось только дурным сном, ибо теперь я вынужден находиться там, где быть не желаю, поскольку моя душа влечет меня совсем в иные края. Так что простите мое отсутствие, каковое не позволяет мне более исполнять свои обязанности при дворе. Молю Господа о том, чтобы Он вызволил меня из неволи. Не забывайте меня, как не забуду вас и я, независимо от того, выполните вы мою просьбу или нет. Письмо вам доставят сегодня же.

Умоляю вас, сэр, не забудьте о той скромной жертве, которую вы могли бы принести ради меня.

С глубочайшей благодарностью,

Роберт Дадли

– И что же это за скромная жертва, которую он просит вас принести ради него? – полюбопытствовала я.

– Лорд Роберт всем сердцем желает вернуться ко двору, ваше величество, – ответил Сесил, – и, поскольку ему по-прежнему не удается это сделать, он просил меня сообщить вам о том, что каждый вечер зажигает свечи в каждом окне своего дома в Кью, надеясь, что вы появитесь когда-нибудь на его пороге.