Письма - [17]
То, что вы говорите о мелодии прозы, намеком сказано и в моем стихотворении «Проза», одном из последних в сборнике стихов.
Спасибо Вам и дружеский привет от Вашего
Герберту Левандовскому
[май 1944]
Дорогой господин Левандовский!
Спасибо за Ваше милое письмо. С «Игрой в бисер» не торопитесь, придет еще время.
В своем стихотворении, хотя оно мне не нравится, Вы как нельзя более правы, ужасно, что действительность именно такова! И мне тоже часто страшно трудно жить в ней. Кажется, нет ни одного фронта в мире, где бы у меня кого-нибудь не было, мои ближайшие родственники в Германии, в большинстве старики, как я, проводят ночи в подвалах, многие погибли, часть моих друзей, если они еще живы, в эмиграции, а что оставалось от моих книг в Германии – все уничтожено бомбами.
Порадовало меня в Вашем письме то, что Вы неукоснительно работаете. И то, что Вы обнаруживаете такие далекие и забытые вещи, как мои рецензии на книги той поры, когда я еще пытался отстаивать в Германии дела, которым грозила опасность.
«Златоуста» много лет не было в продаже, его не разрешалось переиздавать в Германии. Скоро выйдет швейцарское издание в «Книжной гильдии».
Гансу Рейнгарту
[середина мая 1944]
Дорогой господин Рейнгарт!
Вашему письму, которого Вы, к счастью, не разорвали, я был очень рад. Хотя вещи видятся мне иначе, чем Вам (каждый пребывает ведь в своей шкуре), ничто не могло обрадовать меня больше, чем Ваша готовность к благодарности и радости во всякое счастливое мгновенье.
Что союзники сильнее гитлеровцев, я испытал на себе. Ведь итог всей моей работы состоял в том, что в Берлине лежала огромная куча книг, в мирные времена их было сотни тысяч, они составляли материальную основу нашей жизни, моего издателя и моей. Затем пришли гитлеровцы и попытались покончить с этим. Но возникло много препятствий. Во-первых, мои книги, как-никак, приносили немного валюты, затем не хотелось поднимать ненужный шум, и, наконец, с начала войны правители знали, что не только старые тетки, но и молодежь и солдаты читают мои книги и любят их, книги эти значились во всех заказах полевых книжных лавок, госпитальных библиотек и т. д. Поэтому мне позволяли кое-как жить, ничего нового, правда, у меня не брали, но время от времени разрешали переиздавать самые невинные мои старые книги маленьким тиражом (который обычно закреплялся за армией). А книготорговцам, редакциям и библиотекам объявили мои книги «хоть и не запрещенными, но нежелательными». И в результате, к неудовольствию чиновников, в Берлине на складе скопилось несколько тысяч моих книг. Но тут подоспела американская бомба и все смела.
В Берне мой младший сын обручился, а мой старший собирается с женой и детьми навестить меня. Жду этого с радостью.
Эрнсту Цану
[июнь 1944]
Дорогой господин Цан!
Ваше милое письмо и дружеское предложение как-то помочь мне в следующий раз в расчетном отделе очень приятны и утешительны. Спасибо Вам за это.
Практически этот отдел, вероятно, надолго потеряет для меня важность, ибо не думаю, что получу что-либо из Германии в обозримое время. Но это, конечно, не мешает чиновникам в Цюрихе то и дело приставать ко мне с какими-нибудь придирками. Это раковая болезнь, которой болен весь наш мир, – гипертрофия ставших самоцелью и идолом государства и его чиновничества, автоматически стремящегося с помощью все новых ненужных формальностей и должностей показать, что без него нельзя обойтись и численно увеличиться.
Что касается Вашего отношения к Германии как к естественному для нашего брата месту издания, то, по сути, я его разделяю. Вот только Германия думает об этом иначе. Ряд моих книг был запрещен, другие хотя и терпели, но четко объявили «нежелательными». А когда я почти уже два с половиной года назад, нехотя и сжав зубы, разрешил своему берлинскому издателю предъявить властям, чтобы получить разрешение на печатание, рукопись «Игры в бисер», ему в этом разрешении отказали на том основании, что книги такого рода совершенно нежелательны.
Для меня поэтому издание в Швейцарии было просто единственным выходом, если я хотел обеспечить существование моей книги, труда двенадцати лет.
С другой стороны, я тщательно избегал всякой связи с авторами, которые на стороне нацистов (прежде всего с Книттелем). Не реагировал я и на пренебрежение швейцарской книжной торговли к нашим изданным в Германии книгам, да и вообще принципиально не предпринимаю никаких шагов для распространения моих книг, включая переводы и т. п.
Посылаю Вам единственное стихотворение, которое я написал за два года, больше ничего у меня сейчас нет.
Сестре Адели
Баден, 13.12.1944
Дорогая Адис!
Вчера пришло письмо от Лене, в котором она благодарит за книжечку. Спасибо и сердечный привет ей.
Пишу я тебе еще раз из Бадена, накануне отъезда, потому что этот д-р Маурах только что написал мне еще раз, привожу из его письма некоторые сведения о семье.
«Потомки старого дяди Германа в Эстонии по мужской линии вымерли вместе с Вашими двоюродными братьями. Два внука олайского пастора Германа Г. (сын младшего олайского пастора Германа, Георг, и сын берлинского химика Вилли, Герман) – оба погибли. Второй не вернулся из полета в северной Финляндии, а первый замерз ужасной русской зимой, когда, обессилев, отстал на марше.
«Степной волк» – самый культовый и самый известный роман немецкого писателя из опубликованных в России.Этой книгой была открыта плеяда так называемых интеллектуальных романов о жизни человеческого духа.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Под укрытием мирного монастыря Мариабронна интеллектуал Нарцисс хочет преодолеть себя, чтобы приблизиться к Богу-Отцу. Златоуст, нежный и горячий, ближе Матери-Земле и тонко ощущает безграничную Природу...
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Во второй том входят следующие произведения: «Кнульп», «Курортник», «Степной волк».Повесть «Курортник» (1925 г.) — плод раздумий писателя о собственной жизни, о формах и путях преодоления конфликта между Духом и природой, личностью и коллективом.Перевод с немецкого В. Курелла.Комментарии Р. Каралашвили.Герман Гессе. Собрание сочинений в четырех томах. Том 2. Издательство «Северо-Запад». Санкт-Петербург. 1994.
«Сиддхартха» – жемчужина прозы Германа Гессе, на страницах которой нашли свое отражение путешествия писателя по Индии, а также его интерес к восточным религиям.Местом действия является Индия времен Сиддхартхи Гаутамы – основателя одной из наиболее глубоких и мудрых религий человечества – буддизма. В этой небольшой книге Гессе удалось объяснить европейцам его суть, создать идеальную систему – некий свод взаимосвязанных правил, как нужно жить, как следует исправлять свои ошибки, как найти свое истинное «я».Эту притчу стоит читать и перечитывать не из-за сюжета и не в поиске новых знаний, а из-за того глубинного понимания мира, ощущения единения с окружающими, которое она дает.В издание также включена аллегорическая повесть «Путешествие к земле Востока».
Имя Константина Сергеевича Станиславского (1863–1938), реформатора мирового театра и создателя знаменитой актерской системы, ярко сияет на театральном небосклоне уже больше века. Ему, выходцу из богатого купеческого рода, удалось воплотить в жизнь свою мечту о новом театре вопреки непониманию родственников, сложностям в отношениях с коллегами, превратностям российской истории XX века. Созданный им МХАТ стал главным театром страны, а самого Станиславского еще при жизни объявили безусловным авторитетом, превратив его живую, постоянно развивающуюся систему в набор застывших догм.
Один из самых преуспевающих предпринимателей Японии — Казуо Инамори делится в книге своими философскими воззрениями, следуя которым он живет и работает уже более трех десятилетий. Эта замечательная книга вселяет веру в бесконечные возможности человека. Она наполнена мудростью, помогающей преодолевать невзгоды и превращать мечты в реальность. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Один из величайших ученых XX века Николай Вавилов мечтал покончить с голодом в мире, но в 1943 г. сам умер от голода в саратовской тюрьме. Пионер отечественной генетики, неутомимый и неунывающий охотник за растениями, стал жертвой идеологизации сталинской науки. Не пасовавший ни перед научными трудностями, ни перед сложнейшими экспедициями в самые дикие уголки Земли, Николай Вавилов не смог ничего противопоставить напору циничного демагога- конъюнктурщика Трофима Лысенко. Чистка генетиков отбросила отечественную науку на целое поколение назад и нанесла стране огромный вред. Воссоздавая историю того, как величайшая гуманитарная миссия привела Николая Вавилова к голодной смерти, Питер Прингл опирался на недавно открытые архивные документы, личную и официальную переписку, яркие отчеты об экспедициях, ранее не публиковавшиеся семейные письма и дневники, а также воспоминания очевидцев.
Биография Джоан Роулинг, написанная итальянской исследовательницей ее жизни и творчества Мариной Ленти. Роулинг никогда не соглашалась на выпуск официальной биографии, поэтому и на родине писательницы их опубликовано немного. Вся информация почерпнута автором из заявлений, которые делала в средствах массовой информации в течение последних двадцати трех лет сама Роулинг либо те, кто с ней связан, а также из новостных публикаций про писательницу с тех пор, как она стала мировой знаменитостью. В книге есть одна выразительная особенность.
Имя банкирского дома Ротшильдов сегодня известно каждому. О Ротшильдах слагались легенды и ходили самые невероятные слухи, их изображали на карикатурах в виде пауков, опутавших земной шар. Люди, объединенные этой фамилией, до сих пор олицетворяют жизненный успех. В чем же секрет этого успеха? О становлении банкирского дома Ротшильдов и их продвижении к власти и могуществу рассказывает израильский историк, журналист Атекс Фрид, автор многочисленных научно-популярных статей.
Многогранная дипломатическая деятельность Назира Тюрякулова — полпреда СССР в Королевстве Саудовская Аравия в 1928–1936 годах — оставалась долгие годы малоизвестной для широкой общественности. Книга доктора политических наук Т. А. Мансурова на основе богатого историко-документального материала раскрывает многие интересные факты борьбы Советского Союза за укрепление своих позиций на Аравийском полуострове в 20-30-е годы XX столетия и яркую роль в ней советского полпреда Тюрякулова — талантливого государственного деятеля, публициста и дипломата, вся жизнь которого была посвящена благородному служению своему народу. Автор на протяжении многих лет подробно изучал деятельность Назира Тюрякулова, используя документы Архива внешней политики РФ и других центральных архивов в Москве.