Питомцы Майки - [4]
Тигренок был необычайно красив, ловок и забавен.
Он был очень дружен со львенком. На поляне лежали огромные каменные глыбы, и была даже устроена пещера. Желтенькие играли между скалами, легко прыгали через них, любили прятаться в пещеру.
— Ну, совсем котята!.. — говорил, глядя на них, заведующий.
Все зверки были ручными, любили и завсада и сторожа, который их кормил мясом и молоком. Тигренок пил молоко из мисочки, жмурился от удовольствия, как кошка. А наевшись, громко мурлыкал и умывался бархатной лапкой.
— Как быстро растут эти зверки! — удивлялся заведующий садом. — Жаль, придется их скоро разлучить. Дружба их исчезнет, начнут драться всерьез.
Но Майка не позволяла им драться.
— Это удивительно! — говорили посетители сада, любуясь животными. — Как звери слушаются этой собаки!
Их удивляла и нежность, с какой молодые хищники — лев и тигренок — относились к Майке. Часто, после сытной еды, они лежали втроем и мирно дремали на солнце. А медвежата забирались в пещеру на полянке.
Когда Майка выбегала в сад погулять и отдохнуть от своей тяжелой обязанности воспитательницы, — звери заметно скучали без нее, особенно желтенькие.
Они подбегали к прутьям клетки и следили за исчезающей собакой. Потом ложились и поджидали ее возвращения. Увидав Майку еще издали, они радостно прыгали, терлись о прутья и мурлыкали.
Львенка назвали Гафизом.
Прошло пятнадцать лет. Для собак это большой срок, они редко выживают дольше. Но для крупных хищников это — срок небольшой: они еще подростки в этом возрасте.
Как-то раз летом посетители Зоологического сада увидали необыкновенную картину. Молодой красивый лев одиноко лежал в послеобеденные часы в своей клетке. Прищуренными желтыми глазами он следил за толпой людей, которые обступили его клетку.
Почему удивлялись эти люди?
Почему ахали женщины? Почему звали сторожа и требовали объяснения?
Дело было в том, что, свернувшись калачиком между мощными лапами льва, крепким и невинным сном спала собачонка.
— Какой ужас! — говорили женщины. — Льву бросили живую собаку! Он не трогает ее, потому что сыт. Но он ее разорвет, как только проголодается.
— Какое безобразие! — возмущались мужчины. — Этого нельзя допускать! Надо позвать сторожа… Где он?
Сторож явился.
Взглянув на клетку, он засмеялся.
— Не тревожьтесь, граждане!.. Это Гафиз… Эта собака его выкормила, и они друг в друге души не чают.
— Неужели это Майка? — спросила одна из женщин.
— Она самая. Стара, — ответил сторож.
— А другие звери где?
— Давно отделены. Каждый в своей клетке.
— Помнят они свою кормилицу? — спрашивали в толпе.
— К тигру опасаемся пускать ее. Кто его знает?.. Не обидел бы… Медведи, те давно уже от нее отвыкли. А вот Гафиз, страсть как любит ее до сих пор! И она почти все время с ним. Попросится погулять, — не успеешь оглянуться, а уж она у клетки Гафиза, скулит, пока ее не впустят.
Гафиз глядел на толпу умными глазами, добродушно, но с сознанием своей силы. А старенькая Майка, сопя и похрапывая, мирно спала на лапах своего любимца.
