Пирамида преступных желаний - [7]
То есть ты понял, способов прописки уйма, и смысл их всех сводится к одному: узнать какая суть, закваска у прописанта, соответственно ей он и получает масть. Я вот Зайку уберег и сам дал ему масть. Шнырь – это не так уж и плохо, это всегда теплое местечко. Правда, по совместительству Зайка еще и защеканец для избранных, и для него это скорее достоинство и гарантия безопасности, он и делает это с удовольствием, пожалуй, на вольнице тоже этим бы занимался, склонен, как сейчас говорят, однозначно к нетрадиционному сексу, если сказать культурно. Зайке с его статьей, хорошеньким личиком и пухлой попкой оказаться в обычном отряде где-нибудь в зоне общего режима, так же чревато как красной девице очутиться в пьяном кабаке. Статья у тебя, Зайка, паршивая, 117-я, соучастие в групповом изнасиловании несовершеннолетней. Даже, если всего лишь остановился поглазеть, выйдя вечерком на улицу, как знакомые ребята тискают голую девчонку на лавке в кустах у подъезда дома.
Зачем ты, Зайка, подошел и разглядывал личико юной шлюшки, что в этом личике может заинтересовать? Узнать хотел из какого она класса? Но девчонка, окривевшая или от пива или от косяка, увидела склоненное твое лицо, конечно, посчитала, что и ты встал в очередь за халявским удовольствием. Возможно, она испугалась, или передохнуть ей не давали – домой приковыляла пьянющей, растрепанной, изрядно накачанной спермой. Родителям, устроившим допрос, соврала, что изнасиловали, не соображая – что и делает, что хотела того же, но не так.
Назвала в числе соучастников и тебя. Так было? Так! За все надо отвечать, Зайка. Чуть сделаешь не так, всё вкривь да вкось пойдёт. Тебе подфартило, что к нам попал на строгач. В зоне общего режима кто сидит? Хулиганье, подонки-недомерки и недоделки, шушера короче. Там тебя определенно заклевали бы, сутками только раком и стоял бы. Из твоего очка сделали бы сборник спермы, а сколько бы членов пришлось отсосать! Или иначе нужно было тебе кого-нибудь порезать, причем сразу при первой попытке опустить. Здесь у меня ты в цене, как валютный мальчик. И более того, поучаю тебя еще уму-разуму.
Перво-наперво запомни: продолжай внимательно читать уголовный кодекс и комментарии к нему от корки до корки – это для тебя лучшая страшилка. Никогда больше по неосознанке не попадайся. Всегда знай, чего хочешь и бойся, как страшной кары еще раз оказаться у нас. Тебе никогда не стать настоящим вором. Будешь освобождаться – никому не давай адреса; на вольнице найди какую-нибудь работу, чтобы хоть немного нравилась и вкалывай до седьмого пота – так мало-помалу денежки заведутся и сотрется из памяти как по собственной дурости попал в зону и где обслуживал лучших воров. Глядишь, со временем и бабенку подберешь, и детки пойдут – это лучше, чем петушиться на гражданке…
У тебя Зайка отца не было, у тебя Антон не было, и у меня не было – это одно у нас общее. У нас к этому миру особый счет. Но не все могут потребовать оплатить этот счёт по полной мере. – Витамин взглянул на часы. – Так ребятки, сейчас подойдут двое важных дядек, так что ты, Антон, допивай чай и пока в отряд – я позову, когда понадобишься. Ты, Зайка, встретишь их и проведешь ко мне. Угощеньеце подготовь: бутылочку коньяка «Херсонес»… армянский, говоришь, есть? Неси крымский – они его предпочитают; бутерброды сделай с красной икоркой, чтобы на маслице зерна лежали в один слой как алый бусинки, колбаски салями возьми и нарежь потоньше. Лимон не забудь также нарезать…
3. Пора на свободу
Зайка мигом, расторопно и живо, бросился выполнять указание.
Между тем, ожидаемые гости подтягивались. Незаметно, как шагнул из мрака, появился Евсееч – седовласый, высокий, с проницательными умными глазами и неторопливыми выверенными движениями.
Витамин встал, побратался, усадил гостя в кресло.
– Отличная работа! – неожиданным густым басом пророкотал Евсееч, поглаживая рукой резной подлокотник кресла. – Я бы сказал шедевр прикладного искусства.
– Возьми его себе, если хочешь.
Евсееч раскатисто расхохотался.
– Возьму коли так. И у меня есть кое-что интересное. В отряде у меня один мастак сделал точнейшую копию Кремля. На Спасской башне, блин, часы идут! Хочет подарить высшему из высших.
– Не оскудевает талантами земля русская, и много их, как людей неординарных, на зонах баланду хлебают.
– Послушай, что ещё есть в том деревянном Кремле… Там, в одном из окон, виден другой председатель, белый как лунь, большой и мясистый точно уральский пельмень, а через потайную дверь кучка жадных пришлых людишек с характерным профилем Авраама пересчитывают, упаковывают и отправляют эшелонами и подлодками на Запад зеленые баксы, золотые слитки. Одна из башен уже покосилась, потому что уже проваливается в те пустоты, откуда эти нувориши выкачивают нефть, металлы и другие богатства русской земли-матушки. В эти пустоты затягивается нищий и пьяный пролетарий, вместе со своими полуразрушенными и разоренными домами-хозяйствами.
– Жалко, что из дерева скульптуру сварганил На века из бронзы отлить бы. Кстати, нас там нет, в этом шедевре? Нас, с пушкой и финкой, приставленных к виску и горлу склизких лиц с характерным профилем… Скажу я тебе, не только потомки Авраама таскают денежки по своим крысиным норам – полно и наших славянских физиономий, прочухавших и уразумевших, как богатство делается… А-а, вот и Круглый.
В доступной форме изложена базовая информация и даны ответы на вопросы, возникающие у начинающего артиста на пути к успеху; в книге он найдет и множество ценных советов.Книга может быть полезна также всем, кто интересуется данной темой.
Новелла в гротескной форме повествует о непомерном увлечении общением в Интернете в ущерб реальным, живым отношениям. Но мода приходит и уходит… А человеческое естество остается! Возможно, кто-то «увидит» в описании себя? И сделает правильные выводы…
Что может быть на границе Европы? На границе того самого золотого миллиарда пипл, покоряющего мир вот уже несколько сотен лет кряду. Тьма беженцев правдами и неправдами, ломающая преграды на пути в Евросоюз? Разоренные страны с выкачанными ресурсами, осмеянные национальные идеи? И почему Европа простирается дальше границ Евросоюза? Некоторые старые хроники хранят зловещее пророчество, что в скором времени земная твердь снова треснет — и материк Европа надежно и прочно встанет в океане особняком. А на границе останется все то, о чем отчасти говорится в этой повести.
1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».
В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.
Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.