Плацебо - [34]

Большие ровные буквы светятся неоновым пламенем: «Красота спасет красоту».

Участники выходят на сцену, Ё. осыпает их конфетами «Wow». Участники носятся во все стороны, пытаясь обогнать гравитацию и полакомиться разноцветными карамельками с застывшими членистоногими. Вита демонстративно отворачивается – что за издевательство над насекомыми. Импер снисходительно смотрит на суетливую погоню за глюкозой и рассказывает камере о своем семейном древе, пока его левую ветвь не прерывает клубничный скорпион. Кто-то кинул конфетку Имперу в голову, и она прилипла к его волосам. Импер хнычет. Ё. пожимает плечами.

Меняется звуковой режим – барабаны уступают струнным, Вальтурис делает глоток карамельного фраппучино, полощет им горло, сплевывает в блестящую эмалированную раковину, стоящую на сцене.

– Начинаем, друзья! – объявляет он. – Первый конкурс красоты в истории шоу «Место». Красота спасет красоту!

На сцену выходит Кукумерис. Сутулый, смущающийся, он смотрит в пол, пока к ней идет, споткнувшись три раза, не без усилий взбирается на подиум.

За ним следует Импер. На нем темно-зеленое платье, через плечо он элегантно перекинул желтый плащ, под цвет горчичных платформ. В волосах все еще красуется ярко-розовая стекляшка карамели с прилипшими седыми волосами. Импер идет медленно, под ноги не смотрит. Останавливается у сцены.

– Чего ты ждешь? – спрашивает Нула.

– Чтоб мне подали руку, – манерно отвечает Импер.

Вальтурис довольно хихикает, протягивает ему руку, покровительственно улыбается.

Соул быстрым шагом пересекает зал, на нем обычная униформа, поверх которой он надел розовый лифчик.

– Я феминистка, – бросает он в зал и угрюмо смотрит по сторонам.

Фатус тоже не стал изощряться – вышел на подиум в больничной пижаме, только вот лысую голову спрятал в блондинистом парике.

– А я старушка, у которой нет времени следить за собой, – пропищал он, – тем не менее, я люблю общаться с молодежью!

Вита сегодня был одет в блестящую кольчугу, которая при ближайшем рассмотрении оказалась коротким платьем. На плечи он набросил черный полушубок. Губы покрыл матовым синим, а веки щедро посыпал серебристыми блестками.

– Отвратительно! – прокомментировала Нула, осмотрев каждого из участников с головы до ног. – Никто из вас не додумался сделать маникюр, я уже молчу про педикюр! Ну, что это? – негодующе воскликнула она, показав на желтый слоящийся ноготь большого пальца, выглядывающий из открытых туфель Импера. – А это что? – спросила Нула, указывая на волосатую грудь Кукумериса, надевшего платье с глубоким декольте! – С ума сойти! Кроме Вита, никто не накрасился? Вы женщины или лахудры? – возмущалась она.

Участники стыдливо смотрели в пол.

– Я – феминистка, – повторил Соул, – не чувствую уважения к своим взглядам…

Нула усмехнулась и проигнорировала замечание.

– Ну, ладно тебе, – похлопал Нулу по плечу Вальтурис. – Девочки предпочитают естественную красоту, – подмигнул он участникам. – А теперь… (раздался звук фанфар, на сцену вылетели механические бабочки)… настал черед наших мужчин!

Первой выходит Луна, на ней мужской костюм, вальяжной походкой она приближается к сцене. Не поднимается, все равно происходящее транслируется на больших экранах по обе стороны от основной сцены. Шляпу не снимает. Достает из кармана пиджака трубку. Растерянно мотает головой. С другой стороны заходит Флор, на ней точно такой же костюм, только длинные светлые волосы норовят вырваться из шляпного плена. Флор подходит к Луне, достает из кармана спички. Чирк. Не торопясь подносит островок огня к трубке, табак реагирует не спеша, распаляется вместе с полуприкрытыми веками Луны. Луна выпускает дым прямо в лицо Флор, несколько секунд они неотрывно вглядываются друг в друга. Их бездействие цепкое. Зрители замирают, наблюдая за тем, как дым струится из-под теней на резко очерченных скулах Луны. Простенькая акварельная борода на ее лице съедает всю мягкость. Флор выхватывает трубку у Луны изо рта и подходит к Витусу. Они танцуют. Луна стоит на прежнем месте, не изменив точку фокусировки взгляда.

Крупный план

Долор усмехается.

Общий план

Долор широко шагает. На ней спортивные брюки, грудь она туго перевязала бинтом. На лысой голове нарисовала маркером фаллос.

– Я мужик! – говорит Долор и подходит к Вальтурису вплотную, в руках у нее бутылка кваса, она делает глоток и издает громкую отрыжку прямо ему в лицо: – Мужыыыыык! – говорит она и почесывает низ живота.

– Тебе что-то не нравится? – спрашивает Долор у Глории. На Глории длинное серое пальто и военные ботинки. Долор толкает ее в грудь.

– Агрессия! – кричит Глория.

– В комнату релаксации ее, – кивает санитару Вальтурис.

– Шучу! – мгновенно отступает Долор. – Просто такая шутка, никакой агрессии, любовь-любовь, все люди – друзья! – говорит она и целует Глорию в лоб.

Глория брезгливо вытирает лоб тыльной стороной ладони и молча поднимается на сцену.

Вальтурис обходит участниц со всех сторон, придирчиво оглядывает их, – никто не додумался сунуть себе мешочек между ног, кроме Долор, а это важно для мужчин! Флор накрасила губы. Какой кошмар! – Глория, вам бы тоже следовало перебинтовать грудь, даже несмотря на пальто, не сложно узреть ваш 4-й размер. А в общем-то недурственно, недурственно, – бормочет Вальтурис.