Пиратские войны - [25]

— Чего хмуришься, душа моя? — ласково спросил Ипполит Степанов.

— Эх, старик, как же не хмуриться? Сидим затворниками на твоем острове который уж месяц, — тяжело вздохнул Сергей. — А дальше что, ротмистр?

— Зато мы живы и здоровы, дорогой граф! Ты бедуешь тут всего-то полгода, а я много лет, и ничего, терплю. Христос терпел и нам велел!

— Спасибо, что напомнили, — проворчал Серж. Строганов посмотрел на опухшую рожу всхрапывающего во сне молодого француза и подумал, что парню тоже надо бросать пить. Еще две-три такие опойки, и он испортит желудок и посадит печень! Пьет, гаденыш, наравне со взрослыми мужиками, а мучается потом, как ребенок. Юнга действительно рыл страшен: цвет кожи серо-зеленый, заплывшие глаза, всклоченные и давно не мытые волосы, ну, вылитый леший-лесовик.

Ипполит перехватил взгляд Строганова и тоже нахмурился, затем буркнул, как бы оправдываясь:

— Сопляк, а туда же, за мужчинами тянется. Ему ведь брагу в рот никто не заливал и пить не заставлял. Я-то тут при чем?

— А ты еще больше этой своей бурды выставляй на стол! Сам скоро одуреешь от этого спотыкача.

— Бражку мою бурдой обзываешь, а сам лакаешь ее до опупения, — рассердился губернатор острова. — Сейчас пойду и вылью на землю все запасы. Вы меня проняли!

Дед решительно направился к пещерке, но вскоре примчался обратно, ломая по пути кусты, и заорал:

— Братцы! Корабль! На горизонте судно!

— Ты не шутишь? — удивился Серж. — Через остров что, пролегла новая морская трасса? Транспортные компании наладили ежедневную судоходную линию? Какой еще корабль? Случайно не померещилось тебе, старый, с похмелья?

— Какое померещилось! У них на мачте черный флаг корсаров, а на нем череп с костями! «Веселый Роджер»!

— Пираты? — воскликнул в ужасе Гийом.

— Думаю, нам пришел конец. Эти ребята приплыли за своими сокровищами, либо они хотят пополнить кладовую новыми награбленными богатствами, а может быть, это дружки пропавших хозяев, — задумчиво проговорил ротмистр. — А тут мы, как на грех, под ногами путаемся.

— И в том и в другом случае живые свидетели им не нужны! — рассудил Строганов. — Флибустьеры сейчас наткнутся на мертвых дикарей и начнут поиски тех, кто их перебил. Дьявол! Нужно было вчера убрать оставшиеся трупы, а теперь поздно.

— Опять придется вести неравный бой, — вздохнул юноша.

— Какой еще бой! Будет бойня! Пираты нас перещелкают как семечки, — невесело усмехнулся Степанов. — Это ведь закаленные боями воины. У них на счету десятки абордажей! На суше пираты, конечно, воюют хуже, если бы у меня была полурота, то с этой шайкой мы совладали бы легко, но где же ее взять. Да и крепость сгорела, а это был бы второй рубеж обороны.

— А сколько на корабле может быть флибустьеров? — испуганно спросил юнга.

— Пойди сосчитай, а еще лучше спроси: «Дяденьки, сколько вас на корабле? Сколько у вас пушек и ружей?» — съязвил ротмистр. — Они пока маневрируют, а вот как причалят и бросят якорь, так сразу иди и спрашивай.

Истина в спорах не родилась, и защитники острова не пришли к общему мнению насчет того, как им отбиться от пиратов.

Солнце нещадно палило, царило полное безветрие, поэтому капитан пиратов спустил на воду шлюпки, которые буксировали судно к острову. Часть экипажа уселась в две лодки и теперь усиленно гребла, налегая на весла, но тяжелый корабль, наверное, загруженный добычей, двигался очень медленно. Над акваторией стоял отборный мат на многих языках мира. Разобрать, кто и о чем кричит, было трудно, но смысл был понятен. Пираты торопились пристать к берегу.

Серж взобрался для наблюдения на высокое дерево и, спрятавшись в листве, начал считать головорезов. Может быть, они и есть истинные хозяева острова? К подзорной трубе он примотал пальмовый лист, чтобы солнечный блик, попав на окуляр, не выдал наблюдателя.

Открывшаяся перед ним картина не оставляла ни одного шанса на победу. К острову медленно, но верно, как летучий голландец, приближался трехмачтовый корабль, вооруженный с правого борта двенадцатью пушками, с левого их, очевидно, было столько же. Фрегат? Шлюп? Корвет? — размышлял Серж, который за время своих странствий во времени еще не научился разбираться в классификации парусных кораблей. — Впрочем, какая разница?»

В двух шлюпках на веслах сидели по шестнадцать гребцов и еще по одному рулевому и загребному. Шлюпки, словно буксиры, заводили парусник в бухту. На мачтах, скручивая и укладывая паруса, ловко работали и быстро передвигались человек двенадцать марсовых матросов, по палубе бродили еще около десяти пиратов.

— Так я и думал, — прохрипел Сергей, спустился вниз и сообщил своим товарищам: — Большой корабль, многочисленный экипаж, всего до полусотни флибустьеров. Неплохой арсенал, пушки, мушкеты и все такое. В ответ на выстрел нашей пушки они одним орудийным залпом сметут все постройки и укрепления. Калибр их пушек превосходит наше самое большое орудие. Что будем делать?

— Корвет к нам приплыл! — авторитетно заявил Гийом, взяв подзорную трубу из рук полковника. — Судя по названию, он испанский: «Кукарача»!

— Значит, таракан, по-нашему. Думаю, до вечера пираты проваландаются со швартовкой, а завтра осмотрятся, найдут следы нашего пребывания здесь и начнут гонять нас по острову, как борзые собаки зайцев на охоте, — мрачно заявил ротмистр.