Письма к Глебу Струве. Письма к Гессенам - [4]
Крепко жму Вашу руку.
[Подписи нет]
10
[Почтовый штемпель: PARIS XVI
Новый адрес: 14-III-1939]
Hotel Royal Versailles
rue Le Marois PARIS XVI
Дорогой Глеб Петрович,
3-го апреля состоится мой вечер у Саблиных. Я приеду дня за два. Очень рад буду вас и Юлию Юльевну повидать, — давно не имел от вас известий и не знаю, были ли вы в Чехии.
Ввиду моего катастрофического безденежья мне хотелось бы использовать мой приезд в Лондон максимально.
Не считаете ли вы возможным устроить вечер чтения моих вещей по-английски — я мог бы прочесть кое-что «inedit», [35] а также, например, ваш перевод «Пассажира». [36] Не считая возможным отнимать у вас на это устройство время, предлагаю вам сотрудничество на деловой основе, т. е. надеюсь, что вы не откажетесь от %. Времени осталось до апреля немного, потому очень вас прошу подумать и ответить мне по возможности немедленно. Между прочим говорят, что сын одного русского профессора получил при вашем содействии солидную ассигновку на окончание своей «работы». [37] Если вы действительно располагаете такими возможностями, то мне грустно, что вы не подумали обо мне, — ибо приходится мне до крайности трудно, а заслуги мои перед русской литературой едва ли уступают заслугам помянутого юноши и его батюшки.
Жму вашу руку.
С искренним приветом
В. Набоков
11
[Почтовый штемпель: PARIS XVI
Адрес отправителя: Nabokoff 17-III-1939]
Hotel Royal Versailles rue Le Marois Paris XVI
Дорогой Глеб Петрович,
спасибо за ваше письмо. Мне даже трудно выразить, как меня волнует надежда на возможность устроиться в Англии. Это для меня вопрос жизненной важности. Умоляю вас также сделать все возможное в смысле вечера. Я знаю, что вам приходится нелегко, но если бы вы знали, каково мне сейчас — просто погибаю.
Приеду первого апреля. Очень радуюсь нашему свиданию.
Ваш В. Набоков
12
24.11.1946
8, Craigie Circle
Cambridge, Mass
Дорогой Глеб Петрович,
ужасно давно вам не писал, легендарно давно не видел вас.
Служу куратором бабочек в Гарвардском Музее зоологии, [38] преподаю (русск. яз. и отчасти литературу) в Wellesley College [39] и изредка пишу прозу и стихи для «New Yorker'a» и «Atlantic Monthly» [40] — вот это приблизительно суммирует мое существование. О вас как-то рассказал нам довольно странный Lee, [41] появившийся и снова скрывшийся. Как-то видел ваши письма в Times Lit[erary] Suppl[ement]. [42] И стихи. Помните, «кошкой вскочит на подножку кэба»? [43] Good old Страховский учит студентов собственным стихам и выдает себя за лучшего друга Гумилева, [44] — словом, жизнь меняется мало.
Вы, кажется, теперь дедушка. Моему сыну 11 лет, [45] он очень длинный. Живем тихо, легко простужаемся. С интересом слежу за советизацией русских черносотенцев. По-прежнему ненавижу рабство. Брат мой Сергей погиб в немецком концентрационном лагере. [46] Я в переписке с Прагой, т. е. с моей сестрой Еленой и Евгенией Константиновной. [47] Им очень тяжко.
Напишите мне.
Жму вашу руку, приветствую Юлию Юльевну, жена присоединяется.
Ваш В. Набоков
13
28 January 1950
Dear Gleb Petrovich,
It was nice of you to send us that amusing card. We too wish you a very happy 1950.
I congratulate you upon the completion of your Koslovsky [48] and am enclosing a cheque for $1 for a copy. [49]
Между прочим, я давно ношусь с мыслью издать отдельной книжкой мой «Дар», который с выпусками и ужасными опечатками пространствовал через три номера «Современных Записок» накануне войны. Вы очень меня обязали бы, если бы сообщили, на каких условиях Ваша типография печатает книги. [50]
Вчера я просматривал альбомы с вырезками, когда-то собранными женой, и нашел там много милых вещей, которые Вы когда-то писали обо мне. [51]
С дружеским приветом.
В. Сирин
14
8-I-1956
Дорогой Глеб Петрович,
очень Вам благодарен за статью о советском Чехове. [52] Жалко, что Вас не будет в Калифорнии летом: давно мы с Вами не видались. Желаю Вам приятного путешествия по Италии.
«Solus Rex» [53] остался неоконченным. Я, правда, напечатал еще один отрывок в «Новом Журнале», лет десять назад, под заглавием «Ultima Thule». Но это все.
С сердечным приветом.
В. Набоков [54]
15
April 1, 1958
Goldwin Smith Hall
Ithaca, NY
Дорогой Глеб Петрович,
спасибо Вам от жены и от меня за интересный сборник Марины Цветаевой. Это какой-то трехглавый орленок. Честь Вам и слава, что не дали пропасть этим талантливым останкам. [55]
Как поживаете? Будете ли Вы в Калифорнии этим летом? Мы собираемся в западные губернии за бабочками, но не знаю, доедем ли до океана, где я когда-то купался, дивясь холоду волн.
Я кончил перевод «Онегина» и обширные комментарии к нему. [56]
Простите транслитерацию.
Жму Вашу руку. Привет Вам обоим от нас обоих.
Ваш В. Набоков [57]
16
General Delivery
Sedona, Arizona
3 июня [58] 1959 года
[Рукой Г. С. помета: Отв. 11/VII/59]
Dear Gleb Petrovich,
благодарю Вас безоговорочно за присылку Вашей интересной, очень отчетливо составленной статьи. Прежде всего и раньше всего (как говаривал Ленин) хочу расчистить кое-какие заторы и зазоры между моим миром и Вашим. Я не могу понять, как Вы с Вашим вкусом и опытом могли быть увлечены мутным советофильским потоком, несущим трупного, бездарного, фальшивого и совершенно антилиберального Доктора Живаго.
В 1955 году увидела свет «Лолита» — третий американский роман Владимира Набокова, создателя «Защиты ужина», «Отчаяния», «Приглашения на казнь» и «Дара». Вызвав скандал по обе стороны океана, эта книга вознесла автора на вершину литературного Олимпа и стала одним из самых известных и, без сомнения, самых великих произведений XX века. Сегодня, когда полемические страсти вокруг «Лолиты» уже давно улеглись, южно уверенно сказать, что это — книга о великой любви, преодолевшей болезнь, смерть и время, любви, разомкнутой в бесконечность, «любви с первого взгляда, с последнего взгляда, с извечного взгляда».В настоящем издании восстановлен фрагмент дневника Гумберта из третьей главы второй части романа, отсутствовавший во всех предыдущих русскоязычных изданиях «Лолиты».«Лолита» — моя особая любимица.
Гениальный шахматист Лужин живет в чудесном мире древней божественной игры, ее гармония и строгая логика пленили его. Жизнь удивительным образом останавливается на незаконченной партии, и Лужин предпочитает выпасть из игры в вечность…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Дар» (1938) – последний русский роман Владимира Набокова, который может быть по праву назван вершиной русскоязычного периода его творчества и одним из шедевров русской литературы ХХ века. Повествуя о творческом становлении молодого писателя-эмигранта Федора Годунова-Чердынцева, эта глубоко автобиографичная книга касается важнейших набоковских тем: судеб русской словесности, загадки истинного дара, идеи личного бессмертия, достижимого посредством воспоминаний, любви и искусства. В настоящем издании текст романа публикуется вместе с авторским предисловием к его позднейшему английскому переводу.
Роман, задуманный Набоковым еще до переезда в США (отрывки «Ultima Thule» и «Solus Rex» были написаны на русском языке в 1939 г.), строится как 999-строчная поэма с изобилующим литературными аллюзиями комментарием. Данная структура была подсказана Набокову работой над четырехтомным комментарием к переводу «Евгения Онегина» (возможный прототип — «Дунсиада» Александра Поупа).Согласно книге, комментрируемая поэма принадлежит известному американскому поэту, а комментарий самовольно добавлен его коллегой по университету.
Свою жизнь Владимир Набоков расскажет трижды: по-английски, по-русски и снова по-английски.Впервые англоязычные набоковские воспоминания «Conclusive Evidence» («Убедительное доказательство») вышли в 1951 г. в США. Через три года появился вольный авторский перевод на русский – «Другие берега». Непростой роман, охвативший период длиной в 40 лет, с самого начала XX века, мемуары и при этом мифологизация биографии… С появлением «Других берегов» Набоков решил переработать и первоначальный, английский, вариант.
Самый популярный писатель шестидесятых и опальный – семидесятых, эмигрант, возвращенец, автор романов, удостоенных престижных литературных премий в девяностые, прозаик, который постоянно искал новые формы, друг своих друзей и любящий сын… Василий Аксенов писал письма друзьям и родным с тем же литературным блеском и абсолютной внутренней свободой, как и свою прозу. Извлеченная из американского архива и хранящаяся теперь в «Доме русского зарубежья» переписка охватывает период с конца сороковых до начала девяностых годов.
“Да, но и другие сидят и работают, и ими создается индустрия высокой марки, и опять обидно, что на лучших океанских пароходах, аэро и проч. будут и есть опять эти фокстроты, и пудры, и бесконечные биде.Культ женщины как вещи. Культ женщины как червивого сыра и устриц, – он доходит до того, что в моде сейчас некрасивые женщины, женщины под тухлый сыр, с худыми и длинными бедрами, безгрудые и беззубые, и с безобразно длинными руками, покрытые красными пятнами, женщины под Пикассо, женщины под негров, женщины под больничных, женщины под отбросы города”.
Межвоенный период творчества Льва Гомолицкого (1903–1988), в последние десятилетия жизни приобретшего известность в качестве польского писателя и литературоведа-русиста, оставался практически неизвестным. Данное издание, опирающееся на архивные материалы, обнаруженные в Польше, Чехии, России, США и Израиле, раскрывает прежде остававшуюся в тени грань облика писателя – большой свод его сочинений, созданных в 1920–30-е годы на Волыни и в Варшаве, когда он был русским поэтом и становился центральной фигурой эмигрантской литературной жизни.
Настоящая публикация — корпус из 22 писем, где 21 принадлежит перу Георгия Владимировича Иванова и одно И.В. Одоевцевой, адресованы эмигранту «второй волны» Владимиру Федоровичу Маркову. Письма дополняют уже известные эпистолярные подборки относительно быта и творчества русских литераторов заграницей.Также в письмах последних лет жизни «первого поэта русской эмиграции» его молодому «заокеанскому» респонденту присутствуют малоизвестные факты биографии Георгия Иванова, как дореволюционного, так и эмигрантского периода его жизни и творчества.
Полное собрание писем Антона Павловича Чехова в двенадцати томах - первое научное издание литературного наследия великого русского писателя. Оно ставит перед собой задачу дать с исчерпывающей полнотой все, созданное Чеховым. При этом основные тексты произведений сопровождаются публикацией ранних редакций и вариантов. Серия сочинений представлена в восемнадцати томах. Письма Чехова представляют собой одно из самых значительных эпистолярных собраний в литературном наследии русских классиков. Всего сохранилось около 4400 писем, написанных в течение 29 лет - с 1875 по 1904 год.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Владимир и Вера Набоковы прожили вместе более пятидесяти лет – для литературного мира это удивительный пример счастливого брака. Они редко расставались надолго, и все же в семейном архиве сохранилось более трехсот писем Владимира Набокова к жене, с 1923 по 1975 год. Один из лучших прозаиков ХХ века, блистательный, ироничный Набоков предстает в этой книге как нежный и любящий муж. «…Мы с тобой совсем особенные; таких чудес, какие знаем мы, никто не знает, и никто так не любит, как мы», – написал Набоков в 1924 году.