Письма Президента - [14]

Нет, деньжата на чёрный день, конечно, имеются, хватит и детям, и внуку. Да и с работой можно что-нибудь придумать – такие спецы, как он, на дороге не валяются. Но это уже будет НЕ ТО. Совсем НЕ ТО. Человеку привыкшему командовать армией, всегда трудновато перестроиться в рядовые комбаты. Пусть и с приличной зарплатой.

И уровень задач не тот, и масштабы деятельности – смехотворные. Требовалось найти что-то такое, что надолго бы заткнуло рот всем недоброжелателям, а ПЕРВОМУ внушило бы безграничное доверие к своему охраннику. Заговор, что ли какой отыскать? Да нет, не потянет! Не те времена. Да и слишком мало сидит ПЕРВЫЙ на троне, чтобы за это время смог сформироваться кружок недовольных. Друзья – в эйфории, союзники рассчитывают на обещанные посты и барыши, враги – лечат раны, а нейтралы прикидывают: стоит ли им попытать счастья в игре за нового ХОЗЯИНА? Или откачнуться к его противникам. Тут требовалось иное.

Мягко пропела мелодия вызова – и Астанин, очнувшись от невесёлых своих дум, снял трубку телефона. Звонил полковник Погодин, курировавший агентурную сеть в ДОМЕ. И посему, пользовавшийся правом прямого выхода на шефа.

– Фёдор Кузьмич, нужен ваш совет!

Погодин редко злоупотреблял вниманием Астанина – и даже на ежедневных оперативках предпочитал больше отмалчиваться, чем говорить. Но уж если Погодин решался побеспокоить генерала – значит, дело того стоило.

– Заходи, Иваныч, – согласился Астанин, и, щёлкнув кнопкой, наклонился к селектору: – Танечка, два кофе мне!

– Хорошо, Фёдор Кузьмич! – тут же откликнулась вышколенная секретарша.

Когда Погодин вошёл к шефу, на маленьком столике в дальнем углу кабинета уже дымились две чашки с ароматным напитком. Астанин кивнул полковнику на свободное кресло:

– Что стряслось, Иваныч? Никак БОНБУ кто-то хочет под Мавзолей заложить?

Это была его давняя шутка, которой он всегда встречал Погодина. Тот, осторожно держа чашку в руках, также дежурно отшутился:

– Да нет, Фёдор Кузьмич, всего-навсего подкоп к Оружейной палате обнаружили.

Астанин коротко хохотнул. Погодин ему нравился. За откровенно НЕ СУЧЬЮ натуру и полнейшую ВЕРНОСТЬ ДЕЛУ. За что, собственно, и жаловал полковника. Хотя и не явно. Ещё не хватало, чтобы среди замов ревность завелась и они бы принялись потихоньку гадить Погодину. С них станется. Народ в службе подобрался такой – не терпит любимчиков. С одной стороны – вроде бы и неплохо, а вот с другой – это ещё как поглядеть…

Полковник помолчал немного, потом тихо доложил:

– Вчера вечером в канцелярию пришло письмо на имя ПЕРВОГО. Из соседней области. С пометкой «ЛИЧНО.»

Астанин хмыкнул:

– Да их, почитай, тысячи приходит чуть ли не каждый день! Чего это ты им заинтересовался, Иваныч? Пусть «Веня-Железобетон» эпистолами ведает, это его хлеб. Не обижай «завхоза». Тем более, что сидеть ему осталось всего да ничего, – он наклонился к уху Погодина и доверительно шепнул: – Скажу тебе по секрету, старина, грядут скоро изменения! Для нашего голубка уже и место новое подготовлено – шишка теперь будет огромная, генсек СНГ!

Он издевательски хохотнул.

Погодин исподлобья глянул на шефа:

– А он им и занимается, Фёдор Кузьмич! Лично. С сегодняшнего уже утра. После того как познакомился с текстом этого письма.

Поставив чашку с недопитым кофе обратно на стол, Погодин вынул из внутреннего кармана пиджака небольшую ксерокопию и протянул Астанину. Тот с любопытством пробежал послание глазами, автоматически фиксируя его особенности.

Писала женщина. Судя по всему – в возрасте от 30 до сорока лет. Почерк – почти каллиграфический, хотя и местами неровный. Видимо, волновалась. Тон послания – очень сдержанный и вежливый, автор на «сумасшедшего» смахивает мало. Поздравляет с избранием, желает удачи, здоровья и благополучия…

Астанин недоумённо поднял глаза на Погодина:

– Иваныч, и ради этой чепухи ты оторвал меня от дел?

– Вы конец прочитайте, – посоветовал полковник, и Астанин снова уткнулся носом в письмо. Так, подпись – Алиса Сергеевна Терентьева. И ниже постскриптум. «Евгений Евгеньевич, я понимаю, для Вас тот венский эпизод пятнадцатилетней давности уже, наверное, ничего не значит. Да и наша почти двухлетняя переписка – тоже. Но если когда-нибудь будете в Светлогорске, то, может быть, выкроете хоть несколько минут, чтобы посетить нашу школу? У нас такие замечательные ребята! Всего вам хорошего на вашем новом посту».

– Бред какой-то! – фыркнул Астанин, бросая письмо на край столика. – Мало ли у нас психов…

– Терентьева – не псих, – покачал головой Погодин, – Я навёл справки через Минздрав – она не состоит ни на одном учёте. Да и вряд ли бы сумасшедшую поставили руководить классом в средней школе. Кстати, по данным облоно, Терентьева – талантливый и прекрасный педагог.

Астанин нахмурился. Потянулся к столику, снова взял письмо в руки: – Ну, а что она там насчёт Вены пишет?

– По данным «погранцов», гражданка Терентьева ДЕЙСТВИТЕЛЬНО пятнадцать лет назад выезжала в Австрию по турпутёвке. Время её пребывания в Вене совпадает с периодом работы в Австрии одного из наших ТОГДАШНИХ дипломатов. – Погодин многозначительно скосил глаза на портрет ПЕРВОГО.