Письменная культура Руси - [6]

Иначе говоря, отдельные буквы мы все же воспринимаем как слоги. Это поможет нам понять наших далеких предков, которые создавали славянскую азбуку из слогов, понимая букву как один-два слога (хотя на первый взгляд это абсурд, мы привыкли понимать слог состоящим из звуков, и потому слоговой знак для нас естественно должен разлагаться на буквы, а не наоборот).

Консонантная запись кирилловских текстов. Если даже русское гражданское письмо содержит такие мощные реликты слоговой письменности, как те, которые были только что рассмотрены, то что говорить о более далеком времени — ведь тысячу лет назад их должно было сохраниться гораздо больше. Ведь если ныне аббревиатуру КГБ мы читаем КАГЭБЭ, то наши предки вполне могли прочитать и сочетание КРБ, но уже не КАЭРБЭ, а, допустим, КОРОБЪ.

Таково наше предположение. Верно ли оно? Обратимся к археологическим источникам. Прежде всего, хотелось бы посмотреть на самые первые находки в Новгороде, которые озадачили первых исследователей. Вот серебряный сосуд XIII века из Новгорода, рис. 1–1 [9, с. 334, рис. 1]. На его боковой стороне ясно читаются буквы: МАСЛ МЮР, то есть МАСЛО-МЮРО, иными словами МИРО, масло для миропомазания. Почему же тогда не дописаны последние буквы? Ответ может быть простым — потому что Л читалось как ЛО, а Р как РО, или, точнее, оба слога читались как ЛЪ и РЪ по современной русской транскрипции.

— На деревянном ведре XV века (40-х-50х гг.) из Новгорода явно читается надпись СМЕНА [10, c. 118, надпись № 330], рис. 1–2, что В.Л. Янин совершенно справедливо читает СЕМЕНА, то есть “Семёна”, принадлежащее Семену. Очевидно, что первый знак С есть не буква С, а слог СЕ (поскольку из полного гласного Е со временем в ряде случаев возник сверхкраткий Ь, слог СЕ мог читаться и СЬ). Уже из приведенных примеров можно было бы сделать предварительный вывод о том, что слоговые знаки для Л, Р и С были весьма похожи на кирилловские буквы, из-за чего бывшее слоговое чтение распространилось и на них. Однако пока я не буду настаивать на этом утверждении, ибо данные факты можно объяснить и традиционно, например, элементарными описками писарей, хотя в случае серебряного изделия предположить описку со стороны ювелира очень сложно — ведь серебряных дел мастер предварительно замысливал все, включая и надпись.

На берестяной грамоте № 323 XII века из Новгорода видна надпись МАРИИ ЦРН, где ЦРН, по мнению А.В. Арциховского [10, c. 13] означает ЦЕРНИЦЫ, то есть “черницы”, монахини, рис. 1–5. Если после Р следовало поставить Ь или вообще не ставить никакого знака, то после Ц должен был следовать гласный звук Е, обозначаемый буквой Е, так что отсутствие буквы может указывать на чтение Ц как ЦЕ; конечная буква Н читалась, скорее всего, как НЬ, так что консонантная запись ЦРН должна была читаться как ЦЕРЬНЬ в смысле ЦЕРЬНЬЦЫ или ЦЬРЬНЬЦЫ, где конечный слог ЦЫ опускался при письме. На стене Софийского собора в Новгороде найдена надпись № 184, АКИЛ ЕПСКПА [11, c. 274], рис. 1–3, вместо АКИЛЫ ЕПИСКОПА. Следовательно, Л читается как ЛЫ (или ЛИ), П как ПИ, С как СЪ или СЬ, К — как КЪ. Опять консонантное написание (хотя и не сплошное) вместо буквенного.

Можно ли считать, что “ сокращения” (а на деле слоговое чтение консонантных написаний) присущи только новгородцам? Нет. Вот одна из древнейших кирилловских надписей — рисунок и начертания начала Х века на кресте Манасии из села Цар Асен в Болгарии [12, c. 87, рис. 3], рис. 2–1 (я помещаю лишь интересующий меня фрагмент композиции, вытянув надпись по горизонтали). Здесь видны не только привычные сокращения под титлами ИСЪ ХРСЪ — ИСУСЪ ХРИСТОСЪ, но и написание под титлом слова НА ГОСПЖИН вместо НА ГОСПОЖИН (написано П, читается ПО), ПОСТАВЛНЪ вместо ПОСТАВЛЕНЪ (правда, Е написано над строкой), КРСТЪ вместо КРЬСТЪ и, наконец, частично глаголицей, СЪ ОТРКМЪ вместо СЪ ОТРЬКЪМЪ, рис. 2–2.

В данном коротком тексте пропуски гласного звука видны чуть ли не в каждом слове — вероятно, в Х веке, когда еще очень сильны были позиции слогового письма, его особенности переносились на буквенные записи особенно часто, так что П читалось ПО, Л — ЛЕ, Р — РЕ, РЬ, К — КЪ. Данный пример своеобразен не только тем, что это наиболее ранний и достаточно богатый образец консонантной записи, но и тем, что пропуски гласных звуков имеются и в глаголической части надписи. Иными словами, слоговые принципы одинаково выглядят в любой буквенной записи, независимо от шрифта.

Можно также отметить аналогичный результат и в кириллице особого начертания — такого, какой можно видеть на досках “Влесовой книги”. Так, уже первая страница русского издания текста изобилует словами ВЛIКУY, SЛВУ, SВАРГА, БЖIА, ЖДЕТЕ, ВЗМРЗЕ, ЗМЕ, ГРОМВРЗЕЦУ, SВТ и т. д., рис. 2–3 (я воспользовался прорисями Ю.П. Миролюбова, опубликованными в работе Р. Пешича [13, c. 150] и соответствующими первой странице текста книги в издании А.И. Асова), вместо ВЕЛИКУУ, СЛАВУ, СВАРОГА, БОЖИЙА, ЖЬДЕТЕ, ВЪЗЬМЪРЬЗЕ, ЗЬМЕ, ГРОМОВЕРЬЗЕЦУ, СЬВЕТ, рис. 2–4 и т. д. Здесь консонантное написание В, S, Л, Б, Ж, З, М, Р, Т следует читать как слоги ВЕ (ВЬ), СЬ, ЛА, БО, ЖЬ, ЗЬ, МЬ, РО,ТЪ. И это только на одной странице! Конечно, слово ЖДЕТЕ не впечатляет, ибо ныне мы точно так и пишем, но вот SВТ, то есть СВТ как СВЕТ — это уже слишком! Так писали во время составления этой книги, видимо, в IX в. Позже, в послемонгольский период, консонантных написаний становится меньше, но они иногда все же встречаются. Однако надпись на кости из Гродно [14, c. 43, рис. 16], рис. 2–4, вообще не может быть понята без дополнительного разъяснения: ГБСВЧЕА.