Письма Уильяма Берроуза - [94]
Слушай, по ходу дела, тут назревает натуральный джихад (это когда мусульмане сообща режут под корень врагов веры). Вчера сижу себе на Сокко, и вдруг по площади как ломанется толпа. Владельцы лавок принялись опускать стальные ставни на витринах (о, надо запатентовать автоматические ставни: жмакаешь на кнопку, и они падают, как нож гильотины). Те, кто сидел на улице у кафе, побросали напитки и кинулись внутрь, пока официанты не захлопнули двери.
Прямо сейчас где-то тридцать детишек маршируют по Сокко, неся флаг Марокко… На днях случилась всеобщая забастовка: все позакрывалось — рестораны, аптеки, машинам ход перекрыли [371]. Часа в четыре пополудни я со своим испанчиком пошел раздобыть бутылочку коньяка, а нам везде дают от ворот поворот: «Не работаем! Уходите! Забастовка, разве не знаете?!» И прямо перед носом хлопают дверью. Примерно в это же время начинается такое!..
Ни разу не видел, как тысячи арабов, вопя, идут маршем по бульвару. Обхожу эту улицу со стороны полицейского участка, который осадила сотня молодых арабов; легавые заперлись изнутри и забаррикадировались. Случилось вот что: один полицейский залез на дерево и обратился к местным, мол, как смеете вы противиться Франции?! К счастью, коллеги спасли его и укрыли в участке. По бульвару прошло, думаю, тысяч двадцать арабов, большей частью подростков, скандировавших: «Fuera Francais!» («Долой французов!»). Они скакали и ржали… А так, в принципе, ничего не произошло. Джек пусть не волнуется.
Дом мой — это комната с кроватью, обычно забитой испанскими пареньками. Порядки касательно секса здесь ни на что не похожи: гулять с испанским мальчиком равносильно гулянию с девушкой с США. То есть общество принимает тебя, не жужжит. Случись тебе пройтись по улице с мальчиком-арабом — тогда пипец. Косые взгляды, потоки грязи и плевки обеспечены. Самого пацана еще и накажут. Понимаешь, местным плевать наличные дела неверных.
Я тут словно вне социума живу; еще нигде так расслабиться не получалось. Атмосфера, в которой когда угодно может разразиться бунт, тонизирует, словно запах озона после грозы, как в том стихе: «Вот песнь, без сомнений, для мужчин, что сотрясает ветви древа из железа» [372] (в «Анабасисе» так вроде). По былым временам в Марокко я тоски не испытываю. Настоящее — вот мое время.
Мое неодобрение общественных норм достигает стадии психоза. Выпиваю как-то на яхте с матерыми ханжами из Англии, и кто-то говорит о ком-то, привязанном к маркеру. Тут я вставляю: «У меня был свой Маркер. Я тоже к нему привязался, очень сильно. И время от времени даже трахал его», — и сгибаюсь пополам от хохота, довольный собственным остроумием. Никому из гостей шутка смешной не показалась. Теперь стоит им завидеть меня, как у них на лбу проявляется надпись «Спасайся кто может»; все быстренько ретируются, думая про себя: «От этого гомосека одни неприятности».
В другой раз мы курнули ганджи с Полом Боулзом, пока он развлекал одну занудную богачку, ханжу из Америки. Я, распаленный выпивкой и травкой, принялся повествовать о яхе. Тогда богачка спросила: «Ну, и как скоро вы сгниете от своей отравы?» Я же ответил: «Сударыня, вам бы молиться на такой срок жизни». Мадама встала и ушла. Я подумал: ну все, конец дружбе с Боулзом. Ни фига! Его этот эпизод, похоже, позабавил; мы с ним потом еще встречались пару раз, и он открылся мне так скоро, как еще никто не открывался. Наши умы работают одинаково, телепатические волны между нами текут подобно потоку. В Боулзе есть нечто поразительно знакомое, и у меня зреет предчувствие, похожее на откровение. Я одолжил у него одну книгу [373], прочел — хороша. Жалко только, Боулз скоро уезжает на Цейлон. Вернется в феврале, и мы с ним еще, думаю, увидимся.
Да, машинка у меня есть — личная и притом неплохая.
Эти пижоны из Блэк-Маунтин [374] уж больно грозно выступают. Юнцы! Тебя из строя им не вывести. Отвлекают внимание — одна из старейших тактик в нашем деле. Замахиваются одной рукой, когда пробить хотя другой Контрудар? Хоть с дюжину! Говоришь им: «Ну разумеется, сегодня научные статьи — вот истинная литература», и тут же зачитываешь что-нибудь об антигемоглобиновом лечении в контексте борьбы с множественной дегенеративной гранулемой. Еще правила: никогда не отвечай противнику напрямую, не переспрашивай, о чем он сам болтает, — просто кивай, как будто его речи примитивны и жутко утомительны; заговаривай с кем-нибудь на стороне — сбоку от оппонента или позади него, надолго замолкай, как будто внимательнейшим образом слушаешь того человека, по временам кивая в знак понимания и вставляя что-нибудь навроде: «Ну, так далеко я не зашел бы. Пока по крайней мере» или: «Подобное повторно сказать можно. Вопрос: зачем?»
Короче, притворяешься, будто обсуждаешь оппонента с этим призраком, которого противник типа сам же и привел… Откуда такое — объяснить не смогу. Просто меня приводит в возбуждение сам вид параноиков, от ненависти ко мне выскакивающих из штанов. Не дождусь, когда придурки реально закипят и лопнут — хочется полакомиться их сочным, мягким нутром. Всякий раз, как араб злобно смотрит на меня, я полнюсь надеждой: вдруг он возьмет да и взорвется, и вся его сущность по косточке разлетится по всему марокканскому небу… Параноик, видишь ли, обязан иметь вторую половину, то есть переживать дополнительный страх или ненависть. Если б мне, без ответного страха или ненависти, удалось довести одного такого до кипения, он бы раскололся, и бог знает что выползло бы наружу. Фантазии, чувак, фантазии… Похоже на ломку. «Наш корабль волнует воды, до которых не плывали моряки в былые годы»
Одна из величайших книг нонконформистской культуры за всю историю ее существования.Одна из самых значительных книг XX века, изменившая лицо современной прозы.«Голый завтрак» — первый роман Уильяма Берроуза, сразу же поставивший автора в ряд живых классиков англоязычной литературы.Странная, жестокая и причудливая книга, сочетающая в себе мотивы натурализма, визионерства, сюрреализма, фантастики и психоделики.«Порвалась дней связующая нить»... и неортодоксальные способы, которыми Уильям Берроуз предлагает соединить ее, даже сейчас могут вызвать шок у среднего человека и вдохновение – у искушенного читателя.
«Джанки» – первая послевоенная литературная бомба, с успехом рванувшая под зданием официальной культуры «эпохи непримиримой борьбы с наркотиками». Этот один из самых оригинальных нарко-репортажей из-за понятности текста до сих пор остаётся самым читаемым произведением Берроуза.После «Исповеди опиомана», биографической книги одного из крупнейших английских поэтов XIX века Томаса Де Куинси, «Джанки» стал вторым важнейшим художественно-публицистическим «Отчётом о проделанной работе». Поэтичный стиль Де Куинси, характерный для своего времени, сменила грубая конкретика века двадцатого.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Юные демоны, управляющие силами Эроса и Танатоса, готовы к сражению с машиной полицейского контроля.«Дикие мальчики», – первый роман футуристической трилогии Уильяма Берроуза о торжестве анархии гедонизма и сексуальной свободы.
Заговорщики хотят уничтожить Соединенные Штаты с помощью нервно-паралитического газа. Идеальный слуга предстает коварным оборотнем. Лимонный мальчишка преследует плохих музыкантов. Электрические пациенты поднимают восстание в лечебнице. Полковник объясняет правила науки "Делай просто"."Дезинсектор" — вторая книга лондонской трилогии Уильяма Берроуза, развивающая темы романа "Дикие мальчики".Берроуз разорвал связь между языком и властью. Особенно политической властью. В таких книгах, как `Дезинсектор!`, Уильям бичует не только свиней, как называли в 1968 году полицейских, не только крайне правых, но, что гораздо важнее, власть как таковую.
«Дикие мальчики, или Книга мертвых», первый роман «лондонской» трилогии, куда входят также «Дезинсектор» и «Пристань святых», повествует о группе подростков-мародеров, терроризирующих города Северной Африки. В гротескном, романтичном, кошмарном шедевре Берроуза технологии, плоть и насилие проникают друг в друга, сливаясь в вакханалии взаимного уничтожения. Это произведение вдохновило группу Duran Duran на создание одноименной знаменитой песни с альбома «Arena». Книга содержит нецензурную брань.
В созвездии британских книготорговцев – не только торгующих книгами, но и пишущих, от шотландца Шона Байтелла с его знаменитым The Bookshop до потомственного книготорговца Сэмюэла Джонсона, рассказавшего историю старейшей лондонской сети Foyles – загорается еще одна звезда: Мартин Лейтем, управляющий магазином сети книжного гиганта Waterstones в Кентербери, посвятивший любимому делу более 35 лет. Его рассказ – это сплав истории книжной культуры и мемуаров книготорговца. Историк по образованию, он пишет как об эмоциональном и психологическом опыте читателей, посетителей библиотек и покупателей в книжных магазинах, так и о краеугольных камнях взаимодействия людей с книгами в разные эпохи (от времен Гутенберга до нашей цифровой эпохи) и на фоне разных исторических событий, включая Реформацию, революцию во Франции и Вторую мировую войну.
Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).
Один из самых преуспевающих предпринимателей Японии — Казуо Инамори делится в книге своими философскими воззрениями, следуя которым он живет и работает уже более трех десятилетий. Эта замечательная книга вселяет веру в бесконечные возможности человека. Она наполнена мудростью, помогающей преодолевать невзгоды и превращать мечты в реальность. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Биография Джоан Роулинг, написанная итальянской исследовательницей ее жизни и творчества Мариной Ленти. Роулинг никогда не соглашалась на выпуск официальной биографии, поэтому и на родине писательницы их опубликовано немного. Вся информация почерпнута автором из заявлений, которые делала в средствах массовой информации в течение последних двадцати трех лет сама Роулинг либо те, кто с ней связан, а также из новостных публикаций про писательницу с тех пор, как она стала мировой знаменитостью. В книге есть одна выразительная особенность.
Имя банкирского дома Ротшильдов сегодня известно каждому. О Ротшильдах слагались легенды и ходили самые невероятные слухи, их изображали на карикатурах в виде пауков, опутавших земной шар. Люди, объединенные этой фамилией, до сих пор олицетворяют жизненный успех. В чем же секрет этого успеха? О становлении банкирского дома Ротшильдов и их продвижении к власти и могуществу рассказывает израильский историк, журналист Атекс Фрид, автор многочисленных научно-популярных статей.
Многогранная дипломатическая деятельность Назира Тюрякулова — полпреда СССР в Королевстве Саудовская Аравия в 1928–1936 годах — оставалась долгие годы малоизвестной для широкой общественности. Книга доктора политических наук Т. А. Мансурова на основе богатого историко-документального материала раскрывает многие интересные факты борьбы Советского Союза за укрепление своих позиций на Аравийском полуострове в 20-30-е годы XX столетия и яркую роль в ней советского полпреда Тюрякулова — талантливого государственного деятеля, публициста и дипломата, вся жизнь которого была посвящена благородному служению своему народу. Автор на протяжении многих лет подробно изучал деятельность Назира Тюрякулова, используя документы Архива внешней политики РФ и других центральных архивов в Москве.
«Игры — единственный способ пережить работу… Что касается меня, я тешу себя мыслью, что никто не играет в эти игры лучше меня…»Приятно познакомиться с хорошим парнем и продажным копом Брюсом Робертсоном!У него — все хорошо.За «крышу» платят нормальные деньги.Халявное виски льется рекой.Девчонки боятся сказать «нет».Шантаж друзей и коллег процветает.Но ничто хорошее, увы, не длится вечно… и вскоре перед Брюсом встают ДВЕ ПРОБЛЕМЫ.Одна угрожает его карьере.Вторая, черт побери, — ЕГО ЖИЗНИ!Дерьмо?Слабо сказано!
Следопыт и Эдик снова оказываются в непростом положении. Время поджимает, возможностей для достижения намеченной цели остается не так уж много, коварные враги с каждым днем размножаются все активнее и активнее... К счастью, в виртуальной вселенной "Альтернативы" можно найти неожиданный выход практически из любой ситуации. Приключения на выжженных ядерными ударами просторах Северной Америки продолжаются.
Легендарная порнозвезда Касси Райт завершает свою карьеру. Однако уйти она намерена с таким шиком и блеском, какого мир «кино для взрослых» еще не знал. Она собирается заняться перед камерами сексом ни больше ни меньше, чем с шестьюстами мужчинами! Специальные журналы неистовствуют. Ночные программы кабельного телевидения заключают пари – получится или нет? Приглашенные поучаствовать любители с нетерпением ждут своей очереди и интригуют, чтобы пробиться вперед. Самые опытные асы порно затаили дыхание… Отсчет пошел!
Это – Чак Паланик, какого вы не то что не знаете – но не можете даже вообразить. Вы полагаете, что ничего стильнее и болезненнее «Бойцовского клуба» написать невозможно?Тогда просто прочитайте «Колыбельную»!…СВСМ. Синдром внезапной смерти младенцев. Каждый год семь тысяч детишек грудного возраста умирают без всякой видимой причины – просто засыпают и больше не просыпаются… Синдром «смерти в колыбельке»?Или – СМЕРТЬ ПОД «КОЛЫБЕЛЬНУЮ»?Под колыбельную, которую, как говорят, «в некоторых древних культурах пели детям во время голода и засухи.