Пираты Карибского моря. На Краю Света - [10]

Уилл, погруженный в свои мысли, невидящими глазами смотрел на усыпанную звездами водную гладь.

Вдруг его внимание привлек странный шум. Уилл насторожился и прислушался. Похоже на далекий грохот.

– Барбосса! – крикнул Уилл, оборачиваясь. – Ты слышишь?

Барбосса, стоявший за штурвалом, приложил ладонь к уху и ухмыльнулся.

– Да, эти воды я знаю. Все правильно. Мы заблудились.

– Заблудились? – встревоженно воскликнула Элизабет.

– Несомненно. Чтобы найти место, которое найти невозможно, надо заблудиться. – Барбосса подмигнул. – А не то любой бы прознал, где это находится, верно?

Уилл заметил, что судно поворачивается само по себе. Тот грохот его притягивает! Однако Барбосса выглядит скорее довольным, чем озабоченным.

Уилл решил, что пора будить команду.

– По местам! – завопил он. – Свистать всех наверх! По местам!

Пока пираты выбегали на палубу, Уилл взобрался на мачту, надеясь получше разглядеть, что их ждет. Грохот воды становился все громче и громче, а корабль явно набирал скорость.

С высоты Уилл разглядел впереди полосу водяной пены, протянувшуюся во весь горизонт – на многие мили в обе стороны. Обойти преграду не представлялось возможным; надо было поворачивать назад. Но не слишком ли поздно? Корабль мчался к белой полосе все быстрее и быстрее.

– Право руля! – заорал Уилл во всю глотку. – Руль на борт! Набрать скорость!

Пираты бросились выполнять приказы, однако Барбосса шагнул вперед и заорал еще громче, еще увереннее:

– Отставить! Полный вперед! – Барбосса схватился за штурвал, но Уилл оттолкнул капитана и изо всех сил завертел штурвал. «Хай Пэн» начал поворачивать... но слишком медленно. Невозможно было бороться с течением, тянувшим его к краю.

Элизабет с ужасом поняла, что впереди водопад. Водопад, срывающийся с края мира прямо в небытие.

На палубу поднялась Тиа Далма – островок безмятежности среди мечущихся в панике пиратов. Она бросила на бочку крабьи клешни и склонилась над ними, бормоча магическое заклинание:

– Malfaiteur еn Tombeau, Crochir l’Esplanade, Dans l’Fond d’l’Eau!Преступник в могиле, у берега моря, лежит под волнами! (фр.) – Колдунья повторила эти слова быстрее, затем еще раз – медленнее. Произнося заклинание, она переплетала клешни на крышке бочки затейливым узором. За оглушающим грохотом волн уже не слышен был голос Тиа Далмы, но колдунья не умолкала и не сводила глаз с крабьих клешней. Ей словно было безразлично, что корабль вот-вот рухнет с Края Света.

Тем временем Уилл все еще боролся со штурвалом, а Барбосса стоял за его спиной и хохотал. В облаке водяной пыли Элизабет подбежала к старому пирату, схватила его и встряхнула.

– Ты обрек нас всех на гибель!

– Какая несправедливость! – запротестовал Барбосса. – Я могу не пережить это путешествие... И это будут последние дружеские слова в моей жизни... – Он укоризненно покачал головой.

Уилл со всех сил налег на штурвал. «Хай Пэн» поворачивался, поворачивался... Нос судна отклонился от водопада, но вперед потянуло корму, и корабль на мгновение замер вдоль края пропасти. Пираты, столпившиеся у поручней, смотрели вниз, в бездонную черную пустоту.

Затем тошнотворно заскрежетали шпангоуты, судно накренилось и рухнуло в небытие.

Все пираты, за исключением Барбоссы, выли от страха, а корабль летел вниз, вниз, вниз... в чернильную тьму.

Глава 6

Капитан Джек Воробей стоял на палубе «Черной жемчужины». Знаменитый красный головной платок казался еще ярче под ослепительным безоблачным небом, а свисавший с платка амулет посверкивал при каждом повороте головы.

Сдвинув на затылок шляпу-треуголку, Джек перевел взгляд со снастей на далекий горизонт. Никакой надежды добраться до него сегодня.

Точнее сказать – никакой надежды добраться до него хоть когда-нибудь.

Паруса «Черной жемчужины» беспомощно обвисли. Корпус наполовину ушел в песчаное дно бескрайней пустыни. Куда ни глянь, никакого движения. Только песок и безжалостно палящее солнце.

Джек был совсем один; только он и его корабль в Обители Морского Дьявола.

Джек Воробей был мертв, и ему было на это наплевать.

Подергав ближайший парус, Джек дунул изо всех сил и не удивился, когда парус даже не шелохнулся.

– Я готов заложить душу за морской бриз, – пробормотал Джек, блестя на солнце золотым зубом. – Ну, хоть один порыв. Дуновение. Шорох...

Но ветра не было, совсем не было уже много-много дней. Джек понятия не имел, сколько времени он мертв. Он давно понял, что в смерти нет ничего хорошего.

Джек перемахнул через фальшборт и спрыгнул вниз. Его потертые, доходящие до колен сапоги увязли в песке, и Джек с трудом добрался до каната, привязанного к носу «Жемчужины». Подобрав канат, он напрягся что было сил, пытаясь сдвинуть корабль с места.

Тщетно. «Жемчужина» не шевельнулась.

Джек тяжело опустился на песок и горестно пробормотал:

– Ни малейшего ветерка.

Рядом с ним валялись гладкие круглые камушки. Подобрав один, Джек швырнул его так, чтобы он несколько раз отскочил от песка.

К огромному удивлению Джека, камень, подскочив в очередной раз, вдруг остановился, покатился назад, замер рядом с его сапогом и начал покачиваться – туда-сюда, туда-сюда, все быстрее и быстрее. Вдруг на поверхности камня появились трещинки, затем он раскололся, как яичная скорлупа, и превратился в маленького краба.