Писания про Юного мага - [23]

Не знаю, была ли то любовь… Понимаешь, мне очень хочется так думать, но то были две усталые души, подобные угасающим углям. На самом деле им обоим нужен был покой, но они не могли этого признать. Они тихо отметили свой брак в небольшом храме, и вскоре снова переехали, и снова, и снова. Не было места, которое они могли бы назвать домом, не было друзей, которых они знали дольше, чем полгода.

Потом мать занемогла. Сразу несколько напастей свалилось на нее: укус ядовитого паука, злое колдовство шамана Молчальников, старые раны… А отец не был целителем. Он делал, что мог, но пришел день, когда он обратился за помощью. Кто-то посоветовал ему лекаря.

Отец не знал, к какому народу принадлежит тот, потому что он всегда наглухо заматывал свое лицо слоями темной ткани. Он лечил мою мать больше двух месяцев, иногда целыми ночами напролет сменяя ей какие-то припарки или вливая по капле в рот странные отвары. Она почти все время спала, но дыхание ее стало глубоким, жар пропал, и отец проникся доверием к лекарю.

Однажды он пришел домой рано и застал там нескольких молодых эльфов. Они все вежливо поздоровались с отцом, и почти сразу же откланялись. Лекарь, уходя последним, сказал, что это были его ученики, и что он завершил излечение. Отец собирался заплатить ему, но, пока он доставал деньги из шкатулки, целитель исчез.

Мать проспала еще насколько дней, и пробудилась совершенно здоровая. Однако, слушая рассказ отца о своей болезни, она все больше мрачнела. Ей, как опытному целителю, было непонятно, как сочетался жар и глубокий сон, при этом у нее почему-то не осталось никаких воспоминаний о болезни, как то обычно бывает: ни тяжелых снов, ни кратких пробуждений, ни легкой дремоты. Не помнила она и лекаря. Словно она провела два месяца без сознания… — эльф снова замолчал. Испарина выступила у него на лбу. Солнце понемногу начинало садиться, но жара еще не спала. Клайд протянул ему фляжку с чистой водой, которую во время охоты предпочитал вину и пиву. Эльф жадно напился. Видно было, что он так же старается успокоиться.

— Мать не стала тогда беспокоить отца. Все это она рассказала нам гораздо позже.

Я родился в ту осень. Отец настоял на том, что у нас теперь будет собственный дом. Они нашли спокойный городок, где требовались целитель и тренер для новобранцев, и купили там жилье. Мама вынесла меня из дома через несколько минут после рождения: поднести к ближайшему дереву, как велит обычай. В отличие от моего брата, я не был отмечен счастливыми приметами при рождении.

Во-первых, я родился днем. Доведись мне появиться на свет здесь, — он махнул рукой в сторону Древа Жизни, — у корней нашего Древа, его сияние было бы еле заметным для меня в тот час. Во-вторых, я родился без «рубашки», что тоже не самая хорошая примета. И в-третьих, я полностью походил на мою мать, что, к сожалению, является плохой приметой в роду темных эльфов.

Но, поверь мне, мои родители тогда совершенно не думали о суевериях, они просто были счастливы. Наверное, у меня было очень светлое детство. Мы больше не переезжали, и я считал тот городок, где мы жили, своей родиной, а друзья у меня были всех рас. Но в этом городе не было ни одного эльфа, кроме моих родителей.

Отец мне запомнился во дворе маленькой церкви, где он тренировал новичков, высокий, с совершенно прямой спиной и белыми волосами. Только мать еще помнила, что он когда-то был черноволос, прочие же думали, что это природный цвет его шевелюры. Мне часто говорили, что я похож на отца — думаю, в основном из-за волос. У матери был более золотистый оттенок…

Я рано проявил способности к магии, но родители не торопились обучать меня. «Некуда спешить!» — так говорили они. На самом деле, я думаю, оба старались как можно дальше отодвинуть будущую разлуку со мной. Но тогда я этого не понимал.

Однажды за городом, где я гулял в одиночестве, ко мне подъехал на молодом драконе-страйдере эльф, весь разряженный в пух и прах. Он заговорил со мной очень ласково, и как-то незаметно перевел тему на мое обучение. Я не жаловался ему на родителей, но он все поворачивал разговор так, что они не позволяют мне слишком многого.

Думаю, ты понимаешь, как я загорелся, когда он предложил мне помочь в обучении магии. Единственным условием было — ни слова не говорить родителям. Я решил сделать им сюрприз, не замышляя ничего плохого.

Он действительно стал обучать меня, упорно настаивая в процессе, что я должен впоследствии стать Вызывающим духов. Дескать, это умение в совершенстве дополнит таланты моей матери и моего отца. Он давал мне деньги… Много денег, как я теперь понимаю. Но тогда я не знал им цену, потому что родители и так не жалели для меня ничего. На мои отказы он уверял, что дает мне их как представитель Гильдии магов, которая заинтресована в отличнейшем обучении всех молодых волшебников, как бы далеко от крупных городов они ни жили. Я верил ему — можешь представить себе степень моей наивности.

Он пытался, я знаю теперь, нащупать мою слабую струнку: слава, деньги, власть, обладание титулом, возвращение на родину предков, все это он перебрал за долгие месяцы своего тайного покровительства. Но он не понял моей главной черты, к счастью… — эльф горько рассмеялся.