Письма с Дальнего Востока и Соловков - [240]
1936. ХІІ.23—24. Соловки. № 85. Дорогая Наташа, присылаемые снимки маленького меня очень утешают в моем одиночестве. По ним я слежу зі его ростом и развитием. Каждый снимок показывает маленьксго в новом виде. Теперь, т. е. по ноябрьским снимкам, он уке приобрел осмысленное выражение, и, видимо, способносп направлять движения согласно своему желанию. Мне он очінь нравится и я им вполне доволен, лишь бы был здоров. Нраштся он также и другим, кто видит у меня его снимки. Впрочеіѵ, я не держу их открытыми, неприятно, когда будет смотреть на них всякий посторонний, вошедший ко мне в келлию. В настоящее время я живу, можно сказать, в затворе, никуда іе выхожу, кроме ежедневного прохода в Кремль—обедать, и, через день, в Кремль же за завтраком. Через день—это потому, что с одним знакомым мы в видах лучшего распределешя еды по времени и ради экономии времени решили носить завтрак «домой» и делаем это поочередно. Вы спрашиваете отюсительно прикармливания маленького. Я думаю, отнимать с–τ груди его не следует, а прикармливать надо. Во–первых, будет более разнообразное и более обильное питание, а во–вторых, он приучится к пище, которую придется есть впоследствии, тас что переход не будет слишком резок. Летом делать такой скачок вообще нежелательно, и при его плохом пищеварении могло бы быть и рискованным. Мне кажется, далее, что было бы хорошо давать ему морковный сок—натереть моркови и выжать через чистую тряпочку. Впрочем, спросите об этом у врача. Думаю, это регулировало бы его пищеварение и, кроме гого, давало бы ему витамины. Как жаль, что не могу видеть его развития, и ко мне он не привыкнет. Ho что же делать. — Продолжаете ли занятия английским языком? Кланяйтесь своей учительнице от меня. Музыку напрасно забросили, надо играть хотя бы понемногу, но каждый день, да и маленькому надо приучаться к звукам. Играйте ему Баха и Моцарта, пусть он пропитается их ритмами. Печально, что наш дом, несмотря на мои старания и убеждения, не звучит, это очень было бы важно для душевного равновесия. Всего хорошего, будьте здоровы и добры, берегите мне внука.
П. Флоренский
1936. ХІІ.23—24, правильнее, 24, т. к. уже около 4 часов. Соловки. Дорогой Кирилл, с нетерпением жду от тебя сообщения о переговорах с Вл. Ив. относительно твоей работы. Напиши мне подробно, что ты должен сделать и не Могу ли я помочь тебе чем‑нибудь. Хотя имей ввиду отсутствие здесь нужной литературы. Ho м. б. случайно и найдется что‑нибудь подходящее. О том, как я живу, ты узнаешь из письма к маме, больше мне нечего сообщить тебе, т. к. жизнь моя монотонна, день походит на другой, а точнее сказать, я утратил ритм дней и ночей и все время тянется одною непрерывною и непрерывающейся полосою.
Шеллинг в своей Philosophie der Myhologie устанавливает различие понятий Geschichte и Historie. Gschichte—это простое бывание (Werden), последование собьгий, не направленных в определенную сторону и потому не даюцих восприятия времени в собственном смысле слова. Тогда каі Historie определяется последовательностью событий, развертывающих некоторый имманентный замысел, идею. Так вот, я живу в Geschichte в доисторическом времени, и об Историі мне даже неприятно думать. Это нечто вроде «идиотизма дереіенской жизни». Идиотизм от ιδιώτης, идиот, в древнем смнсле слова—вовсе не слабоумный, а частный человек, не участвующий в исторической жизни, живущий в себе, вне связи с обществом. Быть идиотом— это пожалуй наилучший удел, особенно если бы можно было идиотствовать до конца, т. е. сделаться полным идиотом. — Много сижу над микроскопом. И каждый раз открываю заново с детства мне известную истину, что угл/бляясь в мир малого мы встречаемся с тою же сложностью, ч~о и в великом. Когда кажется, будто мы подходим к более простому, то это происходит или от недостаточной техники, или от верхоглядства. На самом же деле, если брать действительный опыт, а не схемы и фантазии, ряд сложности не убывает с уменьшением размеров, и вместо одних сложностей обнаруживаются другие. Как в лесу, по мере твоего продвижения даль раздвигается и появляются новые стволы, ранее бывшие недоступными зрению. Ряды не сходятся—таково обобщение доступного нам мира, сложное не есть логический posterius простого, а неотделимо от него, объединяясь в понятие целого. Целое же всегда столь же просто, как и сложно, столь же сложно, как и просто. «Целое прежде своих частей» (онтологически прежде), но не существует без сложности, т. е. без частей. И части не существуют без целого, т. е. просто так. Атомы, электроны и проч. очень полезны, но все таки они не достояние прямого опыта, а примысел, регулятивная идея, и идея эта отходит все дальше, по мере того как развивается опыт. Вот почему, все теперь занимаются физико–хим. науками.
