Плацкартный билет - [11]

– Ты его не знаешь, – ответила она. – Мы с ним вместе в одной игре играем.

– В какой игре? – не поняла мама.

Катя сдерживалась из последних сил: что же мать настолько непонятливая? Всё разжёвывать нужно!

– В интернете которая. Мы уже год играем.

Мама удивилась:

– То есть вы даже не видели друг друга?

– Да что ты начинаешь?! – Катя повысила голос. – А скайп на что? Он москвич, заканчивает одиннадцатый класс. Сдаст экзамены и приедет к нам.

Мать поджала губы, не замечая, что дочь снова хамит:

– А зачем он к нам приедет?

Катя пожала плечами. Зачем, зачем… Влюбился, конечно. А ей лестно: взрослый парень, симпатичный и умный. Все девчонки перемрут, как осенние мухи, когда она с ним гулять выйдет. У них в классе многие из девчонок с парнями встречаются. А у Кати нет никого. Только Вадик, но он в другом городе. Но мама упёрлась:

– Ну как ты его пригласишь? У нас всего две комнаты. А ты даже постель убрать не можешь. Такое ощущение, что Мамай прошёлся – сплошной бардак.

– Не преувеличивай, – нахмурилась Катя. – Никому, кроме тебя, нет до этого дела.

Она кипела: что мама за человек такой? Вечно найдёт, к чему прикопаться! Неужели запретит?

Тогда мать попробовала надавить с другой стороны:

– Катя, неужели ты не понимаешь? Парням в этом возрасте только одно нужно – секс.

Катя закатила глаза:

– Ну и дам.

Воцарилась тишина, словно из матери весь воздух откачали, а потом начался дурдом.

– Что значит «ну и дам»?! Ты хоть понимаешь, что говоришь? – мать повысила голос.

– Да что я такого сказала?! – сорвалась Катя. – Тоже, ценность великая. У нас в классе почти все девочки попробовали.

– Даже не думай! – заорала мама. – Я тебе запрещаю.

И тут Катя высказала всё, что давно накипело:

– Да иди ты! Что ты вечно ко мне лезешь?! Только попробуй запретить! Мне скоро уже шестнадцать исполнится. Я узнала: подам в суд на определение, что я эмансипированный подросток. Буду делать что захочу, а ты мне алименты платить.

Мама замерла. Смешно получилось: вот она округлила щёки, собираясь ответить, воздух изо рта вырвался, а звуки пропали. Точно забыла, что хотела сказать. Потом часто заморгала, будто в глаз что-то попало.

– Катя, ты понимаешь, что говоришь?

Катя взвилась в воздух, словно сорванная пружина.

– Я всё решила! А ты постоянно мешаешь. Думаешь, я совсем дура?! Отстань от меня!

Мама тоже подскочила:

– Не смей! Слышишь?!

Но Катю уже понесло, всё накопленное раздражение полилось из неё потоком:

– Ненавижу! Если бы ты знала, как я тебя ненавижу!

И тут мать отвесила ей пощёчину. Ещё и ещё. Катя схватилась за щёку: та горела, как от крапивы. Не сказав ни слова, она выбежала из кухни.

Глава 5. Плацкартный билет

Весь вечер её колотило от злости: как мама посмела поднять руку?! За что? Что Катя такого сказала?! Что ненавидит? Так понятно же, что случайно вырвалось. Просто не выдержала. Вечно придумаешь что-то классное, а мама всё испортит.

Но ничего, она ещё пожалеет. Долго ей придётся свою вину заглаживать. Катя сидела в обнимку с подушкой. Слёзы застряли, не в силах прорваться. Она с хрипом дышала, подавившись рыданиями, не хватало воздуха. Уснула далеко за полночь, пообещав себе, что не простит мать никогда.

Утром Катя проспала в школу – мама не разбудила. В недоумении вышла из комнаты, но оказалось, мать уже ушла на работу. Ни записки, ни приготовленного завтрака – ничего. Неужели обиделась? Не может быть! Это Кате следует обижаться – ей бунтовать по возрасту положено, об этом везде пишут. А пощёчины получать – нет. Она наспех выпила чай с бутербродом и побежала на уроки, как раз успела к третьему. Вернувшись домой, дёрнулась позвонить: у них с матерью была договорённость. Но раз они поссорились… Пусть поволнуется, всё ли с её доченькой в порядке, глядишь, к вечеру сговорчивей будет. Но вечером мама, как ни в чём не бывало, прошла на кухню и приготовила еду. Для себя одной! И Катю не позвала. Делать нечего, пришлось проявлять инициативу.

– Я, вообще-то, есть хочу, – заявила она.

Мама спокойно посмотрела и ответила:

– Я тоже узнала. Раз ты эмансипированный подросток, значит, полностью готова к взрослой жизни: зарабатывать деньги, обслуживать себя. Так что действуй. Возьми и приготовь ужин. Сама.

Приехали…

В школе тоска. Учителя, как под копирку, только и говорили об экзаменах. Что камеры в кабинетах поставят, что дежурить будут чужие преподаватели. Не спишешь, и не подскажет никто. Ага, так им и поверили. Учителям надо, чтобы класс экзамены сдал, вот пусть и выкручиваются, как хотят. Хотя иногда и Катя чувствовала нарастающее беспокойство: куда потом со справкой из школы? Но Светка успокоила: в крайнем случае можно на второй год в девятом остаться. Ничего страшного. Да и нечего об этом думать – скоро районные соревнования по баскетболу.

Несмотря на низкий рост, Катя давно занималась в школьной баскетбольной секции и была лучшей из нападающих. В спортивном зале она преображалась, словно скидывала маскировочный халат. Становилась напористой, активной и смелой – здесь вылезала её настоящая суть. Даже Танька по прозвищу Скала ничего не могла поделать: Катя ныряла, перехватывала мяч и уходила от рук соперницы, похожих на ветви. А затем отправляла оранжевый мяч в кольцо. Тот слушался, точно она держала его на резинке. Обмануть опекуна, взять пас, бросить с центра поля точно в кольцо – три раза в неделю Катя была звездой. Жаль, что только школьной команды. Тренер доходчиво объяснил, что не с её ростом мечтать о большем. Против двухметровых соперниц она, пигалица, ничего не стоит. Катю просто раздавят на поле и не заметят. Эх…