Письмо сыну - [20]
Ну все сделали. И оперировали вовремя. И операция прошла удачно, как мне казалось. Ну трудно было. Эх, если бы знать, что там точно не рак, а язва, я бы не делал такой большой операции! Какой-то ужас! Убрал бы меньше желудка, и теперь было бы все в порядке. А так мучайся, бегай по ночам в больницу. Хороший хирург сказал бы сразу, рак это или язва. Правда, в лаборатории тоже исследовали ткани под микроскопом и тоже не уверены в диагнозе.
И вся жизнь в таких сомнениях. Сколько же можно сомневаться! Пока молод еще — сомнения интересны, а теперь…
Хороший хирург не ходит по ночам и по выходным дням в больницу. Сделал операцию — и пошел домой, отдыхай. А тут бегаешь, бегаешь…
Хватит!
Что же мне с ним делать? А сейчас уже ничего и не поможет, что будет, то будет.
Время бежит как оголтелое. Быстро летит. В молодости медленно ползло. Узнавал тогда все время что-то новое. Чем больше узнаешь, тем оно дольше длится. Время измеряется событиями. Чем их больше, тем оно дольше. Настоящие события — это узнавание нового. Вот в молодости я узнавал постоянно что-то новое — время и длилось долго. А сейчас летит — все то же самое. Ничего нового.
А выводов все не делаю.
Как же я не мог додуматься, что там!
И сейчас не знаю. Если б точно знать, что это не рак, все было бы легче.
А я как ребенок: желать, требовать научился, а думать нет. Вот теперь и мучаюсь.
Борис Дмитриевич заходил опять по комнате и очень недолгое время думал лишь о том, что надо сыну, который сейчас придет со двора, подогреть обед; по потом снова стал стонать, стонать и ругать себя.
А все от моей суетности, завистливости, вечно мне мало. Я всегда хотел быть лучше кого-то, каждый раз я хотел стать выше кого-то, сделать операцию лучше кого-то, как древний боярин — быть местом повыше.
Тут уж Борис Дмитриевич был совсем несправедлив к себе. Он уже ругал себя и за плохое и за хорошее.
Подобные самобичевания и истязания не редкость в его жизни. Как только какая-то неудача, даже еще не неудача, а лишь возможность ее — начинались его терзания.
Так и сегодня.
Сегодня он оперировал сорокалетнего мужчину. Больше пятнадцати лет тот мучился от своей язвы желудка.
— Сильно болит у вас?
— Когда обострения — просто жить не могу! И боли и рвота.
— Много лежали в больницах?
— Почти каждый год. После больницы становилось легче. А каждую осень все начиналось сначала.
— Операцию не предлагали вам?
— Конечно, предлагали! Да я боялся.
— Оперироваться надо. Очень уж место язвы у вас плохое.
— Боюсь я. Боюсь очень, доктор. А вдруг умру? А у меня дети еще маленькие…
— Я понимаю. Всякий нормальный человек боится операции. Думаете, я бы не боялся, доведись мне? Тоже, конечно.
— Так, может, обождем еще? Пока не будем делать?
— Вы понимаете, язва в таком месте желудка, что часто в рак переходит. А вы и так уже много лет болеете.
Короче говоря, Борис Дмитриевич уговорил его.
Взяли больного на стол.
Лежит больной на столе. Борис Дмитриевич уже помылся, надет на него стерильный халат, перчатки. Сверху руки накрыты стерильными салфетками, и Борис Дмитриевич сидит на стульчике в углу операционной у стены. Руки держит перед собой на уровне груди. Ждет.
Ждет, когда больной уснет.
Больной лежит на спине. Его руки раскинуты в стороны и лежат на приставных маленьких столиках.
На одной руке, слева, — манжетка для измерения кровяного давления, трубка выслушивать — фонендоскоп — прикреплена к локтевому сгибу.
К правой руке идет пластмассовая трубка, на одном конце которой иголка, находящаяся в вене руки; на другом конце тоже иголка, вставленная в резиновую пробку, закупоривающую большой флакон с какой-то жидкостью, подвешенный к штативу. Жидкость по трубке капает в вену, поступает в кровь больного.
Все готово.
В головах стоит наркотизатор, врач Алла Андреевна. Рядом красивый наркозный аппарат серого цвета, полно блестящих кнопок, стрелок, трубок, клапанов каких-то — в чистом виде машина для космических полетов.
У правой руки одна сестра добавляет по команде врача различные лекарства, прокалывая для этого еще одной иголкой пластмассовую трубку и вливая в нее что-то из шприца.
У левой руки другая сестра следит за кровяным давлением, накачивая грушей манжетку, охватывающую плечо, и слушая трубкой, фонендоскопом, звуки, возникающие в артерии.
— Ну что ж, начинаем, — сказала Алла Андреевна.
Сестра справа, Тамара, начала вводить лекарство. Она уже знала, какое нужно. Все было приготовлено заранее, и Тамара только дожидалась команды врача.
Алла Андреевна повернула голову назад, взглянула еще раз на историю болезни, чтобы не ошибиться, называя больного, и сказала:
— Василий Семенович, лежите спокойно, дышите глубоко.
Слева Светлана измеряет давление.
— Сто двадцать пять на восемьдесят.
— Дышите, Василий Семенович, глубже. — Алла Андреевна не отрываясь смотрит на грудную клетку, следит за дыханием.
Василий Семенович уже не слышит, что ему говорят, не подчиняется командам, все произвольные функции его организма взяла в свои руки анестезиология. Теперь за него дышат, за него держат давление на нужном уровне, за него останавливают дыхание, когда оно мешает хирургу.
Самый известный роман великолепного писателя, врача, публициста Юлия Крелина «Хирург», рассказывает о буднях заведующего отделением обычной районной больницы.Доктор Мишкин, хирург от Бога, не гоняется за регалиями и карьерой, не ищет званий, его главная задача – спасение людей. От своей работы он получает удовлетворение и радость, но еще и горе и боль… Не всегда все удается так, как хочется, но всегда надо делать так, как можешь, работать в полную силу.О нравственном и этическом выборе жизни обычного человека и пишет Крелин.Прототипом главного героя был реальный человек, друг Ю.
Окончание истории, начатой самым известным романом великолепного писателя, врача, публициста Юлия Крелина «Хирург».Доктор Мишкин, хирург от Бога, не гоняется за регалиями и карьерой, не ищет званий, его главная задача – спасение людей. От своей работы он получает удовлетворение и радость, но еще и горе и боль… Не всегда все удается так, как хочется, но всегда надо делать так, как можешь, работать в полную силу.О нравственном и этическом выборе жизни обычного человека и пишет Крелин. Повесть рассказывает о болезни и последних днях жизни хирурга Мишкина – доктора Жадкевича.Прототипом главного героя был реальный человек, друг Ю.
Повесть Юлия Крелина «Очередь» о том периоде жизни нашей страны, когда дефицитом было абсолютно все. Главная героиня, Лариса Борисовна, заведующая хирургическим отделением районной больницы, узнает, что через несколько дней будет запись в очередь на покупку автомобиля. Для того, чтобы попасть в эту очередь, создается своя, стихийная огромная очередь, в которой стоят несколько дней. В ней сходятся люди разных интересов, взглядов, профессий, в обычной жизни вряд ли бы встретившиеся. В очереди свои радости и огорчения, беседы, танцы и болезни.
В новую книгу известного советского писателя Юлия Крелина «Игра в диагноз» входят три повести — «Игра в диагноз», «Очередь» и «Заявление». Герои всех произведений Ю. Крелина — врачи. О их самоотверженной работе, о трудовых буднях пишет Ю. Крелин в своих повестях. Для книг Ю. Крелина характерна сложная сеть сюжетных психологических отношений между героями. На страницах повестей Ю. Крелина ставятся и разрешаются важные проблемы: профессия — личность, профессия — этика, профессия — семья.
В новую книгу известного советского писателя Юлия Крелина «Игра в диагноз» входят три повести — «Игра в диагноз», «Очередь» и «Заявление». Герои всех произведений Ю. Крелина — врачи. О их самоотверженной работе, о трудовых буднях пишет Ю. Крелин в своих повестях. Для книг Ю. Крелина характерна сложная сеть сюжетных психологических отношений между героями. На страницах повестей Ю. Крелина ставятся и разрешаются важные проблемы: профессия — личность, профессия — этика, профессия — семья.
Документальная повесть о прототипе главного героя самой известной повести писателя «Хирург», друге Ю. Крелина, докторе Михаил Жадкевиче.
Писатель Дмитрий Быков демонстрирует итоги своего нового литературного эксперимента, жертвой которого на этот раз становится повесть «Голубая чашка» Аркадия Гайдара. Дмитрий Быков дал в сторону, конечно, от колеи. Впрочем, жертва не должна быть в обиде. Скорее, могла бы быть даже благодарна: сделано с душой. И только для читателей «Русского пионера». Автору этих строк всегда нравился рассказ Гайдара «Голубая чашка», но ему было ужасно интересно узнать, что происходит в тот августовский день, когда герой рассказа с шестилетней дочерью Светланой отправился из дома куда глаза глядят.
Роман современного шотландского писателя Кристофера Раша (2007) представляет собой автобиографическое повествование и одновременно завещание всемирно известного драматурга Уильяма Шекспира. На русском языке публикуется впервые.
Автобиографичные романы бывают разными. Порой – это воспоминания, воспроизведенные со скрупулезной точностью историка. Порой – мечтательные мемуары о душевных волнениях и перипетиях судьбы. А иногда – это настроение, которое ловишь в каждой строчке, отвлекаясь на форму, обтекая восприятием содержание. К третьей категории можно отнести «Верхом на звезде» Павла Антипова. На поверхности – рассказ о друзьях, чья молодость выпала на 2000-е годы. Они растут, шалят, ссорятся и мирятся, любят и чувствуют. Но это лишь оболочка смысла.
Однажды учительнице русского языка и литературы стало очень грустно. Она сидела в своем кабинете, слушала, как за дверью в коридоре бесятся гимназисты, смотрела в окно и думала: как все же низко ценит государство высокий труд педагога. Вошедшая коллега лишь подкрепила ее уверенность в своей правоте: цены повышаются, а зарплата нет. Так почему бы не сменить место работы? Оказалось, есть вакансия в вечерней школе. График посвободнее, оплата получше. Правда работать придется при ИК – исправительной колонии. Нести умное, доброе, вечное зэкам, не получившим должное среднее образование на воле.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Северин – священник в пригородном храме. Его истории – зарисовки из приходской и его семейной жизни. Городские и сельские, о вечном и обычном, крошечные и побольше. Тихие и уютные, никого не поучающие, с рисунками-почеркушками. Для прихожан, захожан и сочувствующих.