Пираты острова Крит - [54]

Правдивость рассказа не вызывала сомнений. С другой стороны действительно странно, что с такой редкой приметой как разноцветные глаза, реже встречаются разве что двухголовые, девочка была никому не знакома.

— Ну, раз так сложилось, значит, будем делать из тебя повелительницу молний, телохранителя-шаманку и секретаря. — Варя мало что поняла из моей фразы и обратилась в слух. — Та штука, что весит у тебя на боку — извергает молнии. Не сильные, но способные при должной выучке убить любого с двадцати шагов. Когда в совершенстве овладеешь этой наукой, займемся артиллерией — будешь главным канониром на моем флоте. И еще, сегодня к ужину подойдет Грация — женщина, которая неделю будет учить вас с Инаей искусству секретаря.

— А что делает секретарь?

— Мм…, да все! Секретарь — это по сути человек способный заменить любого слугу, при этом все сделать быстрей и лучше.

— В слуги не нанималась! — Сверкнув разноцветными глазами, выдала амазонка. — И наниматься не собираюсь!

— Да без проблем! Тогда приставлю к тебе Вову. Он тебя за неделю научит рисовать узоры на горшках, и будешь ты не какая-то слуга, а свободная мастеровая. Если и это тебе не подходит, то вали на все четыре стороны. Вон видишь калитку, до нее десять шагов — пока не дошли, решай.

— И что? Ты готов потерять "повелительницу молний", которую уже представил византийскому двору?

— Повелительницу молнии любой царедворец опознает по очкам и одежде — так что замену найду легко. А у тебя, осталось три шага.

— Стой! Стой. — Варя забежала вперед, и, останавливая меня, уперлась руками в мою грудь. — А что должна делать секретарь?

— Все что я скажу! Принести завтрак, подготовить мой наряд… Все. И притом быстро!

— Ну, так бы сразу и сказал…. А-то слуга!

Моисей, как и ожидалось, на ужин пожаловал с сыном. Мы горячо поприветствовали друг друга. Затем в обеденном зале я представил дорогим гостям членов моей семьи, и всех пригласил к столу. Во время замены блюд я кратко описал своей семье, какого сильного и полезного союзника я приобрел в лице припозита. А Моисею поведал, какой у меня замечательный дядюшка. За десертом дядя рассказал о наших злоключениях, и как благодаря мне удалось избежать смерти от рук пиратов. Препозит не остался в долгу, и тут же выдал, чем я прославился при взятии дворца и о моих невероятных успехах в качестве секретаря императрицы. "Мой косяк! Надо было предупредить Моисея, чтоб не распространялся о моих похождениях." Дяде как-то еще удавалось держать лицо, что не скажешь об остальной родне. Даже Джаз, внимая россказням Моисея, проносил ложку мимо рта…

Когда по сигналу дяди мы пошли якобы посетить удобства во дворе, я был во все оружье. Еще только Гуфар набирал полную грудь воздуха, видимо для длительной отповеди, как я уже выдал упреждающую тираду.

— Моисею интересны наши товары в первую очередь тем, что он может на них сказочно обогатится. Вот он и собрал все дворцовые сплетни, мной же и распущенные, приукрасил их, как мог, и льет на ваши уши, чтоб в торге вы были уступчивее. Неужели не понятно?!

Выпустив половину воздуха в пустую, и вместе с ним боевой задор, дядя все равно упрямо сверлил меня глазами.

— Раньше ты таким не был — Упрямо сказал он. — Откуда что взялось…

— Что?! То, что украденный бандитами ребенок возвращается домой сам, и богаче султана — это нормально!? То, что купеческая шебека с экипажем тридцать человек и вооруженная дедовским стрелометом, дает бой двум дромонам, один из них топит, а за каждого своего убитого берет по пятьдесят вражеских жизней — это в порядке вещей?! А может у каждого десятого, или пусть тысячного купца в Халифате в наложницах три великие амиры, со своей землей замками и армией.

Дядя в ответ только хмыкает и добавляет.

— Ты забыл про пиратов! Про то, что пленный юнец в одиночку поднял бунт на пиратском корабле, отбил свой корабль, а вражеский сжег — такого тоже не бывало.

Взаимопонимание было восстановлено, и мы вернулись в гостиную. Я еще некоторое время покрутился на презентации, но уже на этом этапе было видно, что сделка состоится, а я здесь уже не очень-то и нужен. Перед тем как слинять, поинтересовался у Моисея, когда ждать обещанную Грацию. Тот некоторое время соображал, о чем речь, а когда вспомнил, заверил меня что завтра после обеда, как договорились, она на неделю в моем распоряжении.

В сопровождении Вари, вернулся в особняк Делики. Там меня уже поджидало девичье трио перегруженное новостями, или скорее сплетнями. Первая — двор в шоке! Только начали забывать о кровавом палаче — Александре, как он снова здесь. О префекте уже говорят в бывшем времени, как о покойнике. Следующие по списку, кандидаты в загробную жизнь — члены нового викариата. На счет Дионисия многие не уверены. Вторая интрига — все в недоумении от моей новой фаворитки. Строятся всевозможные версии вплоть до того, что она оживленная мной — царица Савская, которая дочь демона, к тому же при жизни, была богаче Соломона, с его копями. Или даже Юдифь, которой смахнуть голову, вообще раз плюнуть. Завтра, когда дойдет версия оглашенная мной на императорском обеде — это вообще будет громом среди ясного неба. В спальне девчонки попинали мне, что они как самые близкие, ну самые, самые близкие — все увлекательные истории должны слушать первыми. И тут же потребовали от меня новой сказки. Я ответил, что сегодня мной столько было сказано, что язык распух. И попросил у девчонок поделиться своими сказаньями. Дамы долго отнекивались, в конце концов бросили жребий — первой в качестве сказительницы выпало быть фройляйн. Из короткого предисловиия мы узнали, что в семье ее матери был штатный скальд, чьими сагами Инга заслушивалась в детстве и многие запомнила на зубок. Сразу предупредила, что в ее вольном переводе на арабский или латынь саги могут выглядеть несколько не лаконично, не по песенному, как они звучат на старо норвежском. Сразу скажу, саги напоминали детскую сказку — сюжет и мотивация практически отсутствовали, зато содержание было далеко не детское. В изобилии присутствовали сцены братоубийства, измен, кровосмешения, и предательства. Я прервал повествование фройлян на середине, и попросил зачитать кусок саги на родном языке, чтоб почувствовать ее энергетику и звучание. На уши обрушилось нечто похожее на — "Нихт арбайтн шлюзр Сигурд бредхерн абн ихт мутер шлоссер…" "Нда, энергетики — море. После такой песни, набить кому ни будь морду — в самый раз. " После чего извинился за вмешательство в повествование и попросил продолжать, и тут же спохватился.