Пираты Черных гор - [76]

– Бывают времена, когда я думаю, знаю ли я хоть что-нибудь.

«Ты достаточно знаешь, чтобы продолжать делать то, что выгодно тебе», – подумал Ланиус, а вслух произнес:

– Ты выставишь против ментеше речные галеры?

– Если смогу, – ответил Грас. – Кроме этого, мне просто нужно оценить ситуацию самому.

Ланиус кивнул.

– Согласен. Пока ты сам не увидишь, как обстоят дела на юге, полагаю, ты не сможешь сказать ничего большего. – Он поколебался и добавил: – Ты уверен, что хочешь отправить Петросуса в Лабиринт? Он не сделал ничего такого, что я был бы в состоянии заметить. Да, ты прав, мне он не нравится, поэтому я бы не постеснялся сказать тебе, если бы он что-то сделал.

– Я уверен, – это прозвучало решительно.

– По все признакам, Орталис и Лимоза – счастливые молодожены, – заметил Ланиус.

Грас фыркнул.

– Орталис теперь регулярно занимается любовью. Конечно, он счастлив. Но что произойдет, когда этого будет недостаточно, чтобы он был счастливым?

Он сделал особенно кислое лицо. Ланиус тоже скривился, догадываясь, что имел в виду его тесть. Интересно, что подумает Лимоза, когда обнаружит у своего мужа... столь специфические пристрастия?

Сменить тему разговора, пожалуй, было самое время. Ланиус сказал, поднимая бокал:

– Пусть боги сопровождают тебя в твоем походе на юг.

– Да, – проговорил Грас и опустошил свой бокал, затем оглянулся, чтобы убедиться, что никто не подглядывает в окно или из-за двери, ведущей в коридор. Только после того, как он убедился в отсутствии посторонних ушей, он продолжил:

– Им бы лучше это сделать, как ты думаешь? Мы же знаем, кто стоит за Улашем.

– О да. Именно так. – Ланиус тоже отхлебнул вино из бокала.

Грас поднялся со стула, обошел вокруг стола и положил ему руку на плечо.

– Ты позаботишься о делах здесь. Я там – о ментеше, – как смогу.

– Хорошо. – Ланиус просиял.

Старший король теперь относился к нему как к собрату. Несомненно, Грас поступал так, потому что у него не было выбора. Ланиус хорошо знал это. Тем не менее он все равно был рад.

Самый короткий путь на юг лежал через Лабиринт. Гирундо грустно вздохнул. Даже стоячая вода этого болота не давала ему возможности почувствовать себя настоящим моряком. Он погрозил королю пальцем.

– Не смейтесь надо мной, ваше величество, иначе я отплачу вам, когда вы окажетесь в седле.

– Я? А что такое?

Грас смотрел на него с совершенно невинным видом. Гирундо засмеялся, что заставило короля подозревать его в неудачности уловки.

– Я вижу, что ты думаешь. Одно я могу сказать на это: это лучше, чем плавать в открытом море. – Его передернуло от неприятных воспоминаний.

– Это также лучше, чем сидеть верхом на лошади, – заметил Грас.

– Некоторые люди могут думать и так, – многозначительно ответил Гирундо. – Никогда не принадлежал к их числу.

Он оглянулся: кругом вода с плавающими ветками и травой, тут и там торчат покрытые травой кочки, – и покачал головой.

– Я думаю, единственная причина, почему мы плывем здесь, – ты просто хочешь своими глазами увидеть монастырь, который ты выбрал для Петросуса.

Грас уже видел этот монастырь – здание, похожее на крепость, возвышалось над кочкой, достаточно большой, чтобы ее можно было посчитать островом. Выбраться оттуда можно было только на лодке, но даже лодки с трудом пробирались по жидкой грязи, едва ли заслуживающей называться водой. Те, кто попадал в монастырь, несомненно, проводили остаток жизни в молитвах.

Грас почувствовал, как какое-то насекомое укусило его в плечо. Он шлепнул со всей силы, а мгновение спустя кто-то укусил его сзади в шею, так что пришлось тянуть руку и туда. Монахи в монастыре, вероятно, проводили каждую весну и лето в молитвах, прося богов, чтобы их изводило меньшее количество насекомых.

Гирундо тоже то и дело шлепал себя руками. – Это место ни на что не годное – проклятие, ни на что!

– Я не могу придумать лучшего места, чтобы избавиться от тех, кто причиняет беспокойство. – Грас изучающе взглянул на генерала.

– Не смотрите на меня так! – воскликнул Гирундо. – Не смейте, ваше величество! Стоит вам сказать любому – мне, например, – что он останется здесь до конца своих дней, и человек навсегда станет хорошим. Я точно стал бы.

– Не зарекайся. Я знаю тебя слишком давно и слишком хорошо, – заметил король. – Ничто не могло бы заставить тебя быть всегда, или хотя бы долгое время, хорошим.

– Угроза остаться здесь до конца моей жизни сделала бы меня таким, – не согласился Гирундо. – По крайней мере, сейчас я не могу думать иначе.

Когда солнце село, мухи и гнус пропали, зато им на смену явились комары. Их высокий, тонкий писк мог свести с ума любого. Некоторые из моряков, более привычные к плаванию сквозь Лабиринт, чем Грас, закутались в мелкоячеистые сетки и спокойно спали. Король тоже решил воспользоваться сеткой. Однако никто не объяснил ему, как натянуть ее на себя, не запустив одновременно туда комаров. Король провел беспокойную ночь и проснулся искусанный.

Заметив во время завтрака, как Птероклс тоже чешется, он удивился:

– Разве у тебя нет какого-нибудь заклинания против комаров?

Волшебник печально покачал головой:

– Хотелось бы мне его иметь... Может быть, я провел слишком много времени, заботясь о великих вещах и недостаточно – о малых, – ответил он и снова почесался.