Письма Президента - [15]

Астанин закаменел. Он просто не мог поверить такой удаче. Вот уж действительно: «Судьба ласкает молодых и рьяных!..» Молодости у него, конечно, сегодня маловато, а вот насчёт рвения всегда всё было в порядке. И генерал суеверно трижды мысленно сплюнул, чтобы не сглазить. Вот и дождался! Эта ситуация будет похлестче мифического заговора. Подумать только! Бывшая любовница ХОЗЯИНА, да ещё с его письмами – это же такой шанс! Разумеется, ничего особенного в этих ЭПИСТОЛАХ нет, кроме обычной розовой водицы. Не такой Громов человек, чтобы в любовной переписке душу свою перед бабой выкладывать.

Хоть и молод тогда был, но – не дурак. И о чём можно писать в своих письмах сотруднику КОНТОРЫ, а о чём – нет, знал преотлично. Нет, письма – точно любовные. Впрочем, и того будет достаточно. Сколько выложил «Искендер паблишинг» за дневники любимой дочурки ПАПАШИ? Двенадцать миллионов долларов. Это – официально. А на самом деле, как установили ребята Астанина, компания раскошелилась на сумму в два раза большую. На взгляд обывателя, сумасшедшие деньги, которые были просто выброшены издательством в трубу. Но это только – на взгляд обывателя! А то, что через полтора месяца после выхода книги в свет, в Европе слетели со своих постов три важные персоны из Еврокомиссии, застрелился из охотничьего ружья высокопоставленный чин НАТО, и вокруг, казалось бы такого мощного и непотопляемого, банковского колосса «Райт Сити Бэнк», вспыхнул скандал, связанный с отмыванием денег так называемой «русской мафии», то эти события вполне окупили траты «Искендер Паблишинг» и стоявшей за ним финансово-политической группировки.

По данным астанинских аналитиков, отдача выразилась в пяти миллиардах долларах. Письма Громова могли стоить дороже.

Ведь, несмотря на осторожность, за два года переписки с Терентьевой, ПЕРВЫЙ мог о ком-то обмолвиться, по кому-то проехаться, на что-то намекнуть или похвастаться, что поделаешь, молодость! Для толпы его слова, может, и не будут ничего значить, кроме болезненного любопытства. Однако для людей серьёзных и того бывает достаточно. Одним словом, письма следовало немедленно отыскать и, снявши с них копии, вручить автору. Разумеется, сохранив наиболее ИНТЕРЕСНЫЕ ЭПИСТОЛЫ для себя. Подлинники всегда в цене. Слов нет, ХОЗЯИН этот шаг должен оценить, как следует. Вот только конкурентов нужно отсечь. Сразу же.

Астанин мгновенно просчитал варианты будущих действий, выбрал наиболее оптимальный и тут же принял решение. Когда ситуация того требовала, генерал никогда не колебался. Потому так часто и выигрывал.

– Вызови сюда Хомича, Крайнева и Мирского! – распорядился он. – А сам возьми «Веню» под плотный колпак. Надо будет – на член ему микрофоны навешай! Но чтобы я знал о каждом его шаге! Докладывать будешь два раза в день, – и, не удержавшись, добавил: – Найдёшь бумаги, Иваныч – генералом сделаю, зуб даю! И в первые замы возьму – можешь не сомневаться, вакансия скоро откроется! Вон Ложкин уже давно на пенсию просится… А упустишь – не взыщи, старина, не партийные времена, «строгачом» не отделаешься, сломаю, как ёжика!! Всё, можешь идти!

После ухода Погодина, Кузьмич ещё долго сидел за гостевым столиком, насилуя свою чашку с кофе, и о чём-то размышляя. Временами его губы раздвигались в хищной усмешке – и в эти моменты генерал становился очень похож на волка.

Август 1999 года, за год до описываемых событий. Светлогорск

Стерн был из той породы мужиков, про которых говорят, что их долго запрягают, зато они быстро и долго ездят. Дожив до седых волос и разменяв четвёртый десяток, он как-то сел у себя в кабинете (в редакции уже никого не было по причине позднего часа) и задумался о смысле бытия. Собственного.

В сущности, чего он добился за эти годы? Квартиры, машины, высшего образования? Наверное, кто-нибудь такому джентльменскому набору и порадовался бы. Но если взглянуть на вещи трезво, то всех достижений – только перед родственниками и хвастать! И то – не перед всеми. Квартира – трёхкомнатная. Но уже десятый год без ремонта. Так что приличную девушку и не пригласишь! (А ради неприличной и выделываться не стоит).

Машина? Ну, если считать насквозь проржавевший сорок первый «москвичок» – автомобилем, тогда да, конечно! Образование? А кого им сейчас удивишь?

Семья? Да как-то всё не сложилось – хотя и кандидатуры были довольно неплохие, и опыт кой-какой тоже имелся. Правда, в «гражданском браке».

И что в итоге? Хрен целых и фуй десятых!

От осознания этой простой, но очень печальной мысли Стерну стало так тоскливо, что он чуть было не разревелся, как ребёнок. Но вовремя найденная бутылка коньяка (её забыл редактор) быстро поправила настроение. В конце-то концов, кто сказал, что журналистикой не заработаешь? То же самое ремесло. Хотя и специфическое. А по нынешним временам – даже и вполне востребованное. Вопрос лишь в одном: где найти то поле, которое можно вскопать? И получить за это достойное вознаграждение.

Через месяц Стерн на такое поле наткнулся. Совершенно случайно. И помогла ему в этом, сама о том даже не подозревая, Алиса Сергеевна. Когда после знакомства, отказалась идти с журналистом «беседовать на духовные темы». Зато согласилась Татка. С этого всё и началось. «Шкаф», который ждал девушку на улице, оказался не её ухажёром. А братом. К Стерну он отнёсся вполне нормально – в смысле того, что, узнав, кто он такой, не стал сразу бить по роже, а предложил пойти выпить. За знакомство.