Пламенная роза Тюдоров - [135]

– Даже если она станет на цыпочки на вершине самой высокой на свете горы, то не дотянется кончиками пальцев и до подошвы его сапога!

– Как же низко может опуститься мужчина! – продолжала насмехаться надо мной Летиция.

– Как тебе не стыдно, Летиция! – Из зарослей сада, небрежно обмахиваясь веером, появилась блондинка в ярко-зеленом платье, которую я уже видела. – И ты тоже хороша, Френсис! Отчего вы так грубы с ней?

– Ах, Дуглас! – воскликнула Летиция, закатывая глаза, пока я гадала, кому пришло в голову дать девочке такое необычное имя. – Ты такая милая!

– Иногда мне даже кажется, что сестра чересчур мягкосердечна, чтобы жить при дворе, – подхватила Френсис.

Я не хотела больше слушать их перепалку и бросилась обратно во дворец. Ослепленная слезами, я бежала не останавливаясь, расталкивая всех на своем пути. Мне не было дела до того, скольким придворным я наступила на ноги и сколько роскошных туалетов измяла на бегу. Выскочив на улицу, я запрыгнула в карету и крикнула вознице:

– Едем! Увезите меня отсюда поскорее, назад, на постоялый двор! Немедленно!

Не знаю, как Роберт нашел меня, но он приехал ко мне в тот же день, ближе к вечеру. Мне было так больно, что я не могла даже пошевелиться. Он сказал, что я выставила на посмешище и себя, и его, что большего позора он за всю жизнь не испытывал. Вот что его беспокоило на самом деле – не то, что он предал меня и нарушил брачный обет, изменив мне с королевой. Об этом он не сказал ни слова.

– Ты вообще слушаешь меня? – Роберт схватил меня за плечи и встряхнул с такой силой, что меня едва не стошнило ему на сапоги. – Ты оскорбила королеву! Дурочка, ты хоть понимаешь, как это скажется на мне? Я – самый важный человек при дворе, я – королевский конюший, на мне лежит ответственность за всех лошадей и путешествия всех придворных! На мои плечи ложится приобретение новых животных, уход за ними, дрессировка, разведение и лечение каждой лошади из королевских конюшен, я лично отбираю гунтеров для самой королевы, всех придворных и иностранных гостей! Каждое животное должно идеально подходить своему наезднику, я подыскиваю смирных лошадей для неопытных и пожилых людей, я нахожу тягловых лошадей и мулов для перевозки вещей, я организовываю процессии, когда королева объезжает свои владения, прокладываю путь, продумываю остановки в дороге. Все это доверили именно мне, а помимо этого я отвечаю еще и за развлечения при дворе – пышные празднества, зрелища, турниры, маскарады, банкеты и балы. Мой долг – быть подле королевы, неотступно следовать за ней, помогать ей забираться в седло и спешиваться. Только мне доверили такую честь! И тут вдруг моя жена оскорбляет саму королеву!

– Чем? Своим существованием? – Я понимающе кивнула. – Я оскорбляю Елизавету уже тем, что живу, дышу и ношу подаренное тобой обручальное кольцо на пальце! Как же легко обманывать женщину, которая гниет заживо в деревне – с глаз долой из сердца вон, так ведь в старой песне поется? Но как далеко ты можешь зайти? Быть может, легче будет обманывать мертвую жену, которая уж точно не будет знать о том, что между вами происходит? Едва ли ее мучают угрызения совести, ведь она не видит, как я страдаю! Меня не привечают при дворе, мы с тобой не живем вместе – конечно, ведь так гораздо проще делать вид, что мы с тобой отдалились друг от друга. Может, она и не знает, что попросту крадет у меня мужа? Ты, разумеется, сделал все, чтобы убедить ее в том, что это не так! Должно быть, рассказывал ей, что мы мирно расстались и просто хотим теперь жить по отдельности! Ты ей тоже лжешь, Роберт? Говоришь ей, что я не люблю тебя, что мне нравится быть одной и что ты мне не нужен? Лжешь ей, как и мне?

Роберт дал мне пощечину, такую сильную, что я отлетела к стене.

– Я не стану унижаться и отвечать на эти глупости, – разъяренно бросил он.

Я отвернулась от него, потирая горящую щеку и висок, которым ударилась о стену.

Со двора доносились чьи-то сварливые голоса, кто-то ругался на иностранном языке, кажется, на французском, и голос показался мне смутно знакомым. Собеседник француза говорил на английском, и уж этот голос я узнала! Потому я бросилась к окну и оторопела, увидев, что происходит снаружи. Иностранец и впрямь оказался французом – это был тот самый милосердный разбойник, Красный Джек! А спорил он не с кем иным, как с сэром Ричардом Верни!

Обрушив на прислужника моего мужа шквал ругани на французском, Красный Джек швырнул к его ногам увесистый кошель, плюнул в его сторону и сказал что-то еще – уверена, то было проклятие. Затем разбойник развернулся на каблуках и ушел, покачивая алыми перьями на шляпе и явно радуясь избавлению от столь гнусной компании.

– Роберт! Роберт! Скорее иди сюда! – закричала я, бросаясь к мужу и таща к окну за рукав. – Сэр Ричард Верни нанял Красного Джека, чтобы тот напал на меня, и кошель, лежащий в пыли, тому доказательство! Смотри, скорее! – молила его я, позабыв о том, что так и не успела рассказать Роберту о случившемся со мной по дороге в Лондон.

Роберт вырвал рукав своего камзола из моих рук и презрительно взглянул на меня.