Пискаревский летописец - [9]
На протяжении XVIII–XIX вв. кодексом, содержащим Пискаревский летописец, владели разные люди. В XVIII в. он принадлежал некоему Михаилу Полевскому, который первоначально был «служителем» княжны Екатерины Алексеевны Голицыной, а позже – графа Михаила Илларионовича Воронцова (кроме этого, ни о М. Полевском, ни о прочих владельцах рукописи нельзя ничего сказать. У нас нет сведений не только о их биографии, но и о социальном происхождении). Об этом в рукописи имеются надписи XVIII в., сделанные чернилами. После Михаила Полевского летописец принадлежал некоему Александру Емельянову. На листе 2 почерком второй половины XVIII в. чернилами написано: «Из книг Александра Емельянова». Кто были дальнейшими владельцами рукописи – неизвестно, хотя пометы XIX в. свидетельствуют о том, что она читалась позже. Так, на листе 3 почерком начала XIX в. написано: «Оная книга очень писана связна, при ком писано, тот и умеет читать, а мы не умеем». И здесь же, ниже, другим почерком этого же времени написан чернилами следующий ответ на это замечание: «Не справедливо, мой друг, ето ты сказал: когда ты был младенец, то, что написал теперь, и таво не знал»[80]. Знание владельцев рукописи дает представление о бытовании Пискаревского летописца в последующее время, об интересе к нему. Но для Пискаревского летописца наше знание является неполным, мы знаем имена только нескольких его владельцев. В XIX в. рукопись принадлежала московскому купцу Д. В. Пискареву (запись на л. 1об.), от которого и получила свое название. Он был известным московским книгопродавцем, помогал таким коллекционерам, как М. П. Погодин и А. И. Хлудов, но более подробных сведений об этом человеке не сохранилось[81]. Рукопись была передана Д. В. Пискаревым в Румянцевский музей, нынешнюю Государственную библиотеку. Точный год передачи не указан. О. А. Яковлева приводит запись об этой передаче: «…Здесь же почерком XIX в. карандашом записано: „Пискарев № 177 и 75 руб.“, т.е. либо сам Пискарев, либо музей у Пискарева купили эту рукопись за 75 руб.»[82]
3) Пискаревский летописец: источниковедческий аспект изучения
В предисловии к первой публикации Пискаревского летописца О. А. Яковлева так охарактеризовала задачи своего труда: «Для того чтобы дать полную и правильную оценку сообщаемых сведений, надо произвести детальное исследование их и сопоставление с другими источниками. Наше же предисловие ограничивается лишь кратким указанием на разнообразные данные по социально-экономической, политической, культурной и бытовой истории нашей Родины, содержащихся в записках москвича-современника, послуживших источником для " „ ПЛ“ " »[83]. О. А. Яковлева установила, что Пискаревский летописец включает в себя «выписки из древней летописи, большей частью соответствующие по своему тексту Патриаршей или Никоновской летописи, хотя и не совпадающие с нею во всех частях. Эти выписки относятся к 1533–1554 гг.; выписки, основанные на воспоминаниях некоего москвича, написанные в период с 1612 по 1615 г. Они рассказывают о событиях, начиная с конца 30-х гг. XVI в. и кончая 1615 г., которым датирована казнь Ивана Заруцкого, Марины Мнишек с сыном и Федора Андронова»[84]. Исследовательница, основываясь на собственных наблюдениях, датировала время написания рукописи между 1621–1625 гг., т.к. самой поздней датой, встречающейся в основном тексте летописца, является 1621 г., под которым помещена заметка о поставлении в Тобольской епархии митрополита Киприана, а самая ранняя приписка к тексту летописца сделана в 1625 г. О. А. Яковлева отметила, что главный интерес Пискаревского летописца заключается в сообщаемых автором новых фактических сведениях, которые нередко уточняют и исправляют ряд искажений (исследовательница не оговаривает, какие именно искажения она имеет в виду)[85]. Как уже отмечалось выше, О. А. Яковлева не проводила подробного исследования Пискаревского летописца, поэтому ее мнение о нем как памятнике достоверном представляется недостаточно убедительным.
К числу новых сведений Пискаревского летописца О. А. Яковлева отнесла следующие: сообщение под 1539 г. о месте погребения Алексея Адашева (город Углич, Покровский монастырь); под тем же годом – о центре правления в эпоху управления Русской землей Адашевым и Сильвестром – избе в Московском Кремле около Благовещенского собора; пребывание Алексея Адашева в Турции под 1539 г.; сообщение об утвержденной грамоте 1598 г., по которой Борис Годунов был избран на царство; о маневрах русского войска в 1598 г. во время приема Борисом Годуновым крымского посла; о том, что Григорий Отрепьев, перед тем как бежать в Польско-Литовское государство, посетил инокиню Марфу в монастыре, договорился с ней о том, что она признает в нем своего сына, и получил от нее в благословение крест царевича Дмитрия под 1603 г.[86] К числу новых сведений были отнесены также следующие сообщения: о видении митрополиту Макарию об опричнине под 1560 г.; о подозрительном отношении царя Бориса Годунова к верхам служилого сословия и о доносах ему боярских людей под 1600 г.; о сохранении после смерти Лжедмитрия I чинов и земельных владений за теми, кому он дал их под 1603 г.; о политическом сыске при Грозном без указания даты; о мятеже в Москве после смерти Грозного под 1584 г.; о женитьбе Лжедмитрия I в Польско-Литовском государстве на Марине Мнишек под 1603 г.; о голоде, хлебных ценах и раздаче населению денег при царях Борисе и Василии Шуйском и в эпоху междуцарствия под 1601, 1611, 1612 гг.; о присылке митрополитом Макарием Ивану Грозному погребальня под 1560 г.; о малолетнем князе Иване Андреевиче Шуйском и дядьке его под 1586 г.; о жизни в московском Новодевичьем монастыре царицы Ирины под 1604 г.; о пожаре в этом же монастыре того же года; о свадьбах в Москве при Лжедмитрии I под 1603 г.; о попытках добычи золота и серебра из руды под 1569 г.
Книга воспоминаний австро-венгерского офицера о действиях речной флотилии на Дунае в годы Первой мировой войны. Автор участвовал в боевых действиях с момента объявления войны до падения Австро-Венгерской империи, находясь на различных командных должностях вплоть до командующего Дунайской флотилией.Текст печатается по изданию — «Австро-венгерская Дунайская флотилия в мировую войну 1914―1918 гг.» Л.: Военно-морская академия РККФ им. тов. Ворошилова, 1938 — с незначительной литературной обработкой, касающейся, главным образом, неудачных и архаичных выражений, без нарушения смысловой нагрузки.
Боец легендарного 181-го отдельного разведотряда Северного флота Макар Бабиков в годы Великой Отечественной участвовал в самых рискованных рейдах и диверсионных операциях в тылу противника — разгроме немецких гарнизонов на берегах Баренцева моря, захвате артиллерийской батареи на мысе Крестовый и др., — а Золотой Звезды Героя был удостоен за отчаянный десант в южнокорейский город Сейсин в августе 1945 года, когда, высадившись с торпедных катеров, его взвод с боем захватил порт и стратегический мост и, несмотря на непрерывные контратаки японцев, почти сутки удерживал плацдарм до подхода главных сил.Эта книга вошла в золотой фонд мемуаров о Второй мировой войне.
Впервые — Новый мир, 1928, № 9, с. 207–213. П. Е. Щеголев, всегда интересовавшийся творчеством и личностью великого русского писателя, посвятил ему, кроме данных воспоминаний, еще две статьи: "Популярность Толстого" (Вестник и Библиотека самообразования, 1904, № 4) и "Блондинка" в Ясной Поляне в 1910 году" (Былое, 1917, № 3 (25)), перепечатанную затем в его книге "Охранники и авантюристы" (М., 1930).Сборник избранных работ П. Е. Щеголева характеризует его исторические и литературные взгляды, общественную позицию.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В этой книге собраны ценнейшие научные данные об истории, политике, религии, науках, искусстве, сельском хозяйстве и ремеслах народов, живших на территории Среднего Востока (обозначение стран Ближнего Востока вместе с Ираном и Афганистаном). Вы получите полное и подробное представление о зарождении, развитии, расцвете и гибели могущественных цивилизаций шумеров, аккадян, амореев, халдеев, персов, македонян, парфян, арабов, тюрок, иудеев.
Капитальный труд посвящен анализу и обобщению деятельности Тыла Вооруженных Сил по всестороннему обеспечению боевых действий Советской Армии и Военно-Морского Флота в годы Великой Отечественной войны.Авторы формулируют уроки и выводы, которые наглядно показывают, что богатейший опыт организации и работы всех звеньев Тыла, накопленный в минувшей войне, не потерял свое значение в наше время.Книга рассчитана на офицеров и генералов Советской Армии и Военно-Морского Флота.При написании труда использованы материалы штаба Тыла Вооруженных Сил СССР, центральных управлений МО СССР, Института военной истории МО СССР, Военной академии тыла и транспорта, новые архивные документы, а также воспоминания участников Великой Отечественной войны.Книга содержит таблицы.
Книга посвящена истории вхождения в состав России княжеств верхней Оки, Брянска, Смоленска и других земель, находившихся в конце XV — начале XVI в. на русско-литовском пограничье. В центре внимания автора — позиция местного населения (князей, бояр, горожан, православного духовенства), по-своему решавшего непростую задачу выбора между двумя противоборствующими державами — великими княжествами Московским и Литовским.Работа основана на широком круге источников, часть из которых впервые введена автором в научный оборот.
Военно-политический крах Франции летом 1940 г. явился одним из поворотных моментов Второй мировой войны, который предопределил ее ход и тем самым повлиял на будущее всего европейского континента. Причины сокрушительного поражения французской армии, с 1918 г. считавшейся одной из сильнейших в мире, и последовавшего за ним падения Третьей республики, по сей день вызывают споры среди историков. Вытекали ли они из всего хода социально-политического и экономического развития Франции после Первой мировой войны? Что было первично – военное поражение или политический кризис французского общества, не нашедшего ответов на вызовы эпохи? Какую роль в этих драматических событиях сыграли отдельные исторические фигуры – Эдуард Даладье, Поль Рейно, Филипп Петэн, Шарль де Голль? В данной книге предпринята попытка дать ответы на эти вопросы.
Монография посвящена рассмотрению восприятия событий Куликовской битвы в общественном сознании России на протяжении XV–XX столетий. Особое внимание уделено самому Донскому побоищу и его осмыслению в ранних источниках, а также в исследованиях, публицистике, художественных произведениях, живописи. На оценки влияли эсхатологические воззрения, установки Просвещения, господствовавшие идеологические течения, а также внешнеполитические и внутрироссийские события. В настоящее время изучение эпохи Дмитрия Донского переживает подъем.
Книга посвящена анализу источников и современных точек зрения по вопросу образования Древнерусского государства. Рассматривается весь комплекс письменных и археологических источников по генезису восточно-славянского государства. В работе представлены теоретические аспекты понятия государства, причины и пути его возникновения. Ряд проблем — роль скандинавского элемента, гипотезы существования «северной конфедерации племен» и «Русского каганата» — исследуется на широком фоне международных отношений раннесредневекового периода.