Пиршество демонов - [64]

И ответ Харла прозвучал так, словно мы разговаривали без посредничества Терезы.

— О да! Меня влечет одна из них, более теплая. Если бы речь шла об игре, я поставил бы на нее без колебаний. Но в серьезных делах чувство — плохой вожатый.

— Да нет же, — ответил я быстро, — это и есть наша общая отправная точка. Нажмите на более теплую.

Меня прервали. Уоллак толкнул меня и оттащил от Терезы. Фрэнк Крэндол бросился к ней с криком:

— Нет! Нет! Теплее красная кнопка! Нажмите на зеленую!

Но и его прервали. Ухнул вытесненный воздух — и на стартовой площадке появилась туннельная капсула. В ней находилось жуткое существо, которое держало в змеевидных щупальцах тело Холли Картер. Свободным щупальцем оно открыло дверь.

— Возьмите ее скорее, пока я еще в силах удерживать дыхание, — сказал Харла, по-прежнему через посредство Терезы. — Я пришлю вам туннельную капсулу пустой. Ведь теперь я сумею — я знаю, что теплее там, где сердце.

Харла отпустил бесчувственную девушку мне на руки и вернулся в капсулу. Капсула исчезла и вернулась пустой как раз в тот момент, когда доктор начал хлопотать вокруг Холли.

Теперь моя Холли со мной, но по временам я просыпаюсь и лежу подле нее весь в холодном поту. Ведь Харла запросто мог ошибиться! Точно так же, как ошибались Уоллак и Крэндол, считая, что красная кнопка должна быть теплее. Их реакция, как и реакция Харла, была чисто эмоциональной.

Надеюсь, Харла либо простит меня, либо никогда не узнает, что я говорил так уверенно и играл на его чувствах для того, чтобы он поставил на карту случайности (пятьдесят шансов из ста) свою… ее… наши жизни.

И я засыпаю только после того, как мне удается убедить себя, что это было нечто большее, чем простая случайность. Когда разум и логика оказались бессильны, наши чувства подсказали Харла правильный выбор.

Ведь «право» и «лево» возникают только тогда, когда житель Земли определит их.

Лео СЦИЛАРД К ВОПРОСУ О "ЦЕНТРАЛЬНОМ ВОКЗАЛЕ"

Нетрудно вообразить, как мы были потрясены, когда, совершив посадку в этом городе, обнаружили, что он необитаем. Десять лет мы провели в звездолете, десять лет томились нетерпением и изнывали от вынужденного безделья, наконец прибываем на Землю — и тут оказывается (как вам, без сомнения, известно), что жизнь на планете исчезла.

В первую очередь следовало установить, как это произошло, выяснить, действует ли еще фактор, погубивший жизнь, — какова бы ни была его природа — и опасен ли он для нас. Не то что мы могли бы принять какие-то меры для собственной защиты, нет, но надо было решить, можно ли отправлять сюда новые экспедиции или разумнее пока воздержаться.

Сначала казалось, что перед нами неразрешимая загадка. Никакой вирус, никакая бактерия не способна уничтожить все живое. Но не прошло и недели, как один из наших физиков совершенно случайно обнаружил и воздухе следы радиоактивности. Будучи крайне слабой, эта радиоактивность сама по себе не имела значения, но при анализе было установлено, что ее источником могла стать только определенная смесь большого числа различных радиоактивных элементов.

Тогда Иксрем припомнил, что пять лет назад на Земле отмечались таинственные вспышки (все они имели место на протяжении одной недели). Ему пришло в голову, что эти вспышки, возможно, были урановыми взрывами, а нынешняя радиоактивность могла возникнуть пять лет назад и вначале была достаточно сильной, чтобы истребить все живое.

Все это звучало малоубедительно, так как уран сам по себе не взрывается и может стать в этом смысле опасным лишь в результате крайне сложной обработки. Поскольку обитатели Земли — те, кто построил такие города, — были, очевидно, разумными существами, трудно поверить, будто они тратили столько сил на обработку урана лишь для того, чтобы уничтожить самих себя.

Тем не менее последующий анализ подтвердил, что найденные в воздухе радиоактивные элементы действительно образуются при взрыве урана и соотношение их точно такое, какое должно быть спустя пять лет после взрыва. Едва ли тут случайное совпадение, так что в этой части теория Иксрема стала теперь общепризнанной.

Когда же Иксрем в своих рассуждениях заходит дальше и пытается объяснить, как и почему взрывался уран, с ним при всем желании невозможно согласиться. Иксрем считает, что между обитателями двух континентов шла война, в которой победили обе стороны. Действительно, первые двадцать вспышек были зарегистрированы на евразийском континенте, а уж за ними последовали пять гораздо более мощных вспышек на американском континенте; поэтому вначале я почти склонялся к тому, чтобы принять эту гипотезу всерьез.

Я полагал, что на этих континентах обитали два разных биологических вида землян, что оба вида не умели или не желали контролировать рождаемость, что это могло привести к перенаселению, недостатку продуктов питания и смертельной борьбе между видами. Но я вынужден был отвергнуть собственное предположение, так как ему противоречили два факта: во-первых, скелеты жителей Земли, найденные на евразийском и на американском континентах, принадлежат существам одного и того же биологического вида, а, во-вторых, статистические данные, основанные на количестве найденных скелетов, показывают, что как на том, так и на другом континенте перенаселенность отсутствовала.