Письма внуку - [7]
Целую всех.
Да здравствует добрая удача.
Твой дедушка с палочкой, Витя Шкловский.
22
16.08.1970
Репино.
Дорогой Никиточка.
Я в Репино. Ничего не делаю, но мокну под дождем. Знакомое море скучно и ветрено. Позавчера была буря (небольшая). На берег выбросило длинную железную баржу. Четыре парохода издали тянули её тросами, через сутки вытянули. Знакомых мало. Лес влажен, но красив. Первые две недели на чистом синем небе плыли остроносые белые тучи.
Двадцатого поедем в Москву. Там должна быть уже книга1. Как выпущена не знаю. Писали мне сюда мало. Звали в ГДР. Там издают книги. Куда-нибудь поеду.
Занимаюсь по утрам гимнастикой. Рука болит только ночью. Вернее не болит, а ощущается.
Надо ехать и дописывать сложную книгу о Сергее Эйзенштейне. Пиши мне на Ленинград.
Всё что было, прошло, здесь оно поросло не быльём, а лесом. Очень люблю тебя. Мой руки с мылом и слушай музыку. Читай, не боясь разбросаться. Новые мысли растут не из книг, а на пространстве между книгами.
Поцелуй всех своих. Бабушку отдельно.
Твой дед Виктор Шкловский.
Москва, Петровка 26, кв. 126.
Н. Е. Шкловскому.
Утешение моей старости.
Я гуляю здесь. Земля после того как я сломал руку кажется мне опасной. Попробовал носить палку. Палка мешает. Начинаю волочить ноги. Помогает только время. Но времени не так много. Остается только одно - писать книги.
Никиточка, интереснее всего после того, как все написал, начинаешь вписывать. Мысли созревают тогда, когда всё написано. Они растут между грядками.
Сегодня уже 16. Чудный теплый день с холодным ветром. Вчера был у Ольги Борисовны2. Странный дом. Ведро без дна. Они совсем не умеют жить. Ну ладно, и я не умею.
Ну целую тебя, а ты целуй других.
Мой руки. Это последний сегодняшний девиз.
1 "Тетива".
2 Ольга Борисовна Э й х е н б а у м - дочь Бориса Михайлови
ча Эйхенбаума, литературоведа, ближайшего друга и соратника
В. Б. Ольга Борисовна жила в Ленинграде с дочкой Лизой и, может быть, уже с зятем Олегом Далем.
23
10.10.1970
Ялта.
Дорогой Никиточка.
Я жив и здоров. У нас здесь было три дня бури, но волна бежала не на берег, а с берега. Море было черное, с белыми полосками вдали. Было холодно. Сейчас 15. Ветер стих. В саду доцветают розы, которые нельзя срезать и не надо.
Меня смотрел доктор: у меня нормальное давление, нет перебоев сердца, но я старый.
Это ясно даже при вскрытии паспорта.
Надо гулять, а я скоро устаю. Это уже не паспорт.
Больше всего мне хочется писать книги. Я это люблю (как тебя) и умею.
Ты скоро полюбишь работу, как только она даст хотя бы иллюзию открытия.
Сегодня 10 октября газеты не радуют.
Читай стихи, ходи на выставки, слушай музыку и занимайся наукой, если сейчас не собираешь картошку.
Дед Виктор.
Поцелуй маму. Ей надо принимать столовую ложку самоуверенности в день.
Поцелуй бабушку. Твой дядя Никита говорил: "наша ма
ма - лучший человек в мире".
24
23.10.1970
Ялта.
Твоё письмо, Никиточка, я получил.
Оно хорошее. Ты вошел в большое дело, в великий лес. Легкомысленно было бы сразу понять, что видишь. Работа осознается на подступах. Иногда, оглянувшись, не понимаешь, почему не всё сразу понял. Работа осознается в работе, в сопротивлениях. Она открывается, когда проходишь сквозь ущелье. Открывается в сопоставлениях.
Из 400 страниц книги1, вероятно, я уже написал 350 или 370. Сейчас она только начинает отчетливо открываться в дальних сопоставлениях. Они крепче, долговечней её и неожиданней.
Сейчас здесь тепло. Днем больше 20-ти. Леса редеют, расцвечиваясь, их новое разнообразие закрывает то, что они раздеваются на зимнюю ночь. Небо синё. Выступают краски стволов.
Люди как всегда стараются казаться оживленными и слишком часто сравнивают себя друг с другом. Сравнение хорошо тогда, когда оно бескорыстное, открытое существование качества, как бы вне вещи.
Целую тебя, дорогой. Не мучь себя сравнениями, сомне
ниями.
Утро вечера мудреней, а ночь мы не будем учитывать.
В меру здоров. Движения сломанной руки незаметно восстанавливаются.
Целую тебя, дружок.
Поцелуй маму, бабушку, Колю.
Если есть еще незанятый поцелуй, целуйся.
Завтра буду работать.
Виктор Шкловский, он же Дед, или Дбд.
23 октября 1970 года.
Ефиму привет.
1 "Эйзенштейн".
25
06-07.04.1971
Ялта.
Дорогой друг мой, Никиточка!
Вторник. Шестое апреля. 10 градусов тепла на улице. Вечер идет в ночь. В небе вылезли все гвозди звезд.
В Москве в издательстве лежит труд "Эйзенштейн", под этим словом будет написано мельче: книга современника. В пустой квартире у стола на невысокой полке лежит толстущая папка, в ней 400 страниц выбросов. Это не цензурные сокращения. Это результаты стилистической правки. Это выброски отступлений отвлечения, разговоры по поводу, широкая импровизация. Я не сплю, думая о сокращениях. Без этих 200 или 400 страниц книга стройней. Но ведь дерево тоже стройно. Может быть, выбросим старость.
Издательство возьмет страниц 200 или 300 еще. Но нужно перестраивать беспорядок в новую форму. Или нужно не отказываться от молодого изобретения импровизации, поэтической разбросанности стиля.
По паспорту знаю, что стар.
Но вот подошел ко мне Павел Нилин1. Сказал, звонил сын, спросил: "Кто у вас живет?" Перечислили фамилии, сказал "Шкловский". "Он с тобой разговаривает?" "Мы не находим время". "Постарайся, чтобы он с тобой разговаривал".
«Жили-были» — книга, которую известный писатель В. Шкловский писал всю свою долгую литературную жизнь. Но это не просто и не только воспоминания. Кроме памяти мемуариста в книге присутствует живой ум современника, умеющего слушать поступь времени и схватывать его перемены. В книге есть вещи, написанные в двадцатые годы («ZOO или Письма не о любви»), перед войной (воспоминания о Маяковском), в самое последнее время («Жили-были» и другие мемуарные записи, которые печатались в шестидесятые годы в журнале «Знамя»). В. Шкловский рассказывает о людях, с которыми встречался, о среде, в которой был, — чаще всего это люди и среда искусства.
В двадцатые годы прошлого века Всеволод Иванов и Виктор Шкловский были молодыми, талантливыми и злыми. Новая эстетика, мораль и философия тогда тоже были молодыми и бескомпромиссными. Иванов и Шкловский верили: Кремль — источник алой артериальной крови, обновляющей землю, а лондонский Сити — средоточие венозной крови мира. Им это не нравилось, и по их воле мировая революция свершилась.Вы об этом не знали? Ничего удивительного — книга «Иприт», в которой об этом рассказывается, не издавалась с 1929 года.
Книга В. Шкловского «Турксиб» рассказывает об одной из главный строек первой пятилетки СССР — Туркестано-Сибирской магистрали — железной дороге, построенной в 1926–1931 годах, которая соединила Среднюю Азию с Сибирью.Очень доступно детям объясняется, в чем преимущества хлопка перед льном, как искали путь для магистрали и в каких условиях идет стройка.Представленные в книге фотографии не только оживляют, конкретизируют текст, но и структурируют его, задают всей книге четкий и стремительный ритм.
Виктор Борисович Шкловский (1893–1984) — писатель, литературовед, критик, киносценарист, «предводитель формалистов» и «главный наладчик ОПОЯЗа», «enfant terrible русского формализма», яркий персонаж литературной жизни двадцатых — тридцатых годов. Жизнь Шкловского была длинная, разнообразная и насыщенная. Такой получилась и эта книга. «Воскрешение слова» и «Искусство как прием», ставшие манифестом ОПОЯЗа; отрывки из биографической прозы «Третья фабрика» и «Жили-были»; фрагменты учебника литературного творчества для пролетариата «Техника писательского ремесла»; «Гамбургский счет» и мемуары «О Маяковском»; письма любимому внуку и многое другое САМОЕ ШКЛОВСКОЕ с точки зрения составителя книги Александры Берлиной.
В своей книге В. Б. Шкловский возвращается к давним теоретическим размышлениям о литературе, переосмысливая и углубляя взгляды и концепции, известные по его работам 20-х годов.Это глубоко содержательные размышления старого писателя о классической и современной прозе.
Книга эта – первое наиболее полное собрание статей (1910 – 1930-х годов) В. Б. Шкловского (1893 – 1984), когда он очень активно занимался литературной критикой. В нее вошли работы из ни разу не переиздававшихся книг «Ход коня», «Удачи и поражения Максима Горького», «Пять человек знакомых», «Гамбургский счет», «Поиски оптимизма» и др., ряд неопубликованных статей. Работы эти дают широкую панораму литературной жизни тех лет, охватывают творчество М. Горького, А. Толстого, А. Белого. И Бабеля. Б. Пильняка, Вс. Иванова, M.
В рубрике «Документальная проза» — газетные заметки (1961–1984) колумбийца и Нобелевского лауреата (1982) Габриэля Гарсиа Маркеса (1927–2014) в переводе с испанского Александра Богдановского. Тема этих заметок по большей части — литература: трудности писательского житья, непостижимая кухня Нобелевской премии, коварство интервьюеров…
В Петербурге становится реальным то, что в любом другом месте покажется невероятным.Наводнение – бытовое явление. Северное сияние – почти каждую зиму, как и дождь в новогоднюю ночь. Даже появление привидения не очень удивляет. Петербуржцев скорее удивит отсутствие чудес.Петербург можно любить или не любить. Но мало кому удавалось игнорировать город. Равнодушных к Петербургу почти нет; лишь единицы смогли прикоснуться к нему и продолжать жить так, словно встречи не произошло.В Петербурге постоянно что‑то происходит в самых разных областях культуры.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге оцениваются события новейшей истории с позиций учения Даниила Андреева Роза Мира, а также дается краткое описание развития человеческой цивилизации под влиянием сил Света и Тьмы со времен Христа. Подробно описываются способы экономического порабощения Америкой стран Азии, Латинской Америки и др., роль США в развале Советского Союза, в госперевороте на Украине в 2014 году. Дается альтернативное общепринятому видение событий 11 сентября 2001 года. Описывается применение США психотронного оружия для достижения своих военных и политических целей, а также роль США в подготовке катастрофы планетарного масштаба под влиянием Противобога.Орфография и пунктуация автора сохранены.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Основным спорным вопросом в познании истины бытия окружающего материального мира является вопрос о существовании Бога. Если Бог существует, то сотворение жизни на Земле Богом, описанное в Книге Моисея, должно иметь научное подтверждение, так как творение Бога по изменению материи могло происходить лишь по физическим законам, которые присущи материи, и которые Бог изменить не может. Материя существовала всегда, то есть, бесконечно долго в прошлом времени, а Бог развился в какое-то время из материи, возможно даже по теории Дарвина.