Пираты острова Крит - [41]

— Вова, бегом на камбуз, пусть вскипятят котелок забортной воды. А ту пресную, что вскипела, бегом сюда. Девчонки, долой доспех, сейчас я научу вас по-быстрому вытаскивать стелы, обрабатывать и зашивать раны, накладывать повязки. До новой атаки час, всех раненых починить не успею, так что за вами — легкие.

— Ты хочешь, чтобы герцогиня роняла свое достоинство, копаясь в ранах смердов?! — Брезгливо сморщив носик, ответила фройляйн, и добавила. — Чтоб меня прозвали Ингрид-коновал?!

— Да нет, наоборот! Ты будешь не только смелой воительницей и мудрой правительницей, но и матерью родной для своего народа. Только за это тебя могут канонизировать еще при жизни, и назвать Великой! Постой! Ты что…

Противные холодные мурашки, предвестницы бешенства, пробежали по моему телу, полутона исчезли, все стало абсолютно контрастным и черно-белым.

— Что ты сказала?! Смерды?! Ты, боевых друзей, которые пролили свою кровь за тебя, назвала смердами…

— Саня! Стой! Я не права! — В глазах фройляйн отражался неподдельный ужас. — Только ничего не говори! Я все сделаю, что ты скажешь! Не знаю, что на меня нашло, я…

Стараясь успокоиться, перевел взгляд на Марго, та была такая же испуганная. Вдруг подумал, что видел рыжих веселых и грустных, спокойных и возбужденных, даже в ярости — всяких, но вот испуганных не видел. Потом Марго мне сказала, что лицо у меня вдруг стало мертвенно серым и безжизненным, серая радужка стала огромной, а зрачок превратился в точку, и что она до этого не видела меня в гневе, и это было страшно. На примере раненого с колотыми и резаными ранами, в том числе от стрел провел экспресс-учебу "сестер милосердия". Пошагово показал, как обеззараживается и чистится рана, извлекается стрела, как накладывать швы… как накладывать повязку. Дал каждой попробовать шить рану, завязывать узлы, снабдил скальпелями, шовным материалом, бинтами, и отправил к легко раненным. Режу, штопаю, подбадриваю, шучу. Безнадежных, кто в сознании, накачал обезболивающим, Вова и Ваня ассистируют. Пока не знаю, как там с врачеванием у "сестер милосердия" но монолог от "сестры" Делики обнадеживал.

— Бля!… Терпи! Еще дернешься — отверну твою бестолковую голову! Или пришью к ней твою задницу! Замри, я сказала!…

Следующим пациентом была амазонка Варя. Раны у нее были в основном незначительными — пара гематом, три царапины. Но обломанная стрела в бедре видимо повредила вену, и кровопотеря, судя по учащенному и нитевидному пульсу, бледности, полуобморочному состоянию, была значительной. Даже глаза как-то потемнели — голубой стал синим, а желтый приобрел невероятный оранжевый оттенок. Хорошо хоть одышки пока не было, иначе ситуация была бы критичной.

— Варя! Как-то часто мы с тобой встречаемся в последнее время. Признайся, ты специально прикинулась больной, чтоб опять обратить мое внимание на себя. — Амазонка что-то пробурчала в ответ. — Что?

— Ты еще и целитель, говорю. Дай воды. — Мой кивок и Вова подносит флягу с разбавленным вином к губам пациентки. Напившись, блондинка впивается в меня взглядом. — А еще ты оказывается повелитель молний!

— Мы все учились понемногу, чему-нибудь, и как-нибудь. — С улыбкой ответил я фразой Пушкина. — Варя потерпи чуток, сейчас будет больно. — Проталкиваю обломанную стрелу дальше, извлекаю ее с другой стороны бедра, зондом с тканью пропитанной антисептиком чищу рану, накладываю швы. — Все, расслабься, больше больно не будет, сейчас волью в тебя кровь Посейдона и будешь как новенькая.

— Я разбираюсь в ранениях и знаю, я должна умереть, если выживу — это будет чудо. Я раньше думала, что чудеса бывают очень редко. А вот ты состоишь только из чудес. Непобедимый воин, и военачальник, богат как царь, смел до безрассудства, при этом скромен как монах. Плаваешь, как рыба, все знаешь, все умеешь. Королева ловит каждое твое слово. Девочки еще узнали, что и императрица Византии бегала за тобой, как собачка и заглядывала в рот.

— Давай продолжай! — С улыбкой подбодрил я амазонку. — Люблю, когда правду говорят прямо в лицо.

— К тому же ты шутник! — Немного обиженно сказала Варя, и тут же продолжила. — Еще говорят, что ты говоришь с птицами, и тебе тысяча лет. Ты колдун!?

Во время монолога Вари готовил капельницу. Залил в нее кипяченую пресную и профильтрованную морскую воду, в соотношении три к одному. Фармаколог в меде, уже пенсионер, рассказал, что так наши медики во время войны восполняли запасы физраствора, и тем самым спасли тысячи жизней. Физраствор, конечно, кровяных телец не добавит, но хоть будет что гонять сердцу по венам. Организм молодой, выброс адреналина чувствуется не шутейный, так что и кроветворные органы должны работать как бешеные.

— Я не колдун Варя, я приемный сын богини. И чтоб не опозорить свою матушку мне приходится стараться. Та-акс с тобой я закончил, сейчас поспишь пару часов, и будешь жить долго и, надеюсь, счастливо.

— Ты сам об этом узнаешь. — На мой удивленный взгляд она улыбнулась и пояснила. — Ты сегодня спас меня от смерти два раза, и пока я не отдам тебе долг, буду находиться рядом.

— Кто-то недавно говорил, что я непобедимый воин, так что ты будешь мне только в тягость. Хотя… — Как бы задумавшись, подергал я себя за ухо. — Ты умеешь рисовать?