Писать как Толстой. Техники, приемы и уловки великих писателей - [97]
Глава 7
По Аристотелю, сюжет должен иметь… Aristotle, Poetics, 23.1459a. (Аристотель. Поэтика. Риторика. — СПб.: Азбука, 2016.)
«Они без всяких оговорок…» Christopher Booker, The Seven Basic Plots: Why We Tell Stories (London: Continuum, 2004), p. 2.
Позднее эти лекции были опубликованы… См.: E. M. Forster, Aspects of the Novel.
История обнажает костяк произведения… См.: Terry Eagleton, How to Read Literature, p. 115.
«С моей точки зрения, литературное произведение…» Кинг С. Как писать книги. Мемуары о ремесле. — М.: АСТ, 2016.
…«последнее прибежище хорошего писателя…» Там же.
…«расхватывали, как горячие пирожки». Там же. А в Северной Америке, около 1906 г., классик приключенческой литературы Джек Лондон, испытывая творческий кризис, дошел до того, что покупал сюжеты у Синклера Льюиса по $ 5 за штуку (примерно $ 130 по нынешним временам). Несколькими годами позднее Эрнест Хемингуэй поспорил, что сходу придумает пронзительный рассказ из шести слов. Он написал: «Объявление о продаже: детские ботиночки, неношеные».
…«сюжет — скользкий тип, которого лучше держать под домашним арестом». Там же. В 1987 г. Кинг опубликовал триллер «Мизери», в котором популярного писателя по имени Пол Шелдон (одного из издателей Кинга звали Пол Шелдон), пожелавшего изменить свой творческий стиль, похищает его «самая большая поклонница». Женщина истязает сочинителя пилой для мяса и паяльной лампой, пока тот не напишет продолжение своих любовных романов в ее излюбленной стилистике Викторианской эпохи. Вот вам и «домашний арест» для тех, кто стряпает сюжеты!
…«замысловатую мозаику…» Edith Wharton, The Writing of Fiction, p. 61.
…«самая суть — образно говоря, жизнь и душа…» Dorothy Sayers, «Aristotle on Detective Fiction,» Fiction: A Collection of Critical Essays, ed. Robin W. Winks (Englewood Cliffs, N. J.: Prentice- Hall, 1980).
«…существует два вида писателей: одни пишут истории, другие — тексты». Чандлер, кажется, расходится здесь с Кингом. Он спорил с редакторами, которые настаивали, чтобы автор выкинул из текста все описания, на том основании, что читателям не нравятся задержки в действии: «Моя теория заключается в том, что читателям лишь кажется, что их интересует только действие — на самом деле, хотя они и не подозревают об этом, их интересует то же, что и меня, — эмоции, создающиеся посредством диалога и описания» (процитировано в издании: P. D. James, Talking About Detective Fiction, p. 86).
В одной из своих книг Блум одобрительно отзывается… Harold Bloom, The Shadow of a Great Rock (New Haven: Yale University Press, 2011), pp. 232–33.
«Криминальный детектив нуждается в сильном сюжете…» Joan Acocella, «Doubling Down,» The New Yorker, October 8, 2012.
…Форстер преуменьшает возможности фабулы. Рассуждения Форстера побудили высказаться других писателей. «„Кот сел на подстилку“ — это еще не история, — заявляет Джон Ле Карре. — А вот „Кот сел на собачью подстилку“ — это начало истории». Пи Ди Джеймс высказалась в привычном для нее духе: «Все думали, что королева умерла от горя, пока не заметили прокол у нее в горле» (P. D. James, Talking About Detective Fiction, p. 4). Одна новая строчка — и мы уже имеем дело с криминальным детективом.
«Не понимаю, к чему эти разговоры…» Henry James, «The Art of Fiction,» Longman’s Magazine, 1884. Это было написано в опровержение лекции сэра Уолтера Бесанта «Художественная литература как одно из изящных искусств», в которой тот заявил, что сюжет в произведении важнее образов.
«…от персонажей требовалось…» E. M. Forster, Aspects of the Novel, pp. 126–27. Как свести воедино повествовательные и эмоциональные дуги? Питер Данн в своей книге «Эмоциональная структура: Выводим историю за пределы сюжета» (Emotional Structure: Creating the Story Beneath the Plot) рекомендует записывать на отдельной карточке заголовок сцены, а под ним делать несколько беглых заметок о том, что в ней происходит, — только о самых основных моментах, без подробностей. Затем карточку следует перевернуть и на обратной стороне коротко сформулировать эмоциональное содержание этой сцены, а также набросать какие-то ключевые слова, описывающие, как меняются эмоции. Этот прием вынудит вас задуматься над тем, какие чувства ваши герои должны на самом деле испытать в конкретной ситуации, и поможет связать внешний и внутренний конфликты простым, но эффективным образом.
«Я приступил к очередному девятидневному марафону…»: Ray Bradbury, Fahrenheit 451 (New York: Del Rey, 2004), p. 111.
Глава 8
«Есть два рода письменной речи…» Ezra Pound, ABC of Reading (New York: New Directions, 1960), p. 20.
«…Истинный талант…» Поуп А. Поэмы. — М.: Художественная литература, 1988.
«Стиль не требует больших усилий…»Congenial Spirits: The Selected Letters of Virginia Woolf, ed. Joanne Trautmann Banks (New York: Harcourt, 1990), p. 204.
…стал своего рода библией для пишущих по-английски. Словарь настолько широко известен, что его обычно называют просто «Фаулер». Одной из причин популярности словаря было остроумие его автора, например: «Расщепленный инфинитив: Англоговорящий мир может быть разделен на 1) тех, кто не знает и знать не хочет, что такое расщепленный инфинитив; 2) тех, кто не знает, но очень обеспокоен этим вопросом; 3) тех, кто знает и осуждает; 4) тех, кто знает и одобряет; и 5) тех, кто знает и различает… Те, кто не знает и знать не хочет, составляют подавляющее большинство — и это счастливчики, которым другие малочисленные классы могут только позавидовать».
Естественно, что и песни все спеты, сказки рассказаны. В этом мире ни в чем нет нужды. Любое желание исполняется словно по мановению волшебной палочки. Лепота, да и только!.. …И вот вы сидите за своим письменным столом, потягиваете чаек, сочиняете вдохновенную поэму, а потом — раз! — и накатывает страх. А вдруг это никому не нужно? Вдруг я покажу свое творчество людям, а меня осудят? Вдруг не поймут, не примут, отвергнут? Или вдруг завтра на землю упадет комета… И все «вдруг» в один миг потеряют смысл. Но… постойте! Сегодня же Земля еще вертится!
Автор рассматривает произведения А. С. Пушкина как проявления двух противоположных тенденций: либертинажной, направленной на десакрализацию и профанирование существовавших в его время социальных и конфессиональных норм, и профетической, ориентированной на сакрализацию роли поэта как собеседника царя. Одной из главных тем являются отношения Пушкина с обоими царями: императором Александром, которому Пушкин-либертен «подсвистывал до самого гроба», и императором Николаем, адресатом «свободной хвалы» Пушкина-пророка.
В статье анализируется одна из ключевых характеристик поэтики научной фантастики американской Новой волны — «приключения духа» в иллюзорном, неподлинном мире.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.