Пионеры Вселенной - [15]
– Да, да. Он! – обрадовался Кибальчич.
– Хорошо, я наведу справки. Но больше ни с кем никаких знакомств! Это приказ Исполнительного комитета.
– Слушаю, – твердо сказал Кибальчич.
– И еще два слова, дружище, – смягчившись, с дружеской улыбкой сказал Михайлов, доставая из кармана новый паспорт, – вот тебе другой вид на жительство. Это надежный документ! Он написан с соблюдением всех полицейских «заковык». Запомни: теперь ты уже не Максим Иваницкий, а аккерманский мещанин Николай Агаческулов.
Кибальчич взял паспорт и усмехнулся:
– Наконец-то я смогу называться собственным именем.
– Вот именно! – рассмеялся Михайлов и, встав, протянул руку: – Ну, прощай друг. Завтра, в это же время я заеду за тобой на извозчике, и перевезу тебя на новую квартиру. Это тоже задание Исполнительного комитета.
2
Лиза почти вбежала под арку ворот: лицо ее горело, глаза светились таинственным блеском.
– Все ли благополучно? – с тревогой спросил Стрешнев.
– Да, да, пойдем скорее, – еле переводя дыхание, сказала Лиза и, схватив его за руку, повлекла на улицу. Найдя извозчика, они стали кружить по городу. Казалось, Лиза успокоилась, но отвечала на вопросы Стрешнева сбивчиво, порывисто дыша ему в ухо:
– Все хорошо, Сережа, хоро-шо! Он знал… Был тронут… Признателен… Очень славный. Удивительный… Глаза глубокие, словно ему известно такое, что недоступно другим людям. Очень скромен, но во взгляде решимость… Я почувствовала – он в любую минуту может пожертвовать собой…
– Вот видишь! Я же говорил, что он замечательный человек. Ты еще полюбишь его.
– Мне хорошо, что я сделала это, Сережа… Я как-то иначе чувствую себя… счастливо, возвышенно…
Ночью Лиза долго не могла уснуть и все думала, думала, вспоминая во всех подробностях свой поход к Кибальчичу. Ей было и страшно и радостно.
Она вспоминала глубокие, задумчивые и ласковые глаза Кибальчича. «Какой милый, какой необыкновенный и удивительный человек».
Что было в нем необыкновенного – она бы не смогла объяснить… Это «необыкновенное» и «удивительное» в мужчине женщина скорее может почувствовать и угадать, чем понять…
Вторник 19 февраля был объявлен праздником. С утра на всех домах были вывешены флаги с царскими вензелями. По улицам, наводненным народом, с лихими криками кучеров, помчались богатые каретные возки, направляясь к Зимнему. Народ повалил на набережную к Адмиралтейству и на Дворцовую площадь. На разводной площадке Зимнего, обращенной к Адмиралтейству, были выстроены музыканты и певчие и сводные роты частей Петербургского гарнизона. Генералы и офицеры стояли в первых линиях, ближе к балкону, увитому цветами и лентами, украшенному флагом с вензелями и царской короной. Тут же на возвышении, устланном коврами, стояли придворные, сановники и министры.
За войсками, замершими по команде «смирно», застыли три линии охраны из солдат, конной полиции и жандармерии. А за ними, разлившись темной массой, заполнив все пространство между величественными домами, – стотысячная толпа.
Все ждали царя, приподнимаясь на цыпочки, прислушивались.
В парадном мундире, окруженный семьей и свитой, он появился на балконе. Загремело «ура», грянула музыка, на другом берегу Невы загрохотал артиллерийский салют.
Торжество, начавшееся в 10 часов утра, продолжалось весь день и закончилось ночью грандиозным фейерверком. Лиза и Сергей Стрешнев тоже ходили смотреть на иллюминацию. Пышность, с какой было отпраздновано 25-летие царствования Александра II, вселяла надежду, что утром будет объявлено о большой амнистии политическим. Но утренние газеты сообщали лишь о пожаловании царем графских титулов, о раздаче звезд, лент и других регалий…
Днем, когда Стрешнев вышел из гимназии, к нему подошел незнакомый человек в пенсне.
– Я от товарища Семена. Зайдите в подъезд рядом с кухмистерской Шутова и ждите там.
– Хорошо! – ответил Сергей и пошел к кухмистерской. Незнакомец направился в другую сторону и, обогнув квартал, вошел в указанный подъезд, где уже ждал Стрешнев.
– В субботу, в шесть вечера, вам нужно быть в прачечной на Шестой линии Васильевского острова. Там соберутся рабочие завода «Братья Нобель».
– А что я должен делать?
Незнакомец, распахнув пальто, осторожно достал вчетверо сложенную бумажку.
– Вот возьмите и спрячьте подальше. Это только что вышедший листок «Народной воли», прочтете его и скажете речь. В воскресенье зайдите к товарищу Семену.
Он пожал Стрешневу руку и вышел. Сергей взглянул на часы и поспешил в училище к Лизе. Домой пошли вместе.
Минут через двадцать они вышли на одну из главных улиц. Вдали у дома с гранитными колоннами стояли часовые, прохаживались двое городовых.
– Посмотри, Лизок, там полиция, – шепнул Стрешнев, – а на нашей стороне, кажется, шпик, а у меня листовка.
– Зайдем в подъезд, я ее спрячу, у меня искать не будут.
– Пожалуй, – согласился Сергей. Они вошли в подъезд, и он передал листовку Лизе, которая и спрятала ее за подкладку муфты.
– А может, вернемся и обойдем опасное место?
– Нет, пойдем прямо, иначе нас могут заподозрить.
Они вышли из подъезда и пошли. В это время из переулка выехал красивый возок, запряженный парой вороных. Его сопровождали верховые казаки.
«Второй фронт» — так называли в годы войны трудовой Урал, кующий оружие Победы. Книга посвящена изображению подвига тружеников Урала в годы Великой Отечественной войны.Писателю удались рельефные самобытные характеры людей с неповторимыми судьбами и их титанический труд по созданию тяжелых и средних танков.В центре — династия семьи мастера-литейщика Клейменова.
В книге «Русские оружейники» впервые собраны воедино четыре повести Германа Нагаева о выдающихся русских конструкторах-оружейниках Федорове, Токареве, Дегтяреве, Шпагине, издававшиеся в разное время.Эти повести были тепло встречены читателями. Некоторые из них переиздавались не только в нашей стране, но и в Чехословакии, Польше, Китае, Венгрии, Болгарии.«Пожалуй, то, что написано Нагаевым о наших славных конструкторах, – писала газета «Советская Россия», – является единственным литературным трудом, добросовестно показывающим развитие советского оружейного производства.
Документальная повесть Г. Нагаева рассказывает о замечательном изобретателе и конструкторе Герое Социалистического Труда Георгии Семеновиче Шпагине. В книге раскрывается процесс формирования характера рабочего-изобретателя, его постепенный рост как человека, всю свою жизнь посвятившего созданию оружия для воинов Советской Армии. Главное в повести — показ творческих поисков конструктора в период создания им важнейшего изобретения — автомата ППШ (пистолет-пулемет Шпагина), хорошо знакомого каждому участнику Великой Отечественной войны.
В книге Г.Нагаева "Дегтярев" перед читателем развертывается картина большой трудовой жизни простого русского человека. В.А.Дегтярев, благодаря неутомимой энергии, трудолюбию, беззаветной любви к своей Родине, сделался видным государственным и общественным деятелем, выдающимся конструктором, изобретателем, организатором крупного творческого коллектива.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Действие исторического романа итальянской писательницы разворачивается во второй половине XV века. В центре книги образ герцога Миланского, одного из последних правителей выдающейся династии Сфорца. Рассказывая историю стремительного восхождения и столь же стремительного падения герцога Лудовико, писательница придерживается строгой историчности в изложении событий и в то же время облекает свое повествование в занимательно-беллетристическую форму.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В основу романов Владимира Ларионовича Якимова положен исторический материал, мало известный широкой публике. Роман «За рубежом и на Москве», публикуемый в данном томе, повествует об установлении царём Алексеем Михайловичем связей с зарубежными странами. С середины XVII века при дворе Тишайшего всё сильнее и смелее проявляется тяга к европейской культуре. Понимая необходимость выхода России из духовной изоляции, государь и его ближайшие сподвижники организуют ряд посольских экспедиций в страны Европы, прививают новшества на российской почве.
Владимир Войнович начал свою литературную деятельность как поэт. В содружестве с разными композиторами он написал много песен. Среди них — широко известные «Комсомольцы двадцатого года» и «Я верю, друзья…», ставшая гимном советских космонавтов. В 1961 году писатель опубликовал первую повесть — «Мы здесь живем». Затем вышли повести «Хочу быть честным» и «Два товарища». Пьесы, написанные по этим повестям, поставлены многими театрами страны. «Степень доверия» — первая историческая повесть Войновича.
«Преследовать безостановочно одну и ту же цель – в этом тайна успеха. А что такое успех? Мне кажется, он не в аплодисментах толпы, а скорее в том удовлетворении, которое получаешь от приближения к совершенству. Когда-то я думала, что успех – это счастье. Я ошибалась. Счастье – мотылек, который чарует на миг и улетает». Невероятная история величайшей балерины Анны Павловой в новом романе от автора бестселлеров «Княгиня Ольга» и «Последняя любовь Екатерины Великой»! С тех самых пор, как маленькая Анна затаив дыхание впервые смотрела «Спящую красавицу», увлечение театром стало для будущей величайшей балерины смыслом жизни, началом восхождения на вершину мировой славы.