Пирамида преступных желаний - [4]

Торговля шла плохо. Баснословных барышей и в помине нет. Как-то наехали на него братки-рэкитеры. Вот тут Минееч себя показал: копившаяся ярость нашла, наконец, выход. Он бы забил братков до смерти, освежевал тут же на месте и продал бы мясо по народной цене в харчевню на плов, если не появившейся внезапно брюнет в черном бронированном джипе. Ему Минееч так и объяснил, просто, без тени смущения, раскаяния и раболепства.

Брюнет усмехнулся и предложил делать тоже самое, но в его команде. По-существу предложил работать по специальности мясника, однако шинковать пришлось бы человеческие тела.

Огромные руки Минееча быстро научились вызывать нестерпимую боль, так что по коже его бежал приятный озноб и маленькие глазки на заплывшем лице оживлялись дьявольским огнем и, казалось, на лысом черепе растут характерные роговые наросты сатаны. Перед тем как пустить в ход какой-нибудь затейливый инструмент пытки, он разглядывал его внимательно, поворачивая и так и сяк, любуясь качественно изготовленной вещью из прочной высоколегированной стали и примеряя в своем заскорузлом воображении этот прибор к телу несчастного…

Брюнет щелкнул двумя пальцами в воздухе – Минееч устремил на хозяина преданный взгляд. Увидел поднятый вверх большой палец, что означало увеличить болевой шок.

На что уповать связанному по рукам и ногам, в застенках поклонника сатаны, чтобы не умереть и не превратиться в гадкого урода? На гражданский закон и неминуемое возмездие? – только на милость истязающих и согласие подчиниться. Это и только это добивался брюнет. И слегка досадовал отчасти и на себя: не хватает правильных слов втолковать самоуверенному идиоту, что для его же блага надлежало ежемесячно платить ему, воровскому авторитету, всего-то, скажем, 13 процентов от своих доходов. Это с налоговой инспекцией можно играть в прятки, хитрить и ловчить, воровские правила короткие и беспощадные.

– Минееч! – крикнул брюнет. – Сделай, чтобы не кричал так громко. Горло, что ли, прижги. Кипятильник затолкай ему пасть и включи, чтобы дымок из ноздрей пошёл. Голова что-то начинает побаливать.

– Будь сделано, – пробасил Минееч и пудовым кулаком сплющил живот клиента, грубо ухватил за волосы поникшую голову, впихнул поглубже в рот нагревательный прибор, подал электрический ток. Повалил едкий дым горелого мяса.

– Витамин! – прорычал Минееч. – Он кончился! Копец ему, от страха, видать. Обоссался и обосрался вдобавок.

Брюнет, недовольно морщась, подошел с бокалом в руке к распятому, выплеснул остатки виски в остекленевшие глаза на окровавленном лице.

– Может быть, надо было начать с жены и детей, – в оправдание вякнул Минееч.

– Почему ток через реостат не пустил? Начал бы постепенно его увеличивать: 50, 100, 200 вольт. А ты сразу напрямую 220 подал. Эх, лениться гляжу, начал.

– Да он упертый, гад такой! Я посчитал, что его и 380 вольтами не проймешь. А вишь, скопытился.

– Ну да ладно, не переживай. – Витамин похлопал Минееча по плечу. – Теперь запакуй отходы в сумку. Наверно на три части лучше разъединить – смотри сам как сделать. Отвези на кострище наше. Пепел не забудь развеять. Можешь над огородом своим. Ох, и знатная картошка когда-нибудь у тебя уродится! Потом тащи его жену сюда. Пусть эта телка нам заплатит, или передаст его дела в наши руки. У меня есть пара толковых ребятишек: одна бухгалтер, в студентках её приметил, в бумагах всегда у нее порядок, такую отчетную документацию готовит, никто не придерется, не найдет, где наши деньги, где чистые. Второй пацанёнок – Сима, такой же был лавочник как и ты, знаешь поди, соседствовали когда-то.

– Знаю, ушлый и верткий.

– Давай действуй. Свяжешься с Круглым: он организует доставку телки. Да смотри, чтобы все аккуратно было. Чтобы она живой осталась, а дела передала нам.

Отдав распоряжение, Витамин вновь развалился в кресле, чтобы докурить сигару и допить виски, но странная усталость смежила веки. Витамин взглянул на часы и допустил к себе десятиминутный сон…

2. В гостях у закона

…Внезапно Витамин пробудился и резко расширил глаза, словно хотел воочию узреть ускользающий сон. Обрывочные видения были слишком яркими, чтобы посчитать их за сон, и слишком необычными, чтобы быть реальностью. Стоило прикрыть глаза и уступить место как будто благодатному сну, как из неведомых тайников уставшего мозга вылезали дремучие химеры, ширились и проказили, стирая грани времени и переводя кошмар в реальное измерение. Когда это им удавалась, Витамин вскакивал с неистовым желанием запомнить и связать воедино живые картины, где только что был. Уяснить суть замысловатого действия и отчетливо понять: он-то тут причем, что вообще это значит и, путаясь в мыслях, снова забывался коротким лихорадочным сном.

Витамин подумывал: в самом деле, не болезнь ли это? – чудная, непонятная, изымающая радость из жизни болезнь, которая вселяет усиливающуюся тревогу, скуку и злость, страх перед сном. И вся эта хмурая команда негатива будто призвана поочередно терзать чернеющую душу и стягивать удавкой горло. Ему не вырваться ещё потому, что здесь само слово свобода взято под запрет.