Пираты острова Крит - [52]

"— Разве можно в таком возрасте быть сильной волшебницей, и вообще что она делает на палубе в такой шторм" — Подумал купец. И словно отвечая на его немой вопрос, Муизза простерла руки к небу, устремила взгляд ввысь, и запела на незнакомом гортанном языке. Слова были непонятны, да и были ли это слова?! Может, так меж собой разговаривают боги и звезды. Но в этих словах чувствовался ритм, мотив и нарастающая сила. Когда слова колдуньи заглушили вой ветра, она начала двигаться в ритм своих слов, ее движения превратились в танец. Танец имеет разные средства выразительности: движение тела, позиции, жестикуляция и движение рук… Самым основным фактором является степень владения телом и мастерство. Своим телом и всем остальным чародейка владела в совершенстве.

Синдбад не раз наблюдал, когда деревенские колдуны в танце выражали моления о дожде, о солнечном свете, о плодородии, о защите и прощении, но чтоб танцем взывали к молниям, он видел впервые. Внезапно раздался оглушительный раскат грома, и одновременно ярчайшая вспышка молнии опутала фигуру чародейки своими ослепительными нитями. Когда в глазах Синдбада перестали играть всполохи, и вернулось зрение, он увидел не обугленный труп, как ожидал, а все так же танцующую девушку. Только танец Муиззы ускорился, а на лице сияла счастливая улыбка. Она вновь что-то прокричала в небеса, и молнии одна за другой устремились ей на встречу, оплетая своими росчерками ее стан, закручиваясь вместе с ней в причудливом, завораживающем танце. Капли дождя и брызги волн, касаясь ее, превращались в пар, обволакивая ее тело светящийся дымкой. Эта феерия длилась не долго. Постепенно грозовые тучи исчерпали запас молний, небо стало светлеть, ветер стих, а волны утратили свои гребни и понемногу стали успокаивается. Чародейка, подхватив с палубы абаю, легкой, пружинистой походкой направилась в свою каюту. Проходя мимо капитана, улыбнулась ему лучезарной улыбкой и подмигнула. И лишь теперь Синдбад заметил, что глаза у Муиззы разные — один насыщенного янтарного цвета, а другой темно-голубого…

Карта, составленная Аладдином, не подвела. Экспедиционный отряд, высадившись в обозначенной бухте, взял курс строго на юг. Через два дня ускоренного марша показалась гора, у подножья которой и располагался вход в усыпальницу. Кода до заветной цели осталось не более часа пути, Муизза, шедшая во главе отряда, подняла руку.

— Стойте! Я чувствую волшебу! Он уже там. — Протянув руку в направлении горы, продолжила. — Нас заметили, и около сотни воинов спешно направляются в нашу сторону. Вы должны не позволить им добраться до меня. Пока я колдую, я беззащитна.

Войнами колдуна оказались черные как смоль нубийцы. Все как на подбор великаны, вооруженные копьями и огромными секирами. Команда Синдбада встречалась с чудищами гораздо страшнее чернокожих великанов. Несмотря на то, что враг превосходил пятикратно, без всяких признаков страха опустошила свои колчаны, сократив врагов более чем наполовину. Отбросив луки в сторону, бесстрашные войны бросились в атаку. Синдбад, как и положено командиру, был на острие. Отразив щитом страшный удар предводителя нубийцев, подрубил его опорную ногу, Крик боли великана тут же был прерван саблей соратника капитана, срубившей его голову. А Синдбад, не останавливаясь, врубился в основную группу врага, его сабля рубила, резала, колола без остановки. Как говорится — ударил — забыл. Шлем потерян, щит изрублен в щепу, но и живые соперники закончились. Славная была битва, хоть и скоротечная. Повсюду вокруг лежали черные тела, орошая красной кровью серый песок пустыни. И тут вдруг прозвучал резкий голос чародейки.

— Уходите! Уходите немедленно! Если я сейчас убью колдуна, то вас накроет его посмертное проклятие, и вы обратитесь в камень! Если он останется жив, и завладеет лампой, то вы умрете наверняка!

— А как же ты? — Спросил купец. — Ведь посмертное проклятие очень сильная волшеба. А ты будешь магически истощена…

— За меня не волнуйся! — С этими словами Муизза оттянула ворот туники, и Синдбад увидел странный золотой крест, который выше перекладины венчала петля, украшенная тремя рубинами. — Это Анх богини Сехмет! Он отведет любое проклятие от того кто им владеет.

Сомнений в словах чародейки не было, и войны Синдбада, подгоняемые своим командиром, ускоренным маршем двинулись на север. Удалившись достаточно далеко, купец назначил старшего, и велел продолжать марш. А сам решил вернуться — вдруг Муиззе потребуется помощь. Команда, подчиняясь приказу, неохотно покинула своего командира, а Синдбад, преодолев половину только что пройденного расстояния, повинуясь какому-то предчувствию, остановился и огляделся. В дали, на грани восприятия, он разглядел темное пятнышко — это тела нубийцев, а немного ближе крохотная черная точка — Муизза. И вроде ей ничего не угрожает. Дальше Синдбад решил пока не ходить.

Вдруг с неба сорвался нестерпимо яркий луч света, ярче сотни солнц — это была молния, точнее исполинская МОЛНИЯ, ударившая в вершину горы. Гора тот час от вершины до подножья раскалилась добела, вслед за ней раскалился воздух, и на купце загорелась одежда. Вслед за этим последовал мощный удар, отбросавший Синдбада на сотню шагов назад. Еще пытаясь сбить со своей одежды пламя, он видел, как вокруг падают раскаленные камни, иные были размером с сундук, и тут сознание покинуло его.