Плакальщик - [34]

Она закрыла за ним дверь. Комната походила на самую дорогую в мотеле Вашингтона. Как и там, повсюду бросалась в глаза яркая дешевая пластмассовая отделка.

— Если сказать вам правду, — произнесла она, когда оба сели, — я не ожидала увидеть вас снова. Думала, что Чак вас съест.

— Чак? А, да, Паркер, вы хотите сказать.

Она пожала плечами:

— Он иногда называет себя Чак Виллис. И я думаю о нем именно как о Чаке Виллисе.

— Как вы можете видеть, — ответил он с улыбкой, — под любым именем Чак меня не съел.

— Надеюсь, вы не оставили его в живых, — предположила она. — Никому не пожелаю такого врага.

— В этом плане нечего бояться.

Она удивленно медленно покачала головой:

— В вас больше мужества, нежели можно судить по внешности, Огюст. Огюст?.. У вас нет лучшего имени?

— Извините, только одно это.

— Слишком нелепо звать вас Огюстом. Имя Огги для вас тоже не годится.

— Это второстепенная проблема, — возразил он, испытывая раздражение, оттого что она находит его имя нелепым. — Предлагаю пока оставить то имя, какое есть. Статуэтка у меня.

— Я просто не могу поверить! Вы и в самом деле убили Чака и отобрали статуэтку? А как относительно второго, приятеля Чака?

— Обоих. Вопрос закрыт. Прошлое меня не интересует. Меня больше заботит ближайшее будущее. Мне бы хотелось познакомиться с вашим отцом.

— Я знаю, вы хотите продать ему статуэтку. Двадцать пять тысяч?

— Возможно, и нет. Возможно, он сделает для меня кое-что более ценное.

— Как например? — Она сразу насторожилась.

Он тщательно подбирал слова.

— В некотором смысле, — пояснил он, — я нахожусь в стране нелегально. Моя виза выдана на короткий срок и действительна только для Вашингтона. А я хотел бы остаться в этой стране, и поэтому мне нужны документы. Ваш отец влиятельный и богатый человек. Не будет невероятным предположить, что среди его многочисленных знакомых имеется и тот, кто может снабдить меня необходимыми фальшивыми документами.

— Не знаю, сможет ли он помочь вам. И если сможет, это все, чего вы хотите?

— Вдобавок еще одно маленькое дельце. У меня имеется довольно значительная сумма наличными в американской валюте. Я бы предпочел не носить ее с собой. Ваш отец мог бы помочь мне поместить деньги в банк или в какое-либо другое хранилище.

— Как велика сумма?

— Еще не пересчитывал, но, полагаю, где-то около ста тысяч долларов. Ее глаза расширились.

— Боже мой! Вы отобрали эту сумму тоже у Чака?

— Если вы имеете в виду, его ли это деньги, то нет. Деньги не его.

— Хорошо. Что-нибудь еще?

— Еще одно совсем мелкое дело. Я не заказывал номер и не могу здесь получить комнату.

— Посмотрю, что смогу сделать. Она подошла к телефону, довольно долго с кем-то говорила и наконец повесила трубку. Потом повернулась к Менло:

— Все устроено. Номер выходит окнами на другую сторону отеля. Нет вида на океан. Но тем не менее это номер. Я сказала им, что вас зовут Джон Огюст. Это пойдет?

— Великолепно.

— Моего отца сейчас нет в Майами, но я ему позвоню. И завтра днем он будет уже здесь. Вы сами сможете ему подробно изложить свои пожелания. А я скажу лишь, что Чак Виллис мертв и что статуэтка у кого-то другого, кто хочет ее продать.

— Очень хорошо. — Менло поднялся на ноги. — Я вас искренне благодарю.

— Куда вы собрались? — Она казалась недовольной. — Вы по уши в делах, не так ли?

— Я долго путешествовал, дорогая леди. Мне бы хотелось принять душ, отдохнуть и переодеться. Я хотел бы попросить вас отобедать со мной этим вечером, позволить сделать жест благодарности за вашу помощь.

— Вы странный человек, — сказала она.

— Восемь часов? Это приемлемо?

— Почему бы и нет?! Он поклонился:

— В таком случае, до встречи. Она проводила его. Даже без обуви она была на целых два дюйма выше его. Открыла дверь и продолжала держаться за ручку.

— Вы даже не пытались поцеловать меня.

Менло удивился. Действительно, она удостоила его своим расположением в отеле Вашингтона, но тогда он считал, что все произошло оттого, что ее отверг Паркер. Может ли статься, что она действительно находит его привлекательным?! Он был ниже ее ростом, совершенно неприлично перебравшим в весе и, вероятно, лет на двадцать старше.

Но это не из-за денег. Она и так богата. Удивленный и не вполне уверенный в том, как понимать ее слова, он ответил:

— Вы должны меня простить. Я, как уже сказал, много путешествовал. Я, в некотором смысле, устал. Кроме того, должен признаться, мозги у меня заняты собственными проблемами. Вечером, уверяю вас, вы найдете меня более галантным.

— Вечером вы обязательно расскажете, как одержали: верх над Чаком. Я должна это услышать!

— С удовольствием.

— Тогда до вечера.

Он с поклоном вышел, спустился на лифте в холл отеля. Не стал подходить к тому же самому администратору, а обратился к другому, назвавшись Джоном Огюстом. Имя это сгодится не хуже любого другого. Администратор передал ему ключ, посыльный отправился забрать его багаж.

Сначала он хотел принять ванну. Но едва посыльный покинул номер, понял, что не может больше справляться со своим любопытством. Какова точная сумма денег в его чемодане?

Когда он открыл чемодан на кровати, во все стороны посыпались купюры. Сотенные, пятидесятидолларовые. Некоторые — двадцатидолларовые. С волнением в груди, словно стоял слишком близко к краю пропасти и смотрел в глубину, он сел на кровать и принялся считать. Вес его тела продавил матрацы, и чемодан съехал набок.