Писатели США о литературе. Том 2 - [185]
Тем не менее жанр рассказа сильно пострадал от исчезновения доброй дюжины журналов, печатавших короткую прозу. По моему мнению, их кончина связана с популярностью телевидения.
Осталось лишь несколько таких журналов, но рассказ продолжает играть активную роль в нашей жизни. Хочется думать, что рано или поздно он восстановит свои утраченные позиции в журналах.
Пригород, место действия многих моих произведений, отражает непоседливость и утрату корней у современных людец. Пригород не имеет традиций, его образ жизни еще надо изобретать. Людям нужно учиться жить друг с другом и созидать новое общество.
В пригородах очень много такого, что можно критиковать и улучшать, но так или иначе люди, там поселившиеся, внесли много самобытного в свой образ жизни.
Например, вам не очень понравится поселок из сорока пяти домиков, как две капли воды похожих друг на друга, но когда вы приедете туда лет через восемь, они будут выглядеть по-разному. Одни участки будут засажены фруктовыми деревьями, другие— голы. Возможностей для выдумки необычайно много. Единообразие домов побеждается воображением их хозяев.
Ограниченность принадлежит к главным темам моего творчества, будь то ограниченность маленького городка в Новой Англии, тюрьмы или наших собственных страстей. Я часто ощущаю границы своих интеллектуальных и физических возможностей. И все же я верю, что суть жизни на земле состоит в открытии свобод, которыми человек мог бы пользоваться, несмотря на ограниченность своего бытия.
ИЗ ИНТЕРВЬЮ
Вопрос. Не беспокоят ли вас упреки в очевидной автобиографичности романа, в том, что в нем слишком явно авторское присутствие?
Ответ. Нисколько. Больше того, я был бы огорчен, если бы в Стинго сразу же не узнали бы человека по имени Билл Стай-рон. Это суть замысла книги.
В. Итак, вы не скрываете своего присутствия в романе. Зачем вам это понадобилось?
О. Наверное, это единственный способ эстетически обосновать тему. Дело в том, что я пишу об Освенциме, самом трудном для меня предмете. Я хочу ввести в роман как можно больше подлинного материала, для меня это важно.
В. Почему бы не написать просто очерк или документальную книгу?
О. Я романист. Я хочу написать роман. О Нате Тернере тоже можно было бы написать очерк.
В. Вы очень откровенны в деталях вашей биографии. В первой главе, например, упоминается, что, работая редактором, вы отвергли рукопись «Кон-Тики». Почему бы вам не написать просто автобиографию?
О. Пожалуй, по той простой причине, что в автобиографии я не смог бы сказать то, что хочу, не смог бы поведать о том, чего не происходило со мной лично. Все освенцимские сцены—плод художественного вымысла. Другими словами, я решаю сразу две задачи. Роман начинается как обычная биография, а потом... Поймите правильно, я не претендую на художественное открытие, это делалось уже много раз, хотя я надеюсь, что добавил два-три новых штриха. Так вот, начав с чистой автобиографии, где-то пройдя четверть пути, я стал придумывать отдельные эпизоды. Почему я выбрал именно этот прием, не знаю, но он показался мне интересным.
В. Можете ли вы сформулировать причину, которая побудила вас соединить свою историю с историей Софи?
О. Вероятно, да. Впрочем, не уверен. Наверное, есть две причины. Об одной я уже говорил. Идея в том, что если начинаешь писать в автобиографическом ключе и делаешь это убедительно, то впечатление достоверности сохраняется и когда переходишь к вымышленным эпизодам. Читатель—как бы это сказать—покупается, что ли, и после правдивых автобиографиче-
ских эпизодов он верит, что и остальное — тоже правда. Другая причина в том, что я просто не знал, как лучше подойти к главной для меня проблеме, действительно к главной проблеме тех лет—это концентрационные лагеря; она, по-моему, главная для понимания нашей страны и ее людей в то время.
В. Сказанное вами об автобиографичности, которая завоевывает читательское доверие, подтверждает мнение, что вы— традиционный писатель...
О. Да, конечно, автобиографичность—один из возможных вариантов старой техники. Я не вижу тут ничего нового, но зсе-таки думаю, что внес в нее кое-какие дополнительные измерения. Первые две главы—это довольно точное описание пережитого. Но и они не лишены вымысла: читательские письма в «Макгроу Хилл», я их выдумал.
В. Значит, когда вы представляете Софи через ее собственный рассказ, вы используете тот же композиционный прием, как и в романе «Подожги этот дом». Я имею в виду эпизод, когда они отправились на рыбную ловлю.
О. Не совсем. В том месте, где Софи впервые появляется в романе, идет ее сравнительно небольшой рассказ, она говорит о своей юности. Я писал этот отрывок, чтобы показать ее так, как Ойа сама воспринимала себя, и создать атмосферу достоверности. Она откровенничает с рассказчиком, а это значит, что читатель поверит мне, когда я перехожу к повествованию от третьего лица и описываю, что происходило с ней потом. То же самое было в «Доме», и мне кажется, этот прием сработал, по крайней мере на чисто техническом уровне. Читатель уже убежден, что Кэсс мог все рассказать Питеру, и когда Питер начинает затем описывать события с точки зрения Кэсса, то ему веришь, ведь читатель чувствует, что именно это Кэсс и говорил Питеру.
Третье издание руководства (предыдущие вышли в 2001, 2006 гг.) переработано и дополнено. В книге приведены основополагающие принципы современной клинической диетологии в сочетании с изложением клинических особенностей течения заболеваний и патологических процессов. В основу книги положен собственный опыт авторского коллектива, а также последние достижения отечественной и зарубежной диетологии. Содержание издания объединяет научные аспекты питания больного человека и практические рекомендации по использованию диетотерапии в конкретных ситуациях организации лечебного питания не только в стационаре, но и в амбулаторных условиях.Для диетологов, гастроэнтерологов, терапевтов и студентов старших курсов медицинских вузов.
Этот учебник дает полное представление о современных знаниях в области психологии развития человека. Книга разделена на восемь частей и описывает особенности психологии разных возрастных периодов по следующим векторам: когнитивные особенности, аффективная сфера, мотивационная сфера, поведенческие особенности, особенности «Я-концепции». Особое внимание в книге уделено вопросам возрастной периодизации, детской и подростковой агрессии.Состав авторского коллектива учебника уникален. В работе над ним принимали участие девять докторов и пять кандидатов психологических наук.
В шпаргалке в краткой и удобной форме приведены ответы на все основные вопросы, предусмотренные государственным образовательным стандартом и учебной программой по дисциплине «Семейное право».Рекомендуется всем изучающим и сдающим дисциплину «Семейное право».
В шпаргалке в краткой и удобной форме приведены ответы на все основные вопросы, предусмотренные государственным образовательным стандартом и учебной программой по дисциплине «Налоговое право».Книга позволит быстро получить основные знания по предмету, повторить пройденный материал, а также качественно подготовиться и успешно сдать зачет и экзамен.Рекомендуется всем изучающим и сдающим дисциплину «Налоговое право» в высших и средних учебных заведениях.
В шпаргалке в краткой и удобной форме приведены ответы на все основные вопросы, предусмотренные государственным образовательным стандартом и учебной программой по дисциплине «Трудовое право».Книга позволит быстро получить основные знания по предмету, повторить пройденный материал, а также качественно подготовиться и успешно сдать зачет и экзамен.Рекомендуется всем изучающим и сдающим дисциплину «Трудовое право».
В шпаргалке в краткой и удобной форме приведены ответы на все основные вопросы, предусмотренные государственным образовательным стандартом и учебной программой по дисциплине «Международные экономические отношения».Книга позволит быстро получить основные знания по предмету повторить пройденный материал, а также качественно подготовиться и успешно сдать зачет и экзамен.Рекомендуется всем изучающим и сдающим дисциплину «Международные экономические отношения» в высших и средних учебных заведениях.
Миром правят числа. Все чаще и чаще решения принимают не люди, а математические модели. В числах измеряется все – от наших успехов в образовании и работе и состояния нашего здоровья до состояния экономики и достижений политики. Но числа не так объективны, как может показаться. Кроме того, мы охотнее верим числам, подтверждающим наше мнение, и легко отбрасываем те результаты, которые идут вразрез с нашими убеждениями… Анализируя примеры обращения с численными данными в сферах здравоохранения, политики, социологии, в научных исследованиях, в коммерции и в других областях и проливая свет на ряд распространенных заблуждений, нидерландский журналист, специалист по числовой грамотности Санне Блау призывает мыслить критически и советует нам быть осмотрительнее, о чем бы ни шла речь – о повседневных цифрах, управляющих нашим благополучием, или о статистике, позволяющей тем, кто ее применяет, достичь огромной власти и влияния. «Числа влияют на то, что мы пьем, что едим, где работаем, сколько зарабатываем, где живем, с кем вступаем в брак, за кого голосуем, как решаем вопрос, брать ли ипотеку, как оплачиваем страховку.
В эпоху тотальной цифровизации сложно представить свою жизнь без интернета и умных устройств. Но даже люди, осторожно ведущие себя в реальном мире, часто недостаточно внимательно относятся к своей цифровой безопасности. Между тем с последствиями такой беспечности можно столкнуться в любой момент: злоумышленник может перехватить управление автомобилем, а телевизор – записывать разговоры зрителей, с помощью игрушек преступники могут похищать детей, а к видеокамерам можно подключиться и шпионить за владельцами.
Виктор Пронин пишет о героях, которые решают острые нравственные проблемы. В конфликтных ситуациях им приходится делать выбор между добром и злом, отстаивать свои убеждения или изменять им — тогда человек неизбежно теряет многое.
О чем это? • о ключевых словах современной науки; • о самых страшных экспериментах; • о сущности цивилизации. «Любому человеку нужен просто разговор – о важном, научном. Это задача научных журналистов. И один из самых ярких, самых ясных, самых ответственных – Григорий Тарасевич». Александр Архангельский, телеведущий, писатель, профессор Высшей школы экономики «…Книга вызывает множество противоречивых чувств: с рядом моментов хочется спорить, от большинства историй смеялась в голос, а от некоторых глав становилось безумно грустно».
История машинного обучения, от теоретических исследований 50-х годов до наших дней, в изложении ведущего мирового специалиста по изучению нейросетей и искусственного интеллекта Терренса Сейновски. Автор рассказывает обо всех ключевых исследованиях и событиях, повлиявших на развитие этой технологии, начиная с первых конгрессов, посвященных искусственному разуму, и заканчивая глубоким обучением и возможностями, которые оно предоставляет разработчикам ИИ. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
Что значат для демократии добровольные общественные объединения? Этот вопрос стал предметом оживленных дискуссий после краха государственного социализма и постепенного отказа от западной модели государства всеобщего благосостояния, – дискуссий, сфокусированных вокруг понятия «гражданское общество». Ответ может дать обращение к прошлому, а именно – к «золотому веку» общественных объединений между Просвещением и Первой мировой войной. Политические теоретики от Алексиса де Токвиля до Макса Вебера, равно как и не столь известные практики от Бостона до Санкт-Петербурга, полагали, что общество без добровольных объединений неминуемо скатится к деспотизму.