Пираты с озера Меларен - [14]

Вам же, милейший бандит, я осмелюсь предсказать несколько иную, но не менее блистательную карьеру. Моему внутреннему зрению нетрудно представить себе силуэт элегантной виллы, которую вы, милый друг, после нескольких лет удачных взломов и элегантно организованных грабежей в шикарных столицах континента, я говорю, лет успешной борьбы с Мюнтгатан[42] и Скотланд Ярдом — решитесь построить в Ницце, на берегу Средиземного моря. Да пошлет всевышний вам легкую смерть!

Вас же, господин тенор, я без большого труда могу представить в ваш бенефис, когда вы, пятидесятилетний, но еще в расцвете сил, грузный Лоэнгрин в кольчуге из мельхиора и усыпанных блестками шелковых трико, с гордостью обращаетесь с выспренной тирадой к своему милому лебедю. И под конец… восторженные аплодисменты поклонниц, вам преподносят огромную лиру из бутонов алых роз…

Итак, я закончил свою речь, мои друзья, — продолжал граф, — остается выпить за будущее, ваше будущее, которое я не увижу. Передайте привет от графа Йёсты Леерхоусена Уппсале, Ницце и Королевской опере, когда сей граф будет лежать в земле, задрав кверху свой длинный нос. Ваше здоровье!

Граф выпил до дна, откинулся на Спинку стула и закрыл глаза. Саркастическая улыбка исчезла, будто граф снял маску со своего лица, и мальчики увидели просто усталого добродушного старика, вынужденного скрывать за светским этикетом свою истинную суть.

У Георга защемило сердце. Почувствовав необходимость что-то сказать, он поднялся из-за стола.

— Дорогой граф, — начал он со слезами на глазах. — Спасибо за обед и вообще за все, за все. Это было здорово придумано… Вся эта шутка с подземельем и завязанными глазами ну просто как в «Тысяче и одной ночи». Я брал эту книгу в школьной библиотеке и прочитал ее от корки до корки. Если бы все взрослые были такими, как вы, мальчикам бы хорошо жилось на свете. А сейчас, бывает, с нами обходятся так скверно. Спасибо за все, дорогой граф.

А граф уже снова надел свою маску. Легким изящным движением он открыл коробку «Генри Клея»[43] и принял обычный надменный вид. Сентиментальности как не бывало, на губах играла саркастическая улыбка.

Поздно вечером граф, Георг и Фабиан пили кофе в индийской комнате и толковали о политике, а Эрик спал, утопая в подушках роскошного экзотического дивана. Георг, который привык читать тайком либеральный «Курьер», ловко скрестил шпагу с графом, разоблачая клеветнические выдумки правых, а Фабиан упрямо не примыкал ни к одной партии и заставлял их объединиться против его дерзкого и бесшабашного индивидуализма. А когда Георг уже предоставил женщинам право голоса и с блестящим успехом добился нейтралитета между Германией и Францией, граф вдруг вытянул свои длинные ноги и широко, во весь рот, зевнул. Это был знак того, что длинный день закончился.

Георг поднялся со стула и, откланиваясь, зацепился за красную портьеру индийской комнаты. Она, торжественно всколыхнувшись, закрыла Георгу лицо, так что он чуть было не свалился графу на колени. Граф подхватил Георга и Фабиана под руки, и они, громко напевая, стали спускаться вниз по лестнице. До конца не проснувшийся Эрик едва плелся за ними.

Ночь встретила их прохладой и свежестью. Воздух был наполнен ароматом гиацинтов и нарциссов. По небу над слегка покачивающимися ветвями фруктовых деревьев плыл сонм легких облаков, похожих на игривые языки пламени. Серебристая луна катилась так быстро, словно ее швырнул сам господь бог, играя в орлянку. Под благоухающей вишней стоял слуга, ожидая гостей, чтобы проводить их после обеда к яхте. Щедрый граф приказал принести корзину, полную изысканных яств.

Прощание, два залпа из графского ружья, крики ура… Слуга провел их через лес, колыхавшийся, как парусник на волнах, потом через поля, ходившие волнами, как бурное море, и наконец они спустились под горку. Уже у самого берега — совсем рядом с домиком Флинты — Георг споткнулся о корягу и растянулся на земле. Над головой у него что-то пролетело. И в ту же минуту он вспомнил сердце, пронзенное стрелой, и Альфреда с матросским ножом в руке. Ему стало отчаянно страшно за Флинту, и, где-то в глубине души, он смутно почувствовал, что их роль на острове Толлерё не сыграна до конца. Скорее всего, они еще вернутся сюда. И совсем не плохо иметь такого друга, как Флинта, — ведь его дом стоит рядом с самым замечательным тайным убежищем на всем озере Меларен. Георг вырвал листок из блокнота и, прислонившись к стволу дуба, старательно написал: «Флинта, опасайся Альфреда, он встречается с Вильхельминой на горе в замке!» Потом он сунул записку в щель скамьи плоскодонки, принадлежавшей Флинте, и тут же забыл об этом.

Дальше все шло как по маслу.

Когда прыгали в шлюпку, никто — это может подтвердить слуга — не оступился и не упал в воду. «Роза ветров» верно-и преданно ждала их в заливе. Паруса мягко надулись под ночным бризом, якорь мгновенно поднялся, и «Роза ветров» как по мановению волшебной палочки вышла из бухты и величаво поплыла мимо жерлиц и мелей.

Фабиан дремал, прислонив голову к рулю, Эрик, лежа на спине, смотрел на танцующую в небе луну, Георг стоял, обняв рукой мачту, и ветер странствий свистел у его висков. Переполненный чувствами, он запел. Он пел так вдохновенно, словно Пан