Пират и русалка - [2]

Во взгляде голубых глаз Джуда читалось недоверие.

– Я всегда с подозрением отношусь к людям, которые обращаются ко мне со столь цветистыми речами, сэр. Может быть, мы обойдемся без лести и приступим к истинной причине вашего визита?

Уильям Йорк улыбнулся.

– Я был предупрежден, что вы не терпите пустой болтовни. Вижу, меня не обманули.

В первый раз с начала беседы Джуд внимательно присмотрелся к пожилому политику. Его камзол и жилет хотя и были сшиты из добротной материи, но уже лет двадцать как вышли из моды. Длинные волосы были собраны сзади в косицу – также по старому образцу, хотя теперь было принято стричься короче.

– У вас есть передо мной преимущество, мистер Йорк. Вы обо мне осведомлены, а я между тем уверен, что никогда прежде вас не встречал.

Уильям неспешно уселся в мягкое кресло и наклонился к огню, жарко пылавшему в камине.

– Это правда. Мы с вами никогда прежде не встречались, но я с огромным интересом следил за вашей карьерой. Возможно, потому, что я и сам всю жизнь втайне мечтал плавать по морям и командовать кораблем.

– Вы забрались далеко от своего родного дома, мистер Йорк. Если судить по вашему акценту, вы откуда-то с юга, скорее всего из Виргинии.

– А у вас отменный слух на диалекты, сэр, – заметил мистер Йорк, положив руки на гнутые подлокотники кресла. – Я родился и вырос в Виргинии. Вероятно, как и вы, я полагал, что уже достаточно послужил своему отечеству. Я приготовился мирно доживать остаток дней на своей ферме, но президент Джефферсон рассудил иначе. – Он рассмеялся. – Томас умеет убеждать. И вот я здесь.

Не спуская недоуменного взгляда со своего гостя, Джуд опустился в кресло.

– Признаться, вы меня озадачили. Какое отношение я могу иметь к вам или к президенту Джефферсону?

Уильям помолчал с минуту, а потом ответил:

– Когда требуется человек, способный командовать, всегда следует искать самого лучшего. День, когда вы оставили службу, был для Америки черным днем. Отечеству грозит беда – вот почему нам нужны такие люди, как вы.

– Я знаю других капитанов, более опытных и более достойных, чем я, – раздраженно возразил Джуд.

– Но ни одного, о котором отзывались бы с такой похвалой, – ответил на это Уильям Йорк. – Нам известно, что никто лучше вас не умеет управляться с ветрами и течениями. Кроме того, на вас остановил выбор сам президент. Слышали бы вы, как он превозносил ваши таланты!

– Я не заслужил подобных похвал, мистер Йорк. Я еще и ходить толком не умел, а уже стоял у руля отцовского корабля. Неудивительно, что я хорошо знаю море.

– Ваша скромность делает вам честь. Однако, к счастью, нашлись люди, которые не поскупились на похвалы вашему героизму.

Джуд скрестил руки и пытливо посмотрел на своего гостя.

– Вы здесь не для того, чтобы распространяться о прошлых победах. У вас на уме нечто другое.

Уильям Йорк помрачнел, и в его глазах отразилось беспокойство.

– Вы угадали. Президент Джефферсон хочет, чтобы вы вновь послужили своей стране. – Старик сделал паузу и осторожно продолжил: – Полагаю, вам хорошо известно, что мы ведем войну с Францией. Французы уже не раз подвергали нападению наши суда, и президент чрезвычайно этим рассержен.

– Могу себе представить.

– Вы нужны своему отечеству и президенту! Ему необходим молодой и мужественный человек, поэтому он подумал именно о вас.

Джуд долго молчал, раздумывая над услышанным.

– Сэр, я в отставке. Скажите президенту, пусть найдет кого-нибудь другого. – В его словах послышались горькие нотки. – Я уже и так слишком много отдал своей стране. Я лишился самого дорогого, что у меня было.

Глаза Уильяма наполнились состраданием, он понизил тон:

– Я знаю, вы потеряли жену и ребенка, и очень вам сочувствую. Возможно, то, что вам нужно, – это отвлечься от вашего горя.

– Вы знаете обо мне очень много, – проговорил Джуд с болью в голосе. – Но вы не знаете главного. Не знаете, что, останься я со своей женой, вместо того чтобы гоняться за мавританскими кораблями, она, возможно, не лишилась бы ребенка, и я сумел бы спасти ей жизнь!

Уильяма потрясла мука, звучавшая в голосе молодого человека. Как ужасно, подумал Йорк, что капитан винит даже себя за то, чего, вероятно, не в силах был бы предотвратить, даже будь он рядом с женой.

– Ведь я знал, что у Мэри слабое здоровье, – продолжал Джуд, откинувшись на спинку кресла и глядя в потолок. – Я должен был остаться с ней – она умоляла меня об этом!

– Вы исполняли свой долг.

– Вот именно, черт побери! Именно этим я занимался, когда хоронили мою жену и мое мертворожденное дитя! Так что не говорите мне больше о долге!

– Мне искренне жаль, – с чувством проговорил Уильям. – Для вас это страшная трагедия.

– К тому же не понимаю, зачем я понадобился моей стране, разве только это касается войны с Триполи, – заметил Джуд, не желая больше говорить о своей личной жизни. – Но наш флот легко справится с пашой и без меня.

– Триполи не более чем досадная помеха. У нас появился куда более опасный враг, и совсем под боком. – Уильям наклонился вперед и понизил голос: – Могу я вам довериться?

– Да, разумеется, но…

– То, что я намерен вам сообщить, не должно выйти за пределы этой комнаты.