Пистоль Довбуша - [7]
— Сейчас во-о-о-н та упадет на землю. Нет, вон та села первой. Да они все первенные! — говорит он вслух.
Потом ему начинает казаться, что он тоже, как снежинки, летит куда-то летит…
Хочется есть, а мамы все нет и нет…
«И зайчик в лесу тоже, наверно, голодный и хочет зеленой травы. Лучше, когда тепло, когда лето», — вздыхает мальчик.
А озорные белые хлопья все кружатся, падают, да так густо, что уже не видно ни хат, ни деревьев, ни гор. Кружочек на стекле затягивается витиеватым узором.
Холодно…
Постепенно вползают в хату густые угрюмые сумерки. Сначала они прячутся по углам. Потом безжалостно приближаются и к окну — к Мишке.
Все знакомое, близкое днем теперь пугает его. И откуда взялась на стене птица с распростертыми крыльями? Так ведь то пучки сухой травы. Мама любит украшать стены пахучим чебрецом.
А там, в углу, печка или страшный зверь с раскрытой черной пастью?
Ветер свистит за окнами, качает орех. Его ветки касаются стекол.
Может быть, то стучит злой песыголовец? И в трубе что-то стонет и воет…
Страшно…
Мишке хочется сжаться в маленький комочек, чтоб его никто не заметил.
— Мамо, приходите быстрее! — испуганно шепчет он.
И зачем только боженька взял на небо Оленку и Василька? С ними не было б так страшно. Надо уснуть. Поскорее уснуть. Так лучше…
Мальчик крепко закрывает глаза и, поджав под себя босые холодные ноги, засыпает тут же, на голой скамейке у окна.
…Наконец скрипнула дверь. Гафия зажгла лампу и кинулась к сыну.
— Уснул! Боже, уснул голодный!
Она бережно перенесла его на кровать, укрыла рядном. Но сон у Мишки некрепкий, как у зайчонка. Он открыл глаза и радостно улыбнулся: «Пришла!» Но тут же, вспомнив о пережитом страхе, заплакал: не будет он больше сидеть дома один. Мама приходит так поздно. Пусть она берет с собою и Мишку…
— Вот потеплеет да и подрастешь еще немножко, тогда и пойдешь со мною батрачить…
Говорит, а губы у нее вздрагивают — вот-вот расплачемся. А из-за чего? Лучше уж ему, Мишке, батрачить, чем сидеть взаперти. Он будет обязательно кучером. Будет ездить на бричке и так же важно надуваться, как и дед Илья. Жаль только, нет у Мишки таких усов, как у деда. И люльки нет. Ему бы еще кожушок, расшитый цветными нитями.
— Вот тебе хлебушек. От деда-мороза, — перебила мама его размышления.
Она вынула из-за пазухи кусочек хлеба и протянула его Мишке. Он тут же забыл о своем намерении идти батрачить. Он уже думал о другом: почему хлеб теплый, ведь его дал дед-мороз? Просто мама, наверно, шутит. Но все равно, хлеб очень вкусный!
Затрещали сухие сучья. Забились яркие языки пламени о стенки печки, точно мотыльки о стекла.
Как хорошо, что на свете есть мама! С ней ничего не страшно! С ней тепло…
Мама принесла с собою узлы с шерстью. Опять будет прясть для Ягнуса всю ночь. Мишка усаживается рядом, и смотрит, как быстро кружится колесо прялки. Оно жужжит, как шмель.
И когда мама спит? Может быть, она вовсе не ложится? А вот Мишке опять хочется спать.
— Спойте мне, мамо, песенку, — попросил малыш. Он любил засыпать под ласковый мамин голос.
Гафия улыбнулась и, не переставая прясть, запела:
Мишка почти засыпал, «но вдруг увидел: по лицу матери текут слезы, да такие крупные, прозрачные!
— Мамусё, — вскочил мальчик. — Не плачьте! Вот вырасту и куплю вам красные бусы, как у пани Ягнусовой.
— Йой, якаж я буду красивая в красных бусах! — грустно улыбнулась мама. — Спи, сынок, я не плачу. Это так… холод забрался в глаза, а теперь тает. Спи…
«Чей же это газда по полю ходит?»
Как-то Мишка проснулся и увидел, что стекла на окнах оттаяли.
— Глядите, мамусё! Солнце потеплело. Зимой оно такое холодное было! Правда? Теперь я пойду с вами в поле? — щебетал малыш.
Когда отпели свои песни весенние ручьи и склоны гор покрылись нежной зеленью, Гафия привела в поле и Мишку.
— Ну что он, бедный, голодный, целыми божьими днями под замком сидит?! — жаловалась она батрачкам.
И он, худенький, побледневший за зиму, помогал матери то грядки копать, то кукурузу сеять. Иногда батраки спрашивали его:
— Ого-гов! Так чей же это газда по полю ходит?
Мишка приподнимался на цыпочках, чтоб казаться выше, отвечал:
— Михайло Берданик. Гафии Берданиковой сын!
Взрослые покатывались со смеху. Улыбалась и мама. А Мишка удивлялся: и что тут смешного?
Садились батраки за стол, Гафия сажала рядом и Мишку. Ела ока и с опаской поглядывала на косившегося хозяина.
— Опять с двумя ртами уселась? — спросил он однажды ехидно. — Мне-то что! Из платы половину высчитаю, чтоб знала! — предупредил он.
Мишка видел, как подпрыгнула ложка в руке матери, как вздрогнули побелевшие губы. Он боялся и ненавидел Ягнуса. «И почему песыголовец не утащил его до сих пор в пещеру? — удивлялся и возмущался малыш. — Может, потому, что песыголовец сам злой и любит злых? Он их не трогает? Но ведь есть, наверное, на свете и добрые волшебники, — рассуждал Мишка. — Может быть, они проучат пана?» Только где живут такие волшебники, мальчик не знал.
…Однажды, уже осенью, батраки убирали кукурузу. Одни снимали початки, другие жали стебли и складывали их в снопы. С утра грело солнышко. Но вдруг после обеда из-за гор вынырнули мохнатые влажные тучи и повисли над лесом, как шапки. Снизу чудилось: их подпирают островерхие ели. Потом подул холодный, пронизывающий ветер. За ним пошел дождь — косой, мелкий, назойливый.
Ричмонд Чэпмен — обычный солдат Второй мировой, и в то же время судьба его уникальна. Литератор и романтик, он добровольцем идет в армию и оказывается в Северной Африке в числе английских коммандос, задачей которых являются тайные операции в тылу врага. Рейды через пески и выжженные зноем горы без связи, иногда без воды, почти без боеприпасов и продовольствия… там выжить — уже подвиг. Однако Чэп и его боевые товарищи не только выживают, но и уничтожают склады и аэродромы немцев, нанося им ощутимые потери.
Новая книга пермского писателя-фронтовика продолжает тему Великой Отечественной войны, представленную в его творчестве романами «Школа победителей», «Вперед, гвардия!», «Костры партизанские» и др. Рядовые участники войны, их подвиги, беды и радости в центре внимания автора.
БАСКАКОВ ВЛАДИМИР ЕВТИХИАНОВИЧ известен как автор публицистических, острых и злободневных статей, объединенных в книгу «Спор продолжается». Будучи студентом, В. Баскаков уходит на фронт. Армия, война стали для В. Баскакова суровой школой жизни и навсегда отпечатались в его памяти. Он прошел нелегкий путь от бойца-автоматчика до военного корреспондента. Работал в воинских газетах (в том числе в газете Московского военного округа «Красный воин»). В последние годы В. Баскаков печатает свои критические статьи в журналах «Новый мир», «Октябрь», «Знамя», «Москва».
8 сентября 1943 года, правительство Бадольо, сменившее свергнутое фашистское правительство, подписало акт безоговорочной капитуляции Италии перед союзными силами. Командование немецкого гарнизона острова отдало тогда дивизии «Аккуи», размещенной на Кефаллинии, приказ сложить оружие и сдаться в плен. Однако солдаты и офицеры дивизии «Аккуи», несмотря на мучительные сомнения и медлительность своего командования, оказали немцам вооруженное сопротивление, зная при этом наперед, что противник, имея превосходство в авиации, в конце концов сломит их сопротивление.
Служба в армии — священный долг и почетная обязанность или утомительная повинность и бесцельно прожитые годы? Свой собственный — однозначно заинтересованный, порой философски глубокий, а иногда исполненный тонкой иронии и искрометного юмора — ответ на этот вопрос предлагает автор сборника «Особенности национальной гарнизонной службы», знающий армейскую жизнь не понаслышке, а, что называется, изнутри. Создавая внешне разрозненные во времени и пространстве рассказы о собственной службе в качестве рядового, сержанта и офицера, В.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.