Пионеры воздушных конвоев - [43]

– Вот на этом спасибо, – протянул руку для рукопожатия Мазурук.

Вернувшись на базовый аэродром, полковник Мачин, выслушав доклад дежурного офицера, тут же распорядился:

– Пригласите ко мне кого-нибудь из переводчиков.

Мачин только вошёл в кабинет, снял и повесил в шкаф свой меховой реглан и не успел дойти до стола, как раздался стук в дверь.

– Войдите! – громко сказал он, усаживаясь в кресло и подняв голову, взглянул на вошедшего.

На пороге стояла переводчица Наташа Финелонова.

– Вызывали, товарищ командир?

– Да, Наташа, вызывал. Мы с тобой сейчас поговорим с генералом Гаффни. Проходи, садись.

Он придвинул к себе аппарат прямой связи с начальником американской авиабазы. Аппарат этот был необычным, он имел две трубки: одна для начальника, другая – для переводчика. Такой же аппарат стоял и у американского генерала. Это была прямая линия, которая минуя секретарей, напрямую соединяла руководителей.

Полковник поднял трубку телефона и дал команду соединить его с начальником авиабазы. У этому времени у них сложились хорошие деловые отношения. После приветственных слов, принятых по этикету, Гаффни спросил:

– Майкл, я слышал, ты вчера летал на Камчатку, как там дела?

– Я поэтому и звоню тебе, Дейли. Мне не совсем удобно напрягать тебя, ты нам и так много помогаешь.

– Майкл, не делай таких длинных вводных, в чём проблема? Ты же знаешь, чем смогу – помогу.

– Спасибо, друг! Я в тебе не сомневался. В Уэлькале сложилась тяжёлая обстановка. Перед запуском нечем греть моторы. Самодельные печки небезопасны, запросто могут взорваться. Погибнут люди, погибнет самолёт. Нужны печи!

– С печами понятно, – прогудел в трубку генерал. – Но ведь это не всё, выкладывай, какие ещё проблемы?

«Майкл» вздохнул:

– Ты прав, Дейли. Это не всё. Очень тяжело со специальным транспортом. Снег убирают вручную, лопатами. На аэродроме нет ни одной машины техпомощи. Кроме тебя, не поможет никто. А все это задерживает перегон самолётов, которые очень нужны фронту.

– Майкл, не агитируй меня. Сделаю всё, что смогу. Постараюсь помочь. – сделав небольшую паузу, он добавил. – Что-то ты давно ко мне не заходил? Это неправильно. Друзья должны видеться чаще.

– Ты, как всегда, прав, Дейли. В ближайшее время зайду. А за помощь заранее спасибо.

Американский генерал сдержал своё слово. Он выделил двадцать отопительных печей заводского производства, каждая из которых имела вентиляторы, по гибким рукавам гнавшим теплый воздух к моторам сразу двух самолётов. А вскоре на аэродром 2-го полка доставили две спецмашины. Снегоочиститель заменял труд многих людей. Времени и трудозатрат при расчистке аэродрома от снега стало уходить значительно меньше. Другая машина представляла из себя своеобразный универсальный комбайн, на котором водитель с помощником весьма оперативно могли выполнять работы по заправке самолётов топливом, моторным маслом, кислородом, а также проводить сварочные работы.

Вынужденный простой

Жизнь откомандированных на Аляску советских лётчиков и авиационных специалистов постепенно налаживалась. На них уже смотрели не как на неотёсанных мужиков из сибирской тайги, сбривших свои бороды перед прилётом в Америку (такими их преподносила американская пропаганда), советских людей стали воспринимать как грамотных специалистов, владеющих самой современной техникой. В целом американцы относились к нашим благожелательно. Попадались и негативно настроенные, но даже они старались открыто своей неприязни не показывать. Наше командование имело право информировать американскую сторону о сложностях при работе с таким людьми, и в подобных случаях, как правило, их откомандировывали с Аляски. Большинство же американцев находило общий язык и общая цель борьбы с фашизмом сплачивала.

Старший инженер Кисельников был доволен своими подчинёнными. Работа спорилась. Коллектив специалистов инженерно-технической службы подобрался неплохой и за короткое время успел сплотиться.

В тот декабрьский день после завтрака Борис Васильевич направился к ангару, где проводился осмотр и приёмка самолётов. Затянувшийся циклон с низкой облачностью и снегопадами наконец-то ушёл на юго-восток, и на Аляску пришла долгожданная погода. Небо над головой со вчерашнего вечера расчистилось и стало безоблачным. Это означало, что начальник приёмки сделает всё возможное, чтобы отправить принятые самолёты, подзадержавшиеся здесь из-за непогоды. Беспокоило одно: как поведёт себя техника в пятидесятиградусные морозы, которые пришли вместе с антициклоном.

У входа в ангар Кисельников лицом к лицу встретился с инженером полка по самолётам и двигателям Валентином Приходько.

– Борис Васильевич, а я вас ищу! У нас беда!

– Здравствуй, Валентин. Какая может быть беда, если две недели не летаем? – главный инженер с удивлением разглядывал растерянного Приходько.

– Да и слава богу, что не летаем. Хорошо, что на земле обнаружили. Резина не выдерживает морозов. Шланги стали хрупкими как карандаши. Я дал команду проверить на всех машинах состояние уплотнений, колёс – всего, что сделано из резины, но уверен, что везде одно и то же.

– Пойдём, я должен это увидеть сам, – Кисельников вздохнул и направился к ближайшей стоянке самолётов.