Пижон в бегах - [37]

Вот так.

Мы уже четверть часа колесили по округе, продвигаясь очень медленно, с опущенными стеклами. Время близилось к полуночи, и весь Канарси по обыкновению будто вымер. Мои конкуренты - два других окрестных бара - ещё не закрылись, но если в них не спали, то уж, во всяком случае, позевывали. Мой собственный бар "Я НЕ...", разумеется, являл собой сонное царство. Странное чувство охватило меня, когда я проехал мимо и увидел его покинутым и запертым на замок. Как же мне хотелось вылезти из машины, открыть двери, включить яркий свет и телевизор, надеть передник и, даст бог, перемолвиться словечком с одним-двумя посетителями. Если, конечно, они заглянут ко мне.

Сегодня ночью, мигом вспомнил я, должны показывать "Смертельный поцелуй", где Виктор Мэтчер хочет жить честно, но Ричард Уиндмарк ему не дает и сталкивает с лестницы старуху в инвалидном кресле. А совсем поздно пойдет "Примите подарочек" - старая комедия с Филдзом, в которой Филдз покупает апельсиновую рощу в Калифорнии. Сколько же прекрасных передач я пропущу, а все потому, что где-то кто-то совершил дурацкую ошибку.

Ну, ладно. Короче, мы колесили по округе минут пятнадцать, прежде чем "тр-рах!" и "Тьфу, черт!" помогли мне обнаружить патрульного Циккатту. Я высунул в окно голову и как мог тихо позвал:

- Эй!

- А?

Я увидел, как Циккатта стоит на тротуаре, в темноте на полпути между двумя фонарями, и, согнувшись, поднимает свою дубинку. Оставаясь в согнутом состоянии, он принялся озираться по сторонам, будто вершил обряд какой-то неведомой веры. На самом деле Циккатта просто хотел узнать, кто его окликнул.

- Я здесь, - сказал я. - Чарли Пул.

Я уже успел остановить "паккард" у левого тротуара, рядом с Циккаттой. Патрульный посмотрел в мою сторону, в конце концов увидел меня, узнал и воскликнул:

- О! Это ты, Чарли.

Он поднял дубинку, разогнулся и подошел к машине.

- Купил, что ли?

- Что? Ах, вы о машине. Нет, просто одолжил.

- Я заметил, твое заведение закрыто. Думал, ты захворал или ещё что.

- У меня были дела, - ответил я. - Сейчас не могу об этом говорить. Не обижайтесь.

- Какие обиды! Почему я должен совать нос в твои личные дела? - С этими словами он опять наклонился и одарил улыбкой Хло, чуть приподняв форменную фуражку. - Добрый вечер.

Хло улыбнулась в ответ, кивнула и сказала:

- Добрый вечер.

- Патрульный Циккатта, - проговорил я, хотя мне было вовсе не до церемоний. - А это... Хло... Э-э-э...

- Шапиро, - сказала она.

- Шапиро, - повторил я. - Хло Шапиро. Хло, это патрульный Циккатта.

- Как поживаете? - одновременно осведомились они.

Я уже начинал терять терпение. Дело грозило дойти до чаепития с шоколадным печеньем.

- Патрульный Циккатта, я хочу вас кое о чем спросить, - сказал я.

- Разумеется, Чарли. Что такое?

- По секрету. И я не могу сказать вам, почему спрашиваю.

Он взялся левой рукой за пряжку ремня, хотя мне показалось, что на самом деле Циккатта хотел приложить ладонь к сердцу.

- Я не любопытный, Чарли, и вынюхивать не стану. С чего мне нос совать куда не надо?

- Замечательно, - сказал я. - Вот что я хочу знать. Где-то в полиции служит человек по имени Патрик Махоуни, и я...

- Я бы удивился, не будь там такого человека, - ответил патрульный Циккатта и захохотал. Он снова подался вперед и подмигнул Хло. - А вы, мисс? Удивились бы?

Рад сообщить, что на сей раз Хло удостоила его лишь мимолетной улыбки.

- Дело серьезное, патрульный Циккатта, - сказал я.

Он мигом протрезвел и выпрямился. Теперь он стоял чуть ли не как на параде.

- Извини, Чарли, мне просто стало смешно, понимаешь?

- Конечно. Так вот, я хочу разыскать этого Махоуни. Кажется, он сидит на Центральной улице, но я не уверен.

- Он что, крупная шишка?

- Я так думаю. А может, и не шишка.

- Так чего ты от меня хочешь?

- Вы не могли бы как-нибудь узнать, есть ли на Центральной улице Патрик Махоуни? Или, может, в каком другом участке есть большой чин, которого так зовут? И узнать по-тихому, чтобы Махоуни ничего не пронюхал?

Циккатта нахмурился.

- Чарли, ты занялся не тем, чем надо. Я хочу говорить с тобой как друг, а не как легавый. Если ты влез куда не следует, лучше вылезай обратно, пока не поздно.

- Никуда я не влез, - ответил я, слегка уклонившись от истины, хотя если учесть, что именно подразумевал Циккатта, я говорил чистую правду. Буду очень признателен, если вы не станете меня расспрашивать.

Он развел руками, пожал плечами и сказал:

- Ладно, Чарли, я нос совать не буду, мешать тебе тоже не буду. Твои дела - это твои дела.

- Спасибо.

- Но что смогу - сделаю. Ты тут подождешь?

- Да.

- Дойду до участка, погляжу, что там есть.

- Только по-тихому, - сказал я.

- Естественно.

- Я могу подкинуть вас до участка, так оно быстрее получится.

- Мне положено ходить пешком, - напомнил Циккатта. - Но мы можем встретиться там. Участок наш на Гленвуд-роуд, ты знаешь?

- Знаю. Остановлюсь чуть дальше.

- Прекрасно.

- Большое спасибо, - сказал я.

- Я ещё ничего не выяснил, - ответил он.

Мы сделали друг другу ручкой, и Циккатта зашагал своей дорогой, возобновив упражнения с дубинкой, а я включил передачу и поехал к шестьдесят девятому полицейскому участку на Гленвуд-роуд.