Пижон в бегах - [35]

Какое-то короткое бесконечное мгновение я бежал, утратив всякое равновесие. Ноги все топали и топали, силясь догнать основную массу меня, и я был уверен, что пропашу носом двадцатифутовую борозду в гравии аллеи. Одновременно я пытался взять себя в руки да ещё норовил проскочить между машинами, стоявшими перед домом мистера Гросса, поскольку не имел никакого желания влететь в одну из них на той скорости, с которой перемещался и которую впоследствии оценил в одно и девять десятых числа Маха.

Я слышал много криков и много шума, доносившегося сзади. А когда миновал последнюю из стоящих машин, глазам моим открылась пустая освещенная аллея и долгожданная брешь в изгороди, ведущая на улицу. То паря, то пикируя, я несся к ней, потом мимо нее, потом прочь от нее...

К сожалению, мне не удалось сделать совершенно необходимый правый поворот. Я продолжал движение по дуге большой окружности. Таким образом я смог бы повернуть направо только где-нибудь в окрестностях Монтаук-Пойнт, да и вообще не знаю, куда бы меня унесло, кабы не изгородь на противоположной стороне улицы.

Унесло меня не дальше этой изгороди. Ш-ш-ш-хрясь! Я едва успел поднять руки, защищая голову, и тут изгородь остановила меня, как набитые хлопком ящики останавливают пули при баллистических экспертизах. Я видел это в кино.

Секунду или две я отдувался, повиснув на изгороди, потом кто-то ухватил меня за ворот куртки, и я услышал истошно-настойчивый призыв Хло:

- Пошли! Пошли!

Я пошел. Выбрался из кустов и двинулся прочь. Стрельбы не было вовсе, ни один из преследователей ещё не добежал до мостовой, но я услышал, как во дворе заводят мотор машины, а это значило, что Траск и Слейд опять налаживают погоню. И теперь, надо думать, погоня будет азартнее, чем прежде.

Мы понеслись по дороге, миновали тускло освещенный перекресток и нырнули в милый сердцу мрак за ним. Я уже успел снова возглавить отступление - благодаря длинным ногам и полному отсутствию рыцарских достоинств - и поэтому оказался в машине первым. Я влез в неё через дверцу водителя и стал протискиваться на пассажирское сиденье мимо руля, за что он ощутимо саданул меня по ребрам.

Хло ворвалась в кабину по моим стопам, захлопнула дверцу и вонзила ключ в замок зажигания. Оглянувшись, я увидел четыре точечки фар - машины выруливали с подъездной аллеи дома мистера Гросса. Мчались они, понятное дело, на полном ходу.

- Быстрее! - крикнул я.

Но машина уже рванула вперед, и я крепко приложился затылком к спинке сиденья, а вдобавок прикусил язык.

- Пусть только попробуют догнать! - воскликнула Хло и склонилась к рулю. На губах её играла азартная улыбка, Хло смотрела вперед горящими глазами автомобильного маньяка.

Я зажмурился и принялся ждать самого худшего.

- Я от них оторвалась, - не без гордости сообщила Хло.

Это были первые слова, произнесенные в нашей компании за десять минут или больше. Я бы не сказал, что прошедшие минуты молчания были полны тишины. Куда там! Скрип покрышек и визг тормозов с лихвой возместили нам недостаток тем для разговора.

Все эти десять минут я просидел с закрытыми глазами. (Надеюсь, вы заметили, что я всегда признавал свою трусость.) Но все равно зримо представлял себе, как мы с ревом несемся по маленьким городкам Лонг-Айленда на грузном черном "паккарде" 1938 года выпуска, по темным ночным улочкам, под испуганными взглядами туземных жителей, которые с разинутыми ртами высовывались из окон своих домов. Ну прямо сцена из боевика Кэрола Рида. Я дал такую волю воображению, что теперь, когда, наконец, снова открыл глаза, был удивлен, увидев мир цветным, а не черно-белым.

- Куда теперь? - спросила Хло.

- Обратно в город, - ответил я. У меня все-таки хватило ума додуматься до этого за все то время, что я просидел, зажмурившись, в самом сердце визжащей и трясущейся вселенной. - Надо найти полицейского по имени Патрик Махоуни.

- Наверное, это нетрудно, - ответила Хло. - Сомневаюсь, чтобы в управлении было больше полусотни этих Патриков Махоуни.

- Я должен найти своего.

- Зачем?

Ответить было не так-то просто. Сначала требовалось рассказать ей все, что я говорил мистеру Гроссу и что мистер Гросс говорил мне. Покончив с этим, я добавил:

- Я смотрю на это дело так: мне необходимо доказать, что я не стучал в полицию и не убивал мистера Агриколу. Если докажу, что не стучал, это поможет мне доказать, что и не убивал.

- Возможно, - с большим сомнением проговорила Хло.

- Что-нибудь не так? - спросил я.

- Все это звучит слишком запутанно. Ты не знаешь никого из этих людей, не знаком с действительным положением дел, да и вообще. Если ты не стучал в полицию, стало быть, это делал кто-то другой. Если ты не убил мистера Агриколу, значит, это тоже сделал кто-то другой. Может, это был один и тот же кто-то, а может, и нет. Главное состоит в том, что ты не знаешь, кто эти люди, что они делают и чего добиваются. Возможно, ты для них просто нечто побочное, мелкая сошка в каком-то большом деле.

- Вот я и занимаюсь тем, что узнаю все это, - ответил я. - Что мне ещё остается? Продвигаюсь от одного человека к другому, от события к событию, в надежде когда-нибудь понять, что же творится, а тогда уже и поправить дело, после чего смогу вернуться в бар и все забыть.