Питерские каникулы - [15]
- Лучший кобель города! - вскричали избиратели.
- Егор, достань мороженого!
- Егор, Егор, кто чемпионом мира будет?
- Егор, покажи, как ты бутылку водки на четыре секунды быстрее, чем она сама!..
Я сделал руками умиротворяющие пассы.
- Все по порядку. Чемпионом мира будут немцы. Водку уже наливают и сейчас принесут. Мороженое в другой раз. А сейчас я хотел бы все же...
Избиратели насторожились. Я смущенно хмыкнул и облизнул губы.
- Понимаете, я не могу быть кандидатом.
- Но почему? - крикнул мой знакомый лысик откуда-то от дверей.
- Видите ли, мне нет двадцати одного года. Пока.
- А когда у тебя день рождения? - поинтересовались из толпы.
- В сентябре, - ответил я.
- А в чем же дело тогда? - простодушно удивились люди.
Тут до меня наконец дошел весь идиотизм ситуации. Наступила милая тишина; народ хмурил брови и ждал от меня ответа.
- Ах ты черт, тебе что, и восемнадцати нет?! - шепотом догадался Герман где-то сбоку. - Ай, блин, молчи, не признавайся, съедят!
Я поднатужился и посмотрел людям в глаза. - "Ты не рожден для политики", - сказала, перебирая четки, королева Изабелла, усмехнулась, вспыхнула красно-черным пламенем и ушла насовсем.
- Да нет, - сказал я, прокашлявшись. - Вы не так поняли. Понимаете, мне семнадцать лет. Вот какое дело. Я приехал поступать в вуз, и если не поступлю, то меня заметут в армию...
Катя и Варька переглянулись и посмотрели на меня как на сумасшедшего; Герман в ужасе схватился за голову. Я же ждал с бестрепетной душой деянью правому последствий. Последствия не замедлили: ропот пошел по нарастающей, по толпе прошел дружный вздох негодования, а потом из задних рядов послышался одинокий подозрительный голос:
- А где наша водка?
- Чем же это она ваша, - не выдержал Мишка. - Она теперь наша, а не ваша! Если Егор не кандидат, то и поить вас не за что! Эта водка нам для другого раза пригодится.
- Э, э! - завопили уже несколько голосов. - Водка наша, вы обещали!
- Так мы что обещали! - закричал Герман, бледнея и пытаясь повалить бочку набок, чтобы укатить ее. - Егор, помогай! - Мы обещали... если вы за Егора!..
- Жадина-говядина, пустая шоколадина! - взревели уже все хором.
Кое-кто уже карабкался к нам; Пармен скакал по краю сцены и отчаянно отпихивал народ каблуком, что-то беспорядочно выкрикивая; Александра Александровна пыталась пробиться ко мне, Катя и Варька, как княжны Таракановы, залезли на спинку задней скамьи и прижались к стене - лица у обеих были бледные и перепуганные.
- Эй, Герман, - попытался я позвать на помощь, но кривоногий герцог уже залез на занавеску, откуда разъяренная толпа пыталась его сдернуть.
Меня обступили какие-то абсолютно дикие мужики; никогда не думал, что в Питере, культурной столице, люди позволяют себе выходить на улицу с такими мордасами; потрясла меня, признаться, и переменчивость нашего народа, и та легкость, с которой они сменили уважение к мне на полное непонимание и агрессию.
- Водку отдай, щенок! - шумели они, злобно выпихивая из-под меня бочку.
- Слезай с бочки, кому говорят!
- Вместо рук спички вставим!
- Знаете что, - еще раз попытался я, - это не моя компетенция, вон на люстре сидит Мишка, обращайтесь к нему...
Ляснуло, треснуло, выбило искрами, потолок кувырнулся.
- Задушу! - закричал я из последних сил.
Кругом мелькали потрепанные брюки, наши беспорядочно бежали, народные массы ломились к спиртному.
- Эй, потеснитесь! - я раздвинул лес чужих ног, привстал, как против ветра, и пошел к бочке.
Там, у бочки, мужик с победным кряхтением ковырял крышку гвоздодером, одновременно другой рукой хватая за лицо всех, кто приближался к нему слишком близко. Давка там была такая, что мне пришлось подпрыгнуть, - я схватил гвоздодер за другой конец, и мужик от неожиданности его выпустил.
- Дебил, отдай мой инструмент! - ахнул мужик в изумленном гневе. Ребята, отбирай!
- Шухер, менты!..
Я повернулся и увидел, что в зал, топоча, парами влетают омоновцы, и что Варя и Катя, стоя в проходе, неистово машут им руками и торопят. Гвоздодер с размаху полетел в люстру; она с сипением брызнула искрами и погасла. Враждебные вихри сомкнулись над моей головой.
11
Из состояния небытия меня вывел рассудительный голос, предлагавший:
- Давай я утром за машиной поеду, а ты мясо замаринуешь...
"Какое еще мясо", - подумал я. Лежать мне было крайне неудобно и стремно; да и шашлыков мне, кстати, совершенно не хотелось, о чем я и заявил, не открывая глаз.
- Ого! - изумились там, снаружи, на мое заявление. - Мы уже языком болтаем. - Соня, подержи вот так. - Мы уже очухались, или это во сне?
- Уже, - ответил я кратко, и открыл глаза.
Тотчас выяснилось, что лежу я на кушетке, в ослепительно красивой комнате сложной формы - углов там было то ли шесть, то ли двенадцать, и три окна в разные стороны. В окна лезла мокрая, яркая листва. В комнате не было ни одной живой души.
- Понял, - доложил я неведомо кому. - Я тут типа болею. Только никак не врублюсь, что у меня болит. Может быть, у меня это откусили? - предположил я.
- Ну, до этого не дошло, - засмеялся неведомо кто сбоку. - Однако ручки вам таки пообломали.
Эта книга состоит из четырех страшных, но очень обыденных и узнаваемых историй — такое случается сплошь и рядом, о таком мы постоянно узнаем из новостной ленты. В этих историях есть отчаяние и надежда, смерть и страсть, насилие и желание какой-то иной, более правильной жизни. Это похоже на Достоевского, но очень современного, с ноутбуком и смартфоном. Ксения Букша выступает как исследователь самых тайных закоулков человеческой психики, как глубокий психолог и точный социолог, как писатель, который безжалостен в отношении читателя — но только для того, чтобы свет в конце туннеля обязательно забрезжил. От лауреата премии «Национальный бестселлер», финалиста премии «Студенческий Букер», «Большая книга», «НОС», «Ясная Поляна» и др.
Книга Ксении Букши – это авантюрный роман о таинственной красавице, производящей на мужчин неотразимое впечатление. Действие происходит в офисах, в машинах, в отелях, в лифтах, в сараях, в горах, в душах и в сознании мужчин, сгорающих в пламени обаяния таинственной Манон.
Новый роман Ксении Букши основан на фактическом материале, однако с реализмом (как со старым, так и с новым) он не имеет ничего общего. Устаревшая форма производственного романа в руках современной писательницы совершенно обновилась, а каждая из сорока глав книги написана стилистически обособленно, что создает эффект многослойности текста. Дополнительную конструктивную нагрузку несут авторские иллюстрации. При всем этом книга получилась предельно живой и увлекательной, глубокой и честной.
Ксения Букша – молодая петербургская писательница, автор многих романов и повестей, сотен веселых стихов, дюжины отличных рассказов. По определению Дмитрия Быкова, «нормальный двадцатипятилетний гений».«Мы живем неправильно» – сборник новых рассказов, необычных, веселых, разноплановых. «Букша придумывает увлекательные сюжеты, сильных и радостных героев, сумасшедшие и убедительные концепции – и излагает все это с легкостью и озорством».
Ксения Букша родилась в 1983 году в Ленинграде. Окончила экономический факультет СПбГУ, работала журналистом, копирайтером, переводчиком. Писать начала в четырнадцать лет. Автор книги «Жизнь господина Хашим Мансурова», сборника рассказов «Мы живём неправильно», биографии Казимира Малевича, а также романа «Завод “Свобода”», удостоенного премии «Национальный бестселлер».В стране праздник – коронация царя. На Островки съехались тысячи людей, из них десять не смогли пройти через рамку. Не знакомые друг с другом, они оказываются запертыми на сутки в келье Островецкого кремля «до выяснения обстоятельств».
Сборник рассказов. Время вышло. – попытка ухватить реальность, создать слепок настоящего и всмотреться в будущее. Тринадцать известных современных российских писателей – Андрей Рубанов, Сергей Шаргунов, Герман Садулаев, Эдуард Веркин, Александр Иличевский, Александр Снегирёв, Александр Пелевин, Алексей Сальников, Дмитрий Захаров, Ксения Букша, Вадим Панов, Алиса Ганиева и Денис Драгунский – обращаются к жанру антиутопии и размышляют о том, что нас ждёт. Тринадцать рассказов, написанных для этого сборника, – это тринадцать отдельных миров, альтернативных реальностей, непохожих одна на другую: фантастические, условные, реалистичные, гротескные.
Десять лет назад украинские врачи вынесли Юле приговор: к своему восемнадцатому дню рождения она должна умереть. Эта книга – своеобразный дневник-исповедь, где каждая строчка – не воображение автора, а события из ее жизни. История Юли приводит нас к тем дням, когда ей казалось – ничего не изменить, когда она не узнавала свое лицо и тело, а рыжие волосы отражались в зеркале фиолетовыми, за одну ночь изменив цвет… С удивительной откровенностью и оптимизмом, который в таких обстоятельствах кажется невероятным, Юля рассказывает, как заново училась любить жизнь и наслаждаться ею, что становится самым важным, когда рождаешься во второй раз.
Господи, кто только не приходил в этот мир, пытаясь принести в дар свой гений! Но это никому никогда не было нужно. В лучшем случае – игнорировали, предав забвению, но чаще преследовали, травили, уничтожали, потому что понять не могли. Не дано им понять. Их кумиры – это те, кто уничтожал их миллионами, обещая досыта набить их брюхо и дать им грабить, убивать, насиловать и уничтожать подобных себе.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Люси и Гейб познакомились на последнем курсе учебы в Колумбийском университете 11 сентября 2001 года. Этот роковой день навсегда изменит их жизнь. И Люси, и Гейб хотят сделать в жизни что-нибудь значительное, важное. Гейб мечтает стать фотожурналистом, а Люси – делать передачи для детей на телевидении. Через год они встречаются снова и понимают, что безумно любят друг друга. Возможно, они найдут смысл жизни друг в друге. Однако ни один не хочет поступиться своей карьерой. Гейб отправляется на Ближний Восток делать фоторепортажи из горячих точек, а Люси остается в Нью-Йорке.
Три женщины-писательницы из трех скандинавских стран рассказывают о судьбах своих соотечественниц и современниц. О кульминационном моменте в жизни женщины — рождении ребенка — говорится в романе Деи Триер Мёрк «Зимние дети». Мари Осмундсен в «Благих делах» повествует о проблемах совсем молодой женщины, едва вступившей в жизнь. Героиня Герды Антти («Земные заботы»), умудренная опытом мать и бабушка, философски осмысляет окружающий мир. Прочитав эту книгу, наши читательницы, да и читатели тоже, узнают много нового для себя о повседневной жизни наших «образцовых» северных соседей и, кроме того, убедятся, что их «там» и нас «здесь» часто волнуют одинаковые проблемы.
Роальд Даль — выдающийся мастер черного юмора и один из лучших рассказчиков нашего времени, адепт воинствующей чистоплотности и нежного человеконенавистничества; как великий гроссмейстер, он ведет свои эстетически безупречные партии от, казалось бы, безмятежного дебюта к убийственно парадоксальному финалу. Именно он придумал гремлинов и Чарли с Шоколадной фабрикой. Даль и сам очень колоритная личность; его творчество невозможно описать в нескольких словах. «Более всего это похоже на пелевинские рассказы: полудетектив, полушутка — на грани фантастики… Еще приходит в голову Эдгар По, премии имени которого не раз получал Роальд Даль» (Лев Данилкин, «Афиша»)