Пионерская история - [6]

Больше всего на свете хотелось сейчас Кольке прибежать домой, забиться под одеяло и мгновенно заснуть, напрочь выбросив из головы все воспоминания об ужасных мертвецах, которые, может быть, уже заглядывают в окно и, забравшись в избу, подбираются все ближе и ближе. И плюнул бы на все Колька, и убежал бы, но словно какая-то ниточка связывала его с Володькой. С каждым метром, увеличивающим расстояние между ними, эта ниточка становилась все тоньше. Но пуще ночных страхов, пуще липкого ужаса новой встречи с незваными гостями, пуще самой смерти боялся Колька, что оборвется она, что уйдет Володька, а он останется здесь в одиночестве с мерзопакостным чувством на душе.

Вот эта боязнь, да еще отсутствие мертвецов в обозримом пространстве гнали Кольку вслед за другом. И как только он прибавил скорость, тут же ниточка стала нитью, веревкой, канатом, цепью, не позволившей Кольке свернуть с пути. А когда он догнал Володьку и зашагал рядом с ним, то уверенность окрепла внутри, окончательно вытеснив всю скопившуюся внутри погань.

Скорые поезда на станции не останавливались. Но любой желающий мог добраться до города первой же электричкой, которая осуществляла здесь минутную стоянку ровно в четыре двадцать.

В настоящий момент таких желающих насчитывалось пять. Две женщины с корзинками, мужчина с мальчиком октябрятского возраста и клюющий носом пенсионер с большим потрепанным портфелем, из которого торчал краешек захватанного вафельного полотенца.

Мертвые глаза невидяще уставились на стену, где рядом с часами, показывающими шесть минут пятого, расположился календарь, на котором значилось: «30 июня. Суббота. 1973 год». Мертвец ткнулся головой в стекло и двинулся на поиски двери. Ничего не подозревавшие пассажиры продолжали предаваться своим мыслям, а пенсионер снова заснул, чтобы через пару минут снова проснуться. За пределами вокзала было темно, и никому, к счастью, не хотелось коротать последние минуты на перроне, пронизываемом утренним сквознячком.

Найти дверь не составило особого труда. Взявшись холодными пальцами за ручку, он уже собрался войти в зал ожидания, туда, где сидела противоестественная его существу живая плоть, как вдруг что-то отвлекло его внимание.

Рывками повернув голову, он почувствовал присутствие двух ускользнувших от него мальчишек. Разбуженный от вечного сна мозг усиленно решал задачу, пытаясь найти компромисс. Там, за дверью, находилось много существ, ничего пока не подозревающих о ждущей их участи. Здесь стояло всего двое, но они были ближе, несравненно ближе.

Володька чувствовал колебания Федора, затормозившего у самого входа в вокзал. Мелкими шажками он приближался к мертвецу, стараясь соблюдать такую дистанцию, чтобы Федор ни в коем случае не смог их достать. Но это теперь не имело значения. Покойник покачнулся (критическое расстояние мальчишки преодолели) и, забыв на время о пятерке за дверью, двинулся в погоню, стараясь настичь пионеров.

Оказалось, что вести за собой мертвеца не так уж и трудно. Бегать он не мог, прыгать — тем более. Все, на что Федор оказался способен, — это тихонько тащиться вслед за Володькой и Колькой, время от времени совершая рывки в безуспешных попытках их догнать.

Отводные пути кончились. Дорожка свернула влево. С обеих ее сторон теперь высились разделенные кирпичными столбами деревянные заборы с колючей проволокой поверх — ограда привокзальных складов. Где-то вдалеке тускло желтел колпак фонаря, а над головами пионеров чернело небо, густо усыпанное звездами. Сзади беззвучно топал оживший труп, а впереди, там, где дорога скрывалась во тьме, появился одинокий мужской силуэт.

— Колька, беги, предупреди мужика, — скомандовал Володька. — Пусть не стоит на дороге.

А Колька и рад оторваться от беспокойного соседства. Прибавив скорость, он весело понесся навстречу незнакомцу. Колька уже раскрыл рот, чтобы возгласом предостеречь его, как крик замер в горле. Улыбаясь, прямо на него шел Матвей.

Колька сто раз видел в кино, как загадочно и зловеще улыбались с экрана иностранные шпионы. Но то в фильмах! И причем там были хотя и враги, но обычные живые люди, которых в конце картины благополучно ловила и примерно наказывала родная советская милиция. Где-то она сейчас?! А колькиным мучениям не видать ни конца, ни края. Мужества у него хватило только на то, чтобы развернуться и лихо броситься обратно к Володьке.

Мертвецы сближались. Если бы они дышали, то их зловонное дыхание раздавалось бы совсем рядом. Колька, закрыв глаза, ждал неминуемой смерти. Володька, резко вращая головой, бегло осматривал окрестности.

Выход! Вернее, малюсенький шанс, свет в конце темного непроницаемого туннеля ухватил Володька, взглянув наверх. Прямо над ними колючая проволока была порвана, и теперь оставалось только перемахнуть забор, чтобы уйти от страшных преследователей.

Володька ткнул Кольку кулаком в бок и, когда тот раскрыл глаза, молча указал наверх. Колька понял без слов и, что есть силы, подпрыгнул, а Володька подпихнул его снизу так, что он без труда оказался на верхушке каменного столба, неприятно холодившего ноги. Теперь Володька подпрыгнул сам и повис, ухватившись за край забора. Холодная рука скользнула по володькиной щиколотке, и он, подтянувшись отчаянным усилием, оказался рядом с Колькой, попутно разорвав правую штанину об колючую проволоку. Мертвецы столкнулись и замерли, жадно уставившись на мальчишек.