Пламенная роза Тюдоров - [158]

Я улыбнулась, когда доктор Ди почтительно прильнул к моей руке. Говоря о нем, люди обычно представляют человека зловещего и таинственного, этакого колдуна в мантии, расшитой загадочными символами. Для завершения страшного образа воображение услужливо дорисовывает нашему мудрецу отпечаток копыта самого дьявола на челе – знак неопровержимого доказательства того, что он собственноручно вписал свое имя в большую черную книгу проклятых душ. Как же все удивляются, когда этот скромный седовласый ученый предстает перед ними в простой черной мантии! Оказывается, доктор Джон Ди, составляющий гороскопы, общающийся с ангелами и демонами, видящий будущее в колдовском черном зеркале и изучающий алхимию наряду с прочими, более традиционными науками вроде математики и астрономии, – самый обычный человек! Но при этом он – воистину выдающийся ученый муж, кладезь знаний, жаждущий познать все сущее. Он из тех людей, которые готовы потратить на книгу последний грош, даже если потом нечего будет есть. Но что более важно для той миссии, с какой я отправила его в Оксфорд, он был добр и внушал людям доверие. Потому я и выбрала именно его для разговора с Эми. Разумеется, она слышала о нем не самые лестные отзывы, но я нисколечко не сомневалась, что он с легкостью заручится ее доверием и сумеет наставить Эми на путь истинный.

– Вы встретились с леди Дадли? – спросила я, пряча руки в соболью муфту, когда мы со звездочетом прогуливались по дорожке.

– Да, ваше величество, – грустно кивнул он.

В голосе его прозвучала такая печаль, что я остановилась и пристально посмотрела ему в глаза:

– Расскажите мне все без утайки.

Слушая его, я будто оказалась в той самой комнате, где Эми открылась доктору Ди. Я словно наяву видела, как она съежилась в углу, будто кролик перед голодным удавом, я чувствовала ее страх, проживала ее эмоции, и от ее переживаний у меня на глазах выступили слезы. После рассказа доктора я была так зла, что встреться мне в тот вечер Роберт, не знаю, что бы я с ним сделала. Пережив правление своей бедной безумной сестры, я узнала, что такое бояться отпить из отравленной чаши, пасть жертвой кинжала или шелковой удавки наемника. Так что подозрения и страхи Эми мне были вполне понятны. Я знала, отчего она не ведает покоя. Я, как и она, любила, но не могла никому доверять, и мне все было известно о предательстве и распутстве мужчин, которым ни в коем случае нельзя было уступать.

На мою долю выпало немало суровых испытаний, но я все их выдержала, хотя здоровье мое и не всегда позволяло с легкостью преодолевать все препятствия, встречающиеся на моем пути. Всякий раз я отыскивала путь наверх и восставала из пепла, как Феникс. Но я была более крепкой породы, чем Эми Дадли; я всегда гордилась кровью родов Болейн и Тюдор, бегущей по моим жилам и дающей мне волю и силы бороться. Я всегда видела вдалеке ослепительное сияние грядущей победы, оно манило меня, словно свеча, горящая в темном туннеле. Я шла к своей заветной цели даже в самые тяжелые, темные и горькие времена, сражаясь не на жизнь, а на смерть. Но милая Эми была сделана из совсем другого теста, да и страхи мои не сравнить было с ее смертельным недугом, который, словно огромный, голодный рак, рвал клешнями ее нежную плоть.

– А этот доктор Бейли, который отказался ее лечить… – начала я, идя под руку с Джоном Ди по гравийной дорожке, вьющейся через холодный, безлистый сад, казавшийся особенно мрачным на фоне белого снега и свинцово-серого неба. – Выходит, доброе имя для него значит больше, чем облегчение страданий умирающей женщины? Или он не в силах был помочь?

– Прошу, не судите его слишком строго, ваше величество, – сказал доктор Ди. – Я побеседовал с доктором Бейли, прежде чем уехать из Оксфорда, и он вовсе не похож на холодного и расчетливого человека, каким вам, возможно, показался. Уверяю вас, ее бедственное положение тронуло его до глубины души. И это решение далось ему очень тяжело, его до сих пор тяготит это бремя. Он очень молод, его ждет великое будущее. При этом он человек чести и отличный лекарь, особенно хорошо разбирающийся в болезнях глаз. Думаю, он исцелит немало хворей в своей жизни, но недуг леди Дадли не поддается обычному лечению. А его решение остаться в стороне потребовало немало мужества. Мало кто отважился бы отказать самому лорду Роберту, всех интересует лишь вознаграждение, обещаемое вашим конюшим за верную службу. Золотой нимб наживы часто ослепляет людей, заставляя забыть о здравом смысле и сострадании.

– Отлично сказано, доктор Ди, – задумчиво произнесла я, – отлично… Что ж, поступок доктора Бейли теперь мне понятен, возможно, когда-нибудь я и сама, будучи в Оксфорде, навещу этого доброго и достойного человека. Но меня по-прежнему беспокоит леди Дадли. Если недуг ее не поддается обычному лечению, найдите мне того, кто сможет предложить ей необычное!

– Ваше величество, простите меня за излишнюю самонадеянность, – улыбнулся доктор Ди, – но я предвидел, что вы именно этого и захотите, а потому уже нашел подходящего человека. Могу я представить его вам?

Другим людям подобной самонадеянности я не прощала, но это был тот самый редкий случай, когда я рада была предусмотрительности своего верного астролога.