Письма леди Рондо - [6]

ПИСЬМО VIII

Милая моя,

Не дивитесь что я ничего не говорю о наружности и характере новой Государыни. Признаюсь, я не видала её вблизи после коронации, хотя были балы и маскарады при дворе и у многих иностранных Министров (которые она удостаивает своим присутствием), и, кроме того, два раза в неделю бывают собрания в большой зале, но я не бывала нигде; бедный В. [52] очень болен и нисколько не поправляется. Смотря на его страдания, я не могу не мучиться, и мои опасения увеличиваются со дня на день. Ах, если б мне немного Вашей философии в несчастьях — но я нисколько не имею твердости, несмотря на то, что силюсь укрепить свою слабую душу, чтоб хотя с приличием сносить несчастье. Теперь вдвойне чувствую разлуку с моими друзьями, особенно с Вами. Вы своею опытностью и рассудительностью могли бы меня утешить и внушить твердость. Случай познакомил меня с одним дворянином и его женою, людьми чрезвычайно добрыми. Они с трудом оставляют меня, и, так как мой больной охотно остается с ними, то они ходят за ним во время моего сна; и теперь они с ним, когда я иду спать в первый раз чрез трое сутки. Но прежде, нежели наслажусь покоем, спешу уверить Вас, что я при всех переменах в жизни Ваша и проч.

ПИСЬМО IX

Милая моя,

Сердечно благодарю Вас за вашу великодушную заботливость, которую Вы выражаете в письмах. Я гораздо здоровее, нежели можно предполагать, но не смею сказать того же о состоянии моей души. Ваша душа так мало подвержена слабостям человеческой природы, что Вы с трудом можете представить слабость душ чувствительных. Я смотрю на Вас как на мужчину, который не хочет во время несчастий искать женского утешения в слезах. Хотя Вы иногда согласны допустить малодушие, детское уныние при первых ударах судьбы, но Вы требуете, чтобы, когда пройдут первые порывы скорби, по-прежнему вами управляли рассудок, решимость и отречение от слабостей человеческих. Удивляюсь Вашему образу мыслей, но не думаю, чтоб когда-нибудь я могла подражать Вам. На мне лежит теперь множество обязанностей, и я не могу в точности поддерживать нашу переписку. Надеюсь, Вы меня простите. Я льщу себя счастьем, что будущим летом возвращусь в Англию. Здесь беседы Ваши излечат меня от уныния в несчастьях, наставят меня, как должно вести себя, чтоб сохранить название Вашей и проч.

ПИСЬМО X

Милая моя,

Я в точности исполнила Ваше предписание — думать постоянно о Вас во все то время, как, пользуясь Вашим снисхождением, я не отвечала на Ваши письма. Когда мои дела уменьшатся, я ещё не знаю; напротив, думаю, что они увеличатся. С трудом нашла время рекомендовать Вашей дружбе и покровительству подателя этого письма, г-на Г., как иностранца, не знающего нашей страны и языка. Он тот самый друг, который так был добр ко мне. Во время болезни В., его жена остается со мною во все время пребывания его в Англии; он пробудет у Вас до тех пор, пока не кончит своих дел. Он весьма добрый и веселый человек и, думаю, Вас займет приятно. Ему препоручаю отвечать на все вопросы, которые Вы можете сделать о Вашей и проч.

ПИСЬМО XI

Милая моя,

Прежде всего я должна благодарить Вас за ласковый приём моего друга. Я угадывала, что его беседы Вам понравятся. Думаю, и, кажется, не ошибаюсь, что мне не в чем раскаиваться, препоручив его Вам, но он очень худо заплатил мне за доставление такого знакомства, рассказав Вам какую-то историю о молодом человеке, которой Вы очень радуетесь или, лучше сказать, которую Вы так серьезно принимаете, поелику я все сказанное Вами почитаю серьезным. Но на этот раз Вы, кажется, шутили, иначе я рассердилась бы на Вас.

Я читаю в Вашем письме следующие строки: «Надеюсь Вас скоро поздравить, ибо я слышала, что молодой человек из знатной фамилии, с орденом, имеет пышный экипаж и состояние.» Можете ли Вы так мало, так презрительно думать обо мне, воображая, что все это имеет в глазах моих значительный вес?

Нет, это не обворожит меня, если нежный мой наставник, сердце, ожидает ещё выбора мужчины, которому оно отдает преимущество; но когда этот тихий диктатор не соглашается или молчит, тогда должно быть или низким или ничтожным человеком, чтоб прельститься тем, что украшает часто и глупца и бездельника. Я не хочу, чтоб Вы принимали слова мои на счет человека, о котором Вам говорили. Он по моему мнению человек почтенный, но я никогда не думала выйти за него замуж. Я воображаю на этот раз, что Вы почитаете это дело совершенно решенным, потому что я так горячо вступилась за Ваши слова. Но я так далека от этого, как ненавижу безрассудных мужчин (исключая немногих, кои не имеют этого порока), которые, вообразив, что они нравятся нашему полу, вдруг пристают убеждать свою жертву, что они влюблены.

Касательно этого, я не разделяю образа мыслей здешней страны, в которой поступают с женщинами так, как будто бы они всегда ждали или искали, кто бы к ним присватался или как будто бы они не знали, что такое брачный союз. Здесь думают, что женщина, встретив мужчину с состоянием из хорошей фамилии, несмотря на все его недостатки, спешит завербовать его; станут дивиться, если Вы скажете «он не может быть моим мужем, я не могу любить его,» потому что не имеют никакого понятия, что значит это слово "любовь". Такие важные рассуждения напоминают мне, что и в нашем отечестве есть люди, которые также думают; главная забота состоит в том, чтоб жить, как называется, "по-людски", — wordly