Пионеры воздушных конвоев - [35]

Подстать скорости было и вооружение. Для штурмовки в носу машины было сосредоточено шесть огневых точек: четыре 20 мм пушки и два крупнокалиберных пулемёта «Кольт-Браунинг» калибра 12,7 мм. Спарка таких же пулемётов стояла и в кабине стрелка-радиста.

Для советских специалистов необычным было ещё и то, что для обслуживания этого самолёта вместе с ним поставлялось несколько комплектов отличного инструмента, включая «Г»-образные мощные фонарики, бортаптечки с дефицитными по тем временам лекарствами, бортпайки, маскировочные чехлы, запасные радиопередатчики и радиоприёмники.

Всё было прекрасно, за исключением одного – отсутствие штурма нской кабины. Это серьёзно усложняло работу штурманов, а при дальних перелётах на необорудованных трассах делало её невозможной. В дальнейшем эти машины, попадая в СССР на фронтовые аэродромы, быстро переоборудовались для боевых вылетов. Наши умельцы в авиаремонтных мастерских, своими руками изготавливали переднюю кабину для штурмана.

Перед вылетом к экипажу подошёл главный инженер Кисельников. Он отвёл в сторону Гамова и Сорокина.

– Как собираетесь лететь, ребята?

– Как всегда: взлёт, полёт, посадка, – попытался отшутиться Пётр. У них созрело решение, но оно шло в разрез с инструкциями и посвящать руководство в предстоящее нарушение правил он не хотел.

Кисельников знал Гамова еще по Басре. Он ценил его как пилота и уважал как человека. Именно поэтому при составлении плановой таблицы перегон этого самолёта Кисельников порекомендовал поручить экипажу Петра.

– Петя, я серьёзно. В наших условиях передний обзор необходим штурману. Если у вас предложений нет, то могу порекомендовать выход из ситуации, правда, он не совсем удобный, и с некоторым нарушением инструкции, но это выход. Осенило сегодня ночью.

– Да у нас тоже есть решение, – сказал Гамов, понимая, что старшему начальнику негоже рекомендовать выход из положения, заставляющий лётчиков идти на нарушение, лучше это взять на себя.

– И что же вы придумали? – спросил инженер, разгадав манёвр.

– Штурман доложит, это его идея, – сказал Пётр, хлопнув Александра по плечу.

– Вариант один, – начал свой доклад Саша. – В этом самолёте за спинкой командирского кресла есть ниша – «гор-грот». Я лягу в эту нишу и из-за головы командира буду прекрасно видеть не только природный ландшафт, но и приборную доску командира.

– С парашютом не влезешь.

– Парашют оставлю у радиста. Лучше лететь без парашюта, чем заблудиться с парашютом.

– Ну что же, моё предложение было таким же. Желаю удачного перелёта, – Кисельников пожал лётчикам руки и направился к себе на приёмку.

– Интересный мужик, – заметил Гамов, когда Борис Васильевич отошёл на достаточное расстояние. – Он и в Басре никогда не делил на моё и ваше. Казалось бы, своё дело сделал, принял машину, а перегон – это уже не его епархия. На самом же деле, думает, как нам помочь, ночью его осенило… И ответственности не боится. С такими приятно работать.

Подъехал командир полка. Начальник штаба дал команду строиться на предполётные указания. Построились быстро и организованно, дело было привычное. На правом фланге – экипаж ведущего бомбардировщика, рядом с ним в две шеренги пилоты истребителей, а в конце строя экипаж замыкающего бомбардировщика во главе с Николаем Блиновым, тем самым Блиновым, с которым Гамов летал ещё в Басре. Отдавая приказ на перелёт, командир полка довёл до перегонщиков его особенности, погоду на маршруте, расчётное время прохождения ориентиров. В заключении сказал:

– Напоминаю ещё раз. Командиром группы является командир лидирующего бомбардировщика старший лейтенант Гамов. Группа летит клином. Головная машина лидера, истребители справа и слева на расстоянии видимости. С этой минуты и до возвращения в Фербенкс для всех вас начальника кроме Гамова нет. Всё ясно?

– Так точно! – хором, но нестройно ответили пилоты. Мысленно они уже были в полёте, и в строю находились, отдавая дань воинской дисциплине и не ими заведённому авиационному порядку.

– Всё, желаю удачи! – комполка сделал паузу, прошёлся взглядом по строю от правого фланга до левого, посмотрев в глаза каждому стоящему в строю и закончил:

– По машинам!

Строй распался. Лётчики побежали к своим самолётам. Через несколько минут мёртвая тишина утреннего аэродрома взорвалась рёвом авиационных моторов, которые потащили свои машины, сдерживаемые пилотами, к старту.

Прерванный полёт

Первым по плану взлетал ведущий. Гамов вырулил на старт. Самолёт замер и, сдерживаемый тормозами, как живой, задрожал от нетерпения. Командир дал газ, выводя двигатели на большие обороты, и со словами: «Дай бог, не в последний раз!» отпустил тормоза. Машина рванулась вперёд и, пробежав по полосе, управляемая уверенной рукой опытного пилота, легко взмыла в небо.

Сделав по коробочке круг над аэродромом, он дал возможность взлететь ведомым машинам. Юркие истребители взлетали один за другим и пристраивались за ведущим слева и справа. Когда крайний самолёт занял своё место в строю, ведущий взял курс на Запад.

В наушниках непрерывно шли доклады:

– «Первый», я «Второй», взлёт нормальный, я в строю.