Питерская принцесса - [8]

Шрифт
Интервал

– Это уж ваше дело, чтобы мой дом не рухнул, – опустив вежливый намек на улыбку, ответил Боба.

«Взгляд у этого молодого человека такой жесткий, будто две кнопки из глаз торчат... и сам словно в панцире», – расстраивался Архитектор по дороге домой. Недавний его клиент был мягким, суетливым, с кошачьими манерами. После общения с ним возникало ощущение, будто они вместе, урча, лакали из блюдца сметану. А новый заказчик... Архитектора неуютно поклевывала обида – будто его использовали. Сцарапали жесткими когтями все самое вкусное, а остальное выбросили за ненужностью. Да как он смеет демонстрировать такое истинное, без всяких прикрытий, безразличие! Этот Борис Владимирович! Не человек, а... калькулятор! В глазах доллары щелкают! «Правильно, – усмехнулся склонный к самоанализу Архитектор, – лучше пусть он будет нечеловеком, чем я – недостойной его внимания неживой природой!» Так и свербило – отказаться от заказа! Но упустить такую выгоду немыслимо. Значит, необходимо расслабиться. Может быть, еще получится наладить с этим роботом человеческие отношения?

«Человеческие отношения» наладить не удалось, но здание они вдвоем с Бобой построили. В том, что дом получился показательно «новорусским», не было вины Архитектора. Строение все-таки не походило на совсем уж наивную краснокирпичную новорусскую готику с элементами вопиющего ампира, его уже можно было ласково назвать эклектичным. Красный кирпич, башня с крышей-колокольчиком. Любинский во что бы то ни стало хотел именно такую – колокольчик напоминал ему большой добротный дом в Разливе, где в детстве он подолгу гостевал у Юрия Сергеевича Раевского, дяди Юры. На верхушке башенка украшалась бойницами и остроконечным фронтоном, – дом все же стал средневековым замком. Узкие готические окна в башне, круглые балконы в самых неожиданных местах, балюстрада, кованая дверь. И неловко признаваться, но у входа – колонны. И еще почему-то разные цвета. Желтый кирпич, белая отделка и неожиданно голубая штукатурка задней стороны.

Наивно-могучий, как русский богатырь, дом довлел над деревней и окружающим пейзажем и был так уверен в своем праве быть безыдейным, так демонстративно не снисходил до того, чтобы показаться выдержанным в каком-то определенном стиле, что стал уже не проявлением дурновкусия, а торжеством своего хозяина. Сотворил человек, что пожелал, без оглядки на человечество.

Семьдесят километров от Питера для «лендкрузера» – полчаса. Тем более что машины в этом немодном деревенском направлении ездили застенчивые – «жигуленки» и старые иномарки, которые при звуке устрашающего воя сирены вспугнутыми зайцами послушно шмыгали на обочину.

Это просто безумие – поселиться посреди деревенской нищеты, говорили все. Вы только взгляните, что вокруг делается! Вид на реку – красиво, никто не спорит. И земли много, соток сорок. Но глаза же не закроешь и нос не заткнешь! По соседству домишка с забитыми фанерой окнами, серой скрюченной верандой без стекол, а участок украшают остатки жизнедеятельности всех предыдущих поколений: ящики, ржавые бочки, полусгнившие матрацы, жестяное корыто, довоенная газовая плита. Жизнь не стояла на месте, и соседская свалка разрасталась на глазах. Сюда потихоньку перекочевал весь строительный мусор с Бобиного участка. Забор из кроватных панцирных сеток, а у забора часовым торчит беззубая бабка, зимой и летом одним цветом – в валенках и спущенных штанах. Кроме бабки, имеются куры и гуси, а ведь птичий двор поэтичен лишь в сказке, а в жизни, извините, воняет...

– А на фига мне элитная коммуналка! – вот и все объяснение, которым Любинский почтил удивленных родственников. А знакомым и этого не досталось.

Любинский не располагал к советам или высказыванию мнения о его действиях. Поэтому Бобе никто слова не сказал. Но между собой все шептались, что Любинский сошел с ума, всем известно, что жить нужно в коттеджном поселке, посреди людей своего круга, с одинаковым уровнем дохода. А в деревне то украдут что-нибудь, то еще как-нибудь напакостят... чернь, она ведь нет-нет да и с вилами пойдет...

Уже почти год Боба жил-поживал в поселке барином. Боба ни на минуту не пожалел о своем выборе. Не умей он правильно выбирать, то и успеха бы не было. Изумленный невиданным размахом строительства чужой, почти марсианской жизни, поселок сначала отторгал кирпичного монстра вместе с его обитателями, косился злобновато, показывал черные гнилые зубы неприятия. Понемногу привыкли. Теперь местные жители с приближением огромного джипа приостанавливались и, обозначая свою лояльность, неопределенно наклоняли голову вслед проносящейся мимо машине.

Затем вдруг оказалось, что вся местная жизнь сосредоточилась вокруг этого дома. Благотворительностью Борис Владимирович не занимался, а вот работа или работка в его большом хозяйстве нашлась всем. Мужики в свободное от пьяного беспамятства время помогали строить что-нибудь мелкое, незначительное, чинили, подкручивали и приколачивали, возводили парник на заднем дворе, следили за водопроводом, вскапывали землю, белили яблоневые стволы, чистили пруд на участке... Даже бабка в зимне-летних валенках была пристроена по Бобиному хозяйству – оказалась большой мастерицей по банным травкам. Работа! А местные мужики и ушлые мальчишки следили за домом лучше любых охранников. Боба вылечил в городской больнице ребенка милицейского начальника, отправил сиверского электрика вставить зубы, закодировал от пьянства плотника.


Еще от автора Елена Колина
Сага о бедных Гольдманах

Семейные интриги, ревность и соперничество двух сестер, такое долгое, что становится судьбой, любовь к одному – на двоих – мужчине... Некрасивую, упрямую, бедную сестру снедает зависть к богатой, красивой, нежной, очаровательной. «Плохая девочка» станет главным редактором глянцевого журнала, «хорошая девочка» – новой русской женой, и это не мыльная опера, а полная реалий жизнь ленинградской семьи с конца 70-х годов до наших дней, история о том, как дети расплачиваются за ошибки родителей, о незабываемой любви, о самой жизни...


Хорошее настроение

Знаете ли вы, почему одни люди влюбляются в тех, в кого знают уже сто лет, а другие – с первого взгляда? Что бывает «любовь – солнечный удар», а бывает – «укус змеи»? На что способна женщина, которой не дают спокойно поработать? Какова Величайшая Мечта Человечества? И о чем думает ваш кот?Роман «Дневник измены» Елены Колиной, повести «Такой же толстый, как я» и «Праката» Сергея Малеванного, рассказы Натальи Нестеровой – это настоящий заряд оптимизма!


Умница, красавица

В наше время никто не бросается под поезд от любви… Но ведь у каждого свой личный поезд, правда? В наше время никого не шокирует развод… если он чужой. В наше время никого не волнует измена. А если это НАМ изменили?История современной Анны Карениной, нашей близкой знакомой, умницы и красавицы, читается на одном дыхании, волнует и заставляет подумать о своем, личном, а присущая автору ирония делает ее не только увлекательной, но и трогательно-смешной.Соня Головина – счастливица. У нее есть все, трудно даже перечислить, сколько у нее всего есть, и все на удивление замечательно: и муж, и любовник, и свекровь, и положение в обществе, и работа в Эрмитаже, и обеспеченность – она даже забывает получать зарплату.


Дневник новой русской

«Дневник новой русской» петербургской писательницы Елены Колиной – это, пожалуй, первый женский роман на русском языке, где смеха больше, чем слез, а оптимизма больше, чем горечи. Предупреждаем, читать его в общественных местах не рекомендуется: уморительные сценки из жизни подруг и родных анонимной героини, описания ее любовных приключений и всей нашей с вами странной жизни заставят вас хохотать так громко, что это может помешать окружающим!


Барышня и хулиган

Барышня и хулиган». Любимый сюжет наших дворовых песен. Вечная романтика нашей юности. Но… как же порою жизнь отличается от сказок!Вот уже много лет прошло с тех пор, когда в «хулигана» и «дворового короля» Игоря влюбились сразу три подружки — три «барышни» из «хороших семей». Но и годы спустя Игорь остается для Даши, Аллы и Марины важнейшим в их жизни мужчиной — мужчиной, на чью любовь каждая из них претендует и теперь.Возможно, первое чувство попросту не умирает НИКОГДА — и достаточно лишь искры, чтобы оно загорелось с новой силой?..


Про что кино?

Часто ли встретишь родителей, убежденных, что их ребенок недостоин любви? Но если эпоха ломается, может ли все в вашей семье остаться прежним? Конечно же, нет! Элита прежнего мира — достаток, карьера, муж-профессор, — окажется вровень с подругой, у которой долги, коммуналка, муж-неудачник. А потом все решат их дети: неудачники, бизнесмены или миллионеры… Но главное обязательно останется неизменным…Романы Елены Колиной «Предпоследняя правда», «Через не хочу» и «Про что кино?» образуют захватывающий триптих о том, что происходит с людьми, с семьями, со страной — когда они перерастают самих себя.


Рекомендуем почитать
Проживи мою жизнь

Жизнь переворачивается не тогда, когда совершено преступление, и не тогда, когда пришло возмездие. Судьба внезапно хлопает в ладоши, и по её повелению меняются не только привычные декорации, но и всё, что казалось верным и правильным. Равнодушие и любовь, предательство и прощение, откровенность и трусость, тайны и признания – всё это есть в истории, залитой дождём, пронизанной тревожными и страстными мелодиями танго, скомканной, выброшенной и созданной заново.Каждый день мы делаем выбор, выбор между спокойствием и любовью, и мы самоуверенны настолько, что полагаем, что можем управлять нашей собственной жизнью.


Правила бунтаря и застенчивой девушки

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Селена. По следу Жезла

Елена и не знает, что живет двойной жизнью. Наяву она – обычная девушка. А вот во сне… К несчастью, Елена не помнит свои сны. А зря. Потому что сны постепенно начинают вмешиваться в её повседневную жизнь, и ей начинает угрожать вполне реальная опасность, о которой она даже не подозревает.


После дождя будет солнце

Любовь приходит внезапно и поражает в самое сердце. Так, молодая, красивая и преуспевающая бизнес-леди оказывается безнадежно и бесповоротно влюблена в своего нового сотрудника, который также отвечает ей взаимностью. Она пытается скрыть это чувство, но ничто не способно повернуть вспять водоворот нежности и страсти, обрушившийся на них двоих. Их тянет друг к другу как магнитом. Но эта страсть не имеет права на существование. Ведь у нее есть любящий и любимый муж и маленький сын, а он должен жениться через месяц на очень красивой и успешной актрисе…Как выпутаться из этой ситуации без потерь? Возможно ли избежать предательства? Очень трудно сделать правильный выбор, особенно тогда, когда кажется, что его вообще не существует.


Опасные парни и их игрушка

Торговля оргазмами для получения информации – не их обычный способ ведения дел. Но когда пропавший свидетель с известным криминальным прошлым, готов дать показания, и все это, наряду с 50 штуками баксов - охотник за головами Р. А. Торн и детектив Кэмерон Мартинез готовы рисковать жизнью для того, чтобы выполнить задачу, и дать великолепной Бренне Шеридан все, в чем она нуждается. Они не могли предположить, что обмен опытом станет тем, чего нельзя забыть или превзойти. Сексуальный голод испепеляет троицу, но ставки растут и опасность становится все сильнее, когда плохие парни подбираются к Бренне. Но вскоре их сделка перестает быть средством для получения информации или секса.


Его заключенная

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.