Письма к Тому - [3]
После вечера был «Party» – прием. …Бродского обступают пожилые американки, в «золоте», с вытравленными уложенными волосами, говорят пошлости, в основном – по-русски. Бродский, судя по разным воспоминаниям, не стеснялся отшивать. А тут – нет: слушает, улыбается, курит, пьет водку, и все больше бледнеет. Я подумала: «Уйду!», подошла к нему и говорю: «Иосиф! Я ухожу и хочу Вас поблагодарить за это приглашение. Но мне жаль, что Вы бросили те две книжки – я их купила в антикварном магазине и на нашей таможне перевозила их, спрятав на животе, потому что я их привезла Вам в память об Илюше Авербахе, который мне о Вас рассказывал». У него посветлели глаза: «Илюша Авербах! Нет-нет, эти книжки мне нужны, я обратил на них внимание, спасибо». Я, видя, что он потеплел, признаюсь: «Все последнее лето я зачитывалась вашими стихами». Он опять закрылся как раковина. И тогда я, немного разозлившись, говорю: «Знаете, Иосиф! Я тоже терпеть не могу, когда после спектакля говорят пошлые комплименты, но когда говорят друг другу профессионалы – это другое. Ведь сегодня, простите, мы оба были просто исполнителями». «Да-да…» – согласился он. После этого мы с Найманом еще неделю жили в Гарварде, Бродский опять не появлялся.
Наступило лето, и кто-то привез мне книжку стихов Бродского с надписью: «Алле Демидовой от Иосифа Demi-Dieu – с нежностью и признательностью. 9 июня 1990 года, Амхерст. Иосиф Бродский».
Роберта Редер – странная, одинокая, в рваном пальто, хотя занимается Ахматовой и преподает русскую литературу в Гарварде. И Вида Джонсон, с которой меня познакомила еще в Москве Нея Зоркая. Вида – киновед, тогда писала книжку о Тарковском, пришла ко мне домой, расспрашивала об Андрее, и я ей подарила единственный мой экземпляр сценария «Белый день» – первоначальный вариант «Зеркала», где, в основном, было интервью с его матерью, а игровые сцены вкраплением по ходу ее рассказа.
Из дневников 1990 года
17 февраля
Прилетаю в Нью-Йорк. Меня никто не встретил. Телефонов знакомых Нью-Йорка и Бостона не взяла с собой. Денег мало. Что делать? Стою в растерянности. Рядом стоял поляк с сыном (встречал кого-то). Я объяснила свою ситуацию. Он оставил сына встречать, взял меня за руку, и мы пошли… Он подошел к какому-то окошку, спросил телефон Театра поэзии в Бостоне. Позвонил. Там сказали, что ждут меня только завтра (такую получили телеграмму из международного отдела ВТО), они тут же выслали по факсу билет, Яцек (так звали поляка) взял этот билет и проводил меня на местный terminal. Но Бостон не принимает самолеты из-за снега. Яцек передал меня какой-то пожилой паре из Гарварда и ушел. Я осталась с ними. Они возвращались из отпуска, были в Индии. Ждали несколько часов. Вместе ходили обедать за счет авиафирмы. В Бостоне они опять позвонили в театр, и меня, наконец, отвезли в прелестный гостевой дом в Гарварде. Найман был уже там. Мне дали комнату, в которой в свое время жил Солженицын.
18 февраля
В 15 ч. – назначена репетиция. Долго ждали Бродского. Пришел за 30 мин. до начала.
20 ч. – вечер Ахматовой. «Реквием» прошел хорошо. После прием.
19 февраля
15 ч. – интервью для американского TV об Ахматовой. Читала куски «Реквиема» и что-то рассказывала.
17 ч. – встретилась с Робертой Редер. Пошли в Синема-центр. Она познакомила меня с директором Влада Петрич. Он милый. Из Югославии.
18.30 – ужин с Робертой и Влада Петрич. Рассказала ему о своей подруге Татьяне Эльмонович, которая живет в Лос-Анджелесе, и о ее книге о Тарковском. Его институт зовется: Синема-центр (KARPENTER CENTER). Он заинтересовался ее книгой, обещал помочь: она эмигрировала совсем недавно.
20 февраля
Гуляли с Анатолием Найманом после завтрака. Красота! Снег! Днем встретилась с Томом Батлером – местный профессор. Вечером – в гости к Бабенышевым. (Закрытый Алик и славная Наташа.) Я помню, как их провожали в эмиграцию и думали, что не увидимся никогда.
22 февраля
В 12 ч. – с Видой Джонсон. К ней домой. Особняк. У нее целая комната, набитая компьютерами. Она пишет книгу о Тарковском вместе с соавтором, который живет в Канаде, – пересылают друг другу написанные листочки по компьютеру. Чудеса. С ней вместе в ее университет. Пообедали в студенческой столовой. Все очень натурально и обильно: «шведский стол».
19 ч. – в кафе с Томом Батлером.
20 ч. – выступление перед молодыми архитекторами об устройстве новых театров.
25 февраля
Поехала с Бабенышевами в Амхерст в гости к Вике Швейцер (родная сестра Михаила Абрамовича Швейцера). Она мне подарила свою книжку о Цветаевой. Сейчас пишет о Мандельштаме. Погуляли с ней в лесу среди сугробов – очень похоже на подмосковный лес. Она мне понравилась. Здесь в Амхерсте в одном из колледжей Иосиф Бродский преподает теорию стихосложения. Но сейчас он в отъезде. А я как раз подарила русские книжки 19 века по философии стихосложения.
26 февраля
Утром в 11.50 – поезд в Нью-Йорк.
5 марта
В Москву.
Ремарка
В Москве 2-й год демонстрации на улицах. Нашла в записной книжке запись 4 февраля 1990 года: «В 12 часов дня от Парка культуры демонстрация по Садовому кольцу и улице Горького. Из окна вижу плакаты: „Фашизм не пройдет!“ „Политбюро в отставку!“ На каком-то транспаранте перечеркнутый магендовид. Шли до 3 часов. Ко мне из рядов демонстрантов зашел Боря Биргер с сыном Алешей и каким-то приятелем. Пили чай. Обсуждали ситуацию, смотрели в окно на площадь перед Моссоветом. Я вспомнила, когда в детстве мы жили на Балчуге, к нам тоже заходили знакомые после первомайской демонстрации попить чайку после длинных переходов. Но транспаранты, конечно, несли другие. Около телеграфа митинг. С утра я видела, как милиция ставила трибуны у Моссовета, но митинг прошел дальше. Боря сказал, что слышит с трибуны голос Маши Синявской (она приехала вчера из Парижа, на таможне отобрали все номера „Синтаксиса“). После 5-ти Боря с К ушли продолжать митинговать. К вечеру народ шел обратно группами. Опять вижу транспаранты: „Межрегионалы, руки прочь от России“. Что-то про Москву и Ельцина. Другая толпа пошла „к Ленину“. Кто-то с хриплой речью пытался задержать их. Все настроены очень агрессивно.
Блуждая по лабиринтам памяти, известная актриса, уникальная женщина Алла Демидова вспоминает яркие страницы своей творческой биографии и щедро делится ими с читателем. Вместе с автором мы переносимся в Театр на Таганке и попадаем на репетиции и спектакли Юрия Любимова и Анатолия Эфроса, как живого видим Владимира Высоцкого, затем окунаемся в атмосферу кипучей деятельности таких режиссеров как Роман Виктюк, Лариса Шепитько, Кира Муратова, Андрей Тарковский, Сергей Параджанов, и рядом наблюдаем прекрасных актеров – Иннокентия Смоктуновского, Георгия Жженова, Дмитрия Певцова… А вот мы уже оказываемся в квартире Лили Брик, овеянной тайной и загадкой.
«Бегущая строка памяти» — автобиографическая проза Аллы Демидовой.На страницах этой книги мы встретимся с Юрием Любимовым, Иннокентием Смоктуновским, Владимиром Высоцким, Анатолием Эфросом, Андреем Тарковским, Иосифом Бродским, Ларисой Шепитько, Антуаном Витезом…
Новая книга Аллы Демидовой – особенная. Это приглашение в театр, на легендарный спектакль «Вишневый сад», поставленный А.В. Эфросом на Таганке в 1975 году. Об этой постановке говорила вся Москва, билеты на нее раскупались мгновенно. Режиссер ломал стереотипы прежних постановок, воплощал на сцене то, что до него не делал никто. Раневская (Демидова) представала перед зрителем дамой эпохи Серебряного века и тем самым давала возможность увидеть этот классический образ иначе. Она являлась центром спектакля, а ее партнерами были В.
Основу книги народной артистки России Аллы Демидовой составили ее размышления о своей профессии и воспоминания о встречах с замечательными людьми — В.Высоцким, И.Смоктуновским, Г.Козинцевым, А.Эфро-сом, Л.Шепитько, А.Тарковским, С.Параджановым, Л.Брик, В.Катаняном, О.Берггольц, И.Бродским, Ж.Сименоном, Т.Терзопулосом, А.Витезом, Вангой и др.
«…Судьба подарила мне встречи со многими людьми, но моя эгоистическая память фиксировала только то, что касалось меня. Обычно осуждают людей, которые пишут „я и…“. А как же по-другому? Ведь это пишу я…» «Заполняя паузу» – автобиографическая проза Аллы Демидовой. На страницах этой книги мы встретимся с Юрием Любимовым, Иннокентием Смоктуновским, Владимиром Высоцким, Анатолием Эфросом, Андреем Тарковским, Иосифом Бродским, Ларисой Шепитько, Антуаном Витезом…
От издателя:Каковы слагаемые профессии актера? Как он работает над ролью? Каковы его взаимоотношения с режиссером и партнерами по спектаклю? Что чувствует при этом актер, каков образ его мыслей? — вот вопросы, на которые пытается ответить автор. Основу книги составили дневниковые записи автора книги — знаменитой актрисы "Театра на Таганке", интервью разных лет, рабочие пометы на полях пьес и сценариев, воспоминания о встречах с И. Смоктуновским, А. Тарковским, Ж. Сименоном, О. Берггольц, Г. Козинцевым и другими интересными людьми.
Тюрьма в Гуантанамо — самое охраняемое место на Земле. Это лагерь для лиц, обвиняемых властями США в различных тяжких преступлениях, в частности в терроризме, ведении войны на стороне противника. Тюрьма в Гуантанамо отличается от обычной тюрьмы особыми условиями содержания. Все заключенные находятся в одиночных камерах, а самих заключенных — не более 50 человек. Тюрьму охраняют 2000 военных. В прошлом тюрьма в Гуантанамо была настоящей лабораторией пыток; в ней применялись пытки музыкой, холодом, водой и лишением сна.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Брошюра написана известными кинорежиссерами, лауреатами Национальной премии ГДР супругами Торндайк и берлинским публицистом Карлом Раддацом на основе подлинных архивных материалов, по которым был поставлен прошедший с большим успехом во всем мире документальный фильм «Операция «Тевтонский меч».В брошюре, выпущенной издательством Министерства национальной обороны Германской Демократической Республики в 1959 году, разоблачается грязная карьера агента гитлеровской военной разведки, провокатора Ганса Шпейделя, впоследствии генерал-лейтенанта немецко-фашистской армии, ныне являющегося одним из руководителей западногерманского бундесвера и командующим сухопутными силами НАТО в центральной зоне Европы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Книга Стюарта Джеффриса (р. 1962) представляет собой попытку написать панорамную историю Франкфуртской школы.Институт социальных исследований во Франкфурте, основанный между двумя мировыми войнами, во многом определил не только содержание современных социальных и гуманитарных наук, но и облик нынешних западных университетов, социальных движений и политических дискурсов. Такие понятия как «отчуждение», «одномерное общество» и «критическая теория» наряду с фамилиями Беньямина, Адорно и Маркузе уже давно являются достоянием не только истории идей, но и популярной культуры.
Книга представляет собой подробное исследование того, как происходила кража величайшей военной тайны в мире, о ее участниках и мотивах, стоявших за их поступками. Читателю представлен рассказ о жизни некоторых главных действующих лиц атомного шпионажа, основанный на документальных данных, главным образом, на их личных показаниях в суде и на допросах ФБР. Помимо подробного изложения событий, приведших к суду над Розенбергами и другими, в книге содержатся любопытные детали об их детстве и юности, личных качествах, отношениях с близкими и коллегами.
10 мая 1933 года на центральных площадях немецких городов горят тысячи томов: так министерство пропаганды фашистской Германии проводит акцию «против негерманского духа». Но на их совести есть и другие преступления, связанные с книгами. В годы Второй мировой войны нацистские солдаты систематически грабили европейские музеи и библиотеки. Сотни бесценных инкунабул и редких изданий должны были составить величайшую библиотеку современности, которая превзошла бы Александрийскую. Война закончилась, но большинство украденных книг так и не было найдено. Команда героических библиотекарей, подобно знаменитым «Охотникам за сокровищами», вернувшим миру «Мону Лизу» и Гентский алтарь, исследует книжные хранилища Германии, идентифицируя украденные издания и возвращая их семьям первоначальных владельцев. Для тех, кто потерял близких в период холокоста, эти книги часто являются единственным оставшимся достоянием их родных.