Письма из Лозанны - [29]

Так поэтично он представил сегодняшний Магнитогорск в своей сверкающей яркими метафорами книге «Трава забвения». В маленьком очерке «О себе» он опять вспомнит первый приезд на Урал:

«…остановился наш поезд у горы Магнитной. Меня так поразило все вокруг, что я решил немедленно сойти с поезда и остаться в Магнитогорске.

— До свидания, Ефим Алексеевич! — сказал я Демьяну Бедному, спрыгнув с вагонной подножки.

— Будьте здоровы, желаю вам успеха! — ответил он. — Очень жаль, что я не так молод, как вы, и придется вернуться в Москву. А то бы я с удовольствием остался здесь.

Я был восхищен грандиозностью всего увиденного на Магнитке, величайшим энтузиазмом народа, который строил для себя. Это тоже была революция. Тогда появилась моя книга «Время, вперед!»{126}

В «Траве забвения», книге об Иване Бунине и Владимире Маяковском, говорится, что название романа было подсказано Маяковским. Поэт прочитал Катаеву «Марш времени»: «Шагай, страна, быстрей, моя коммуна у ворот. Время, вперед! Вре-мя, вперед!» — и спросил, понравятся ли стихи Мейерхольду? Валентин Катаев ответил:

«— Он будет в восторге. В этом же самая суть нашей сегодняшней жизни. Время, вперед! Гениальное название для романа о пятилетке.

— Вот вы его и напишите, этот роман. Хотя бы о Магнитострое. Названье «Время, вперед!» дарю, — великодушно сказал Маяковский, посмотрев на меня строгими, оценивающими глазами».{127}

Главное направление романа было определено до поездки в Магнитогорск. Катаеву захотелось показать в будущем произведении советских людей, осуществляющих крылатую мечту: «Я знаю — город будет!»

Об этом Катаев проникновенно скажет:

«Магнитогорск стал уже для меня городом Маяковского, и я нетерпеливо ждал свидания с первой, уже почти готовой, самой большой в мире домной, стремительно шагающей по строительной площадке в своем железном расстегнутом пальто, на голову выше всех остальных объектов, плывущих в облаках раскаленной степной пыли навстречу тучам и буранам».{128}

В. Катаев рассказывает в «Траве забвения», что после своего последнего свидания с Магнитогорском он получил письмо от слушательницы совпартшколы Клавдии Зарембы, в которую был чуточку влюблен в годы юности. Вся эта лирическая картинка, умно, к месту вставленная, вероятно, плод писательского воображения, ибо в Магнитогорске никакой Зарембы краеведы не отыскали. Но это только лишний раз подчеркивает привязанность автора «Время, вперед!» к Уралу, к городу, с которым его навсегда свела юношеская мечта.

Вот еще один пример, подтверждающий эту мысль. В книге «Маленькая железная дверь в стене», хронологически и тематически далеко отстоящей от событий, описанных в романе «Время, вперед!», писатель вновь возвращается к Магнитке. Будучи в Париже, при встрече с редактором «Юманите» Марселем Кашеном, он рассказывает о пятилетках и чудесном строительстве гигантского Магнитогорска, где он провел четыре месяца в качестве специального корреспондента «Правды».

Марсель Кашен, внимательно слушая гостя и одновременно делая быстрые корректурные пометки на полях гранок, говорит:

— Завтра мы даем о Магнитогорске в «Юме» большую информацию…{129}

И, действительно, назавтра в газете «Юманите» была напечатана информация о новом и диковинном городе, выросшем на берегах реки Урал.

ПИСАТЕЛИ СЕРЕДИНЫ ВЕКА

В лодках по Яику {130}

О своем плавании по Уралу Алексей Толстой написал рассказ «Из охотничьего дневника». Рассказ датирован сентябрем 1929 года и вошел в Полное собрание сочинений писателя. Поездка названа охотничьей экспедицией.

Да, это была небольшая экспедиция, до мелочей продуманная и тщательно организованная. Письма Алексея Толстого «капитану» экспедиции Василию Правдухину, а также очерки братьев Правдухиных, опубликованные в разное время в периодической печати, — появись под одной обложкой, дали бы интересную и полезную книгу.

Поездка на лодках вниз по Уралу — старому Яику — состоялась в августе 1929 года, а подготовка к ней началась весной. Инициаторы поездки — заядлые охотники-рыболовы братья Правдухины — Василий, Николай и Валериан. У них был уже накоплен опыт. Братья не раз путешествовали на лодках по Уралу, богатому своей природой.

Компания Правдухиных и их друзей — Калиненко, Боборыкина и Обтемперанского на этот раз пополнилась ленинградцами — А. Толстым, Л. Сейфуллиной и киносценаристом Б. Липатовым.

Еще в марте члены будущей охотничьей экспедиции получили письмо, в котором рисовались перспективы поездки. Вероятнее всего, автором письма был Валериан Правдухин. Он спрашивал:

«Что делать тому, в чьей груди бьется сердце с задором и охотничьей ярью зверей-прародителей? Что делать тому, кто не может жить без девственной природы, кто должен хоть раз в год слышать ее голос? Ответ один: тот должен ехать на реку Урал!»

И далее описывались красоты предстоящего путешествия:

«Там солнце всходит из-за пушистых взмахов ковыля, там над степью парит еще орел и от него, как стрела, бежит молодой сайгак. Там в степи — дрофа, стрепет, торчан; по озерам — гуси, утки, кулики. Там — масса хищников: беркут, орел, сокол-сапсан. В самом Урале — белуга, осетр, шип, сом, сазан, судак, жерех, щука, окунь, головень, подуст, лещ и чехонь. В прибрежных лесах и камышах — волк, лиса, барсук и заяц. Там — тетерев и куропатка, терн и ежевика. Там — первобытный народ, уральский казак, кочевник-киргиз. Там — кибитка и запах кизяка…»