Неужели в самом деле таким меня видят другие? Никогда раньше я особенно не задумывался над этим. До тех пор пока в бизнесе используются цифры, всегда будут существовать счетоводы, чтобы с ними разбираться, и эта работа никогда не казалась мне особенно серой, тем более после того, как появились компьютеры. Я не говорю про свою работу, потому что она и правда не является темой для легкого разговора с девушкой. Болтовня об относительных достоинствах компьютерных языков, таких, как АЛГОЛ или КОБОЛ, не сравнится по своему очарованию с тем, что спел Джон Леннон на своей последней пластинке.
Это что касается работы, а как насчет меня самого? Был ли я безвкусным и тусклым? Серым и неинтересным?
Вполне возможно, что так оно и есть — для других людей. Я никогда не был из тех, у кого, что называется, душа нараспашку, и вероятно, если судить с позиции современных нравов, я и в самом деле чересчур замкнут. Меня не увлекают «свингующие» аспекты Англии шестидесятых; это дешево, бессмысленно и временами по-настоящему отвратительно, и я могу обойтись и без них. Возможно, я и есть тот самый Джонни-шагающий-не-в-ногу.
Я встретил Шейлу месяцем раньше, это было случайное знакомство. Заново прокручивая в памяти разговор в спальне, я пришел к заключению, что это произошло как раз в тот момент, когда из ее жизни исчез Джимми Как-там-его, и она выбрала меня в качестве временной замены. По разным причинам, главную из которых можно выразить пословицей насчет однажды обжегшегося ребенка, боящегося огня, я не имел привычки прыгать в постель со всеми без исключения женщинами после короткого знакомства, и если это то, что Шейла ожидала, или даже хотела, то она выбрала не того парня. Что же это за общество, в котором мужчину, проявляющему минимум сдержанности, немедленно начинают подозревать в гомосексуализме.
Возможно, глупо было придавать столько значения язвительным замечаниям пустоголовой женщины, но всегда полезно посмотреть на себя так, как тебя видят другие, и как следует изучить себя со стороны. Чем я и занимался, сидя в машине неподалеку от Хонитона.
Краткое описание: Джереми Уил, из хорошего йеменского рода, имеет крепкие семейные корни. Поступил в университет — правда, второразрядный — и закончил его с отличными оценками по математике и экономике. Ныне, достигнув 31 года, занимается расчетами на компьютерах и имеет хорошие перспективы на будущее. Характер: замкнутый и даже нелюдимый, но не чрезмерно. В возрасте 25 лет пережил бурный роман, выжавший из него все эмоции; теперь в отношениях с женщинами проявляет осторожность. Хобби: в помещении — математика и фехтование, вне дома — ныряние с аквалангом. Наличный актив на данную минуту: 102 фунта 18 шиллингов 4 пенни на текущем банковском счету; акций и ценных бумаг по биржевому курсу на 940 фунтов. Другое имущество: старенький Форд Корина, в котором сейчас он предается грустным размышлениям; один музыкальный комплекс hi-fi; комплект аквалангов в багажнике автомобиля. Обязательства: только перед самим собой.
Что тут плохого? Или лучше так — что здесь хорошего? Может быть, Шейла была и права, охарактеризовав меня как серого человека, но только отчасти. Она ожидала Шона Коннори в роли Джеймса Бонда, а получила всего лишь меня — порядочного, старомодного, серого, среднего типа.
Но она сделала свое дело; заставила меня посмотреть внимательно на самого себя, и в том, что я увидел, было мало утешительного. Заглядывая в будущее так далеко, как только возможно, я мог различить себя, закладывающего все более сложные цифры во все более сложные компьютеры, повинуясь воле людей, делающих деньги. Тусклая перспектива — если не употреблять приевшееся слово «серая». Возможно, я попал в колею и раньше времени занял позицию человека средних лет.
Я выбросил в окно окурок третьей сигареты и завел машину. По-видимому, тут уже ничего не изменишь, к тому же я был счастлив и доволен выпавшим на мою долю жребием.
Хотя, возможно, не так счастлив, как раньше, пока Шейла не выдавила из себя свой яд.
* * *
Отрезок пути от Хонитона до фермы, раположенной возле самого Тотнеса, я преодолел за полтора часа, и поскольку еще было раннее утро, мне удалось избежать воскресных пробок на Эксетфорском шоссе. Как всегда я остановился на минуту на маленьком клочке земли возле Каттерс Корнер, где брала свое начало зеленая долина, и в высокой изгороди образовалась брешь. Я вышел из машины и облокотился на ограду.
Я родился здесь тридцать один год назад в фермерском доме, приютившемся на дне долины и походившем более на продукт природы, чем на рукотворный объект. Он был построен Уилом и Уилами, жившими здесь более четырех сотен лет. По существовавшей среди нас традиции, старший сын наследовал ферму, а младшие уходили в море.
Занявшись бизнесом, я нарушил традицию, но мой брат Боб взял ферму Хентри в свои руки и поддерживал земли в хорошем состоянии. Я не завидовал Бобу, поскольку он был лучшим фермером, чем я мог когда-нибудь стать. Я не испытывал привязанности к коровам и овцам, и подобная работа приводила меня в уныние. Наибольшее, на что я был способен, это вести для Боба его бухгалтерию и давать ему советы по распределению доходов.
