Пирамида в Гизе: усыпальница или энергостанция - [91]
Чем дальше уходили в глубь истории исследователи, тем больше появлялось расхождений. Метод радиоуглеродной датировки основан на том, что уровень С>14 в атмосфере во все времена был одинаков. В результате египтологи и ученые, выступавшие за использование данного метода, оказались по разные стороны баррикад. Египтологов и археологов было невозможно сдвинуть с места, и поэтому ученым пришлось пересмотреть полученные данные. Они приступили к поискам боже точного способа определения даты по количеству С>14, благодаря которому метод радиоуглеродной датировки стал бы полезным археологическим инструментом Пока же его результаты доверия не внушали.
Наконец был разработан точный метод датировки по содержанию радиоуглерода в кольцах дерева, и этим деревом оказалась сосна с жесткими шишками, испокон веков растущая на юго-западе Соединенных Штатов. Благодаря этому самому древнему дереву на нашей планете, сосне с жесткими шишками, ученые исправили полученные радиоуглеродным методом даты, так сказать «подкрутили часы». Оказалось, что египтологи и археологи точно определили даты, зато первоначальные результаты радиоуглеродного метода были ошибочны. В некоторых случаях, когда речь шла об отдаленном прошлом, расхождение доходило до восьмисот лет. И этому было несколько объяснений: существовала возможность, что египтологи верно установили даты или что в доисторический период, в какой-то момент, произошло по необъяснимым причинам «вливание» С>14 в атмосферу. Дэвид Уилсон подвел черту под этим спором: «Если современные измерения содержания радиоуглерода, оставшегося в объектах, умерших, скажем, в 2500 г. до н. э., показывают, что смерть наступила в 2000 г. до н. э., тогда выходит, что в объекте содержится «слишком много» неразложившегося радиоуглерода, — быть может, потому, что в объекте с самого начала, то есть в 2500 году до нашей эры, было «слишком много» С>14. В настоящее время эта причина всеми считается единственной, однако по-прежнему остается открытым вопрос, почему тогда в атмосфере и биосфере было боже высокое содержание радиоуглерода»[121]. На этот вопрос до сих пор не получено ответа. Впрочем, ученые высказали предположение, что, если версия о боже высоком содержании С>14 в древней атмосфере верна, причиной тому могли быть отклонения магнитного поля Земли, вследствие чего увеличилось бы количество космических лучей, взаимодействующих с ионосферой.
Когда был создан метод радиоуглеродной датировки, образцы органического материала собрали со всего мира К эти образцам предъявлялось одно непременное условие: объекты, у которых они были взяты, должны были умереть и прекратить поглощать углерод из атмосферы до наступления нашей индустриальной эпохи и особенно до начала испытаний ядерного оружия. При взрыве ядерного устройства высвобождаются нейтроны, способные повысить уровень С>14 в атмосфере. Датировка по содержанию радиоуглерода в кольцах дерева показала, что в атмосфере и артефактах, датируемых после 1000 г. до н. э., повышенное содержание С>14 (это говорит о том, что ядерное оружие появилось гораздо раньше). Примерно восемь-десять тысяч лет тому назад уровень С>14 стал возвращаться к «норме».
В связи с этим мы обязаны обсудить вопрос о том, не свидетельствует ли высокое содержание радиоуглерода в доисторических артефактах о том, что 10 000 тысяч лет тому назад некая высокоразвитая цивилизация устроила на нашей планете «бойню». Как я уже говорил, создать всеобъемлющее представление о любой цивилизации, подобной нашей, не под силу отдельному человеку или группе лиц, получивших образование только в одной области знаний. Археологи и египтологи истолковывали и объясняли артефакты, сохранившиеся от древних цивилизаций, полагая, и такое воззрение стало их убеждением, что лишь в рамках нашей цивилизации была созданы технические средства, работающие на электричестве. Поэтому неудивительно, что свидетельства вроде гранитных артефактов, найденных в Египте, требующих признать возможность того, что в доисторические времена существовало высокотехнологичное общество, неправильно интерпретируют, игнорируют или вообще не замечают.
Также нам следует учесть возможность того, что, если ядерная катастрофа действительно произошла, кто-то должен был описать тот ужас, что пришлось пережить. Такие сочинения сохранились бы в веках и дали бы ключ будущим историкам, если бы последние сумели бы понять их смысл. Событие такого масштаба, несомненно, оставило бы след в истории. И письменные памятники впрямь содержат сведения о том, что в древности, возможно, произошел случайно ядерный взрыв или, что даже разразилась атомная война
Древнеиндийский письменный памятник на санскрите «Махабхарата» не имеет точных хронологических рамок. Считается, что данный текст был написан примерно в 400 г. до н. э., но он, в свою очередь, был, вероятно, переписан с боже ранних произведений, созданных в еще боже отдаленный период. Полный перевод в одиннадцати томах, неуклюжий, по мнению ряда филологов, был сделан Кесари Мохан Гангули, который публиковал его под именем П. Чандра Рой с 1883-го по 1896 гг
Предлагаем вашему вниманию адаптированную на современный язык уникальную монографию российского историка Сергея Григорьевича Сватикова. Книга посвящена донскому казачеству и является интересным исследованием гражданской и социально-политической истории Дона. В работе было использовано издание 1924 года, выпущенное Донской Исторической комиссией. Сватиков изучил колоссальное количество монографий, общих трудов, статей и различных материалов, которые до него в отношении Дона не были проработаны. История казачества представляет громадный интерес как ценный опыт разрешения самим народом вековых задач построения жизни на началах свободы и равенства.
Монография доктора исторических наук Андрея Юрьевича Митрофанова рассматривает военно-политическую обстановку, сложившуюся вокруг византийской империи накануне захвата власти Алексеем Комнином в 1081 году, и исследует основные военные кампании этого императора, тактику и вооружение его армии. выводы относительно характера военно-политической стратегии Алексея Комнина автор делает, опираясь на известный памятник византийской исторической литературы – «Алексиаду» Анны Комниной, а также «Анналы» Иоанна Зонары, «Стратегикон» Катакалона Кекавмена, латинские и сельджукские исторические сочинения. В работе приводятся новые доказательства монгольского происхождения династии великих Сельджукидов и новые аргументы в пользу радикального изменения тактики варяжской гвардии в эпоху Алексея Комнина, рассматриваются процессы вестернизации византийской армии накануне Первого Крестового похода.
Виктор Пронин пишет о героях, которые решают острые нравственные проблемы. В конфликтных ситуациях им приходится делать выбор между добром и злом, отстаивать свои убеждения или изменять им — тогда человек неизбежно теряет многое.
«Любая история, в том числе история развития жизни на Земле, – это замысловатое переплетение причин и следствий. Убери что-то одно, и все остальное изменится до неузнаваемости» – с этих слов и знаменитого примера с бабочкой из рассказа Рэя Брэдбери палеоэнтомолог Александр Храмов начинает свой удивительный рассказ о шестиногих хозяевах планеты. Мы отмахиваемся от мух и комаров, сражаемся с тараканами, обходим стороной муравейники, что уж говорить о вшах! Только не будь вшей, человек остался бы волосатым, как шимпанзе.
Настоящая монография посвящена изучению системы исторического образования и исторической науки в рамках сибирского научно-образовательного комплекса второй половины 1920-х – первой половины 1950-х гг. Период сталинизма в истории нашей страны характеризуется определенной дихотомией. С одной стороны, это время диктатуры коммунистической партии во всех сферах жизни советского общества, политических репрессий и идеологических кампаний. С другой стороны, именно в эти годы были заложены базовые институциональные основы развития исторического образования, исторической науки, принципов взаимоотношения исторического сообщества с государством, которые определили это развитие на десятилетия вперед, в том числе сохранившись во многих чертах и до сегодняшнего времени.
Эксперты пророчат, что следующие 50 лет будут определяться взаимоотношениями людей и технологий. Грядущие изобретения, несомненно, изменят нашу жизнь, вопрос состоит в том, до какой степени? Чего мы ждем от новых технологий и что хотим получить с их помощью? Как они изменят сферу медиа, экономику, здравоохранение, образование и нашу повседневную жизнь в целом? Ричард Уотсон призывает задуматься о современном обществе и представить, какой мир мы хотим создать в будущем. Он доступно и интересно исследует возможное влияние технологий на все сферы нашей жизни.