Пионер, 1954 № 04 - [7]

- Боишься? - чуть-чуть усмехнулась Тамара и спокойно подошла к двери. - Иди за мной.

Тамара открыла дверь. Учитель математики, Иван Прокофьевич, поглядел на вошедших поверх очков.

- В чём дело? - спросил он.

- Мы опоздали, - сказала Тамара, - у меня мама больна… Мы бегали в аптеку… Извините.

- Садитесь, - пожав плечами, ответил Иван Прокофьевич. - Вы учитесь не для меня, а для себя. Мне лично вы никакого одолжения не делаете.

И, отвернувшись от них, продолжал объяснять задачу.

Зина, красная до слёз, ничего не видя, прошла на своё место. Фатьма отодвинула свой задачник, чтобы он не мешал Зине, но ничего не сказала. Быстро оглянувшись в сторону Маши, Зина встретила её сердитый взгляд. И, больше не оглядываясь, стала слушать объяснения учителя.

В перемену удивлённая и встревоженная Елена Петровна позвала Зину и Тамару в учительскую.

- Не выдавать! - коротко напомнила Тамара, сверкнув на Зину глазами.

Зина молча кивнула головой, даже боясь подумать о том, что делает.

Елена Петровна усадила их в уголок, где никто не помешал бы их разговору. Лицо её было, как всегда, спокойно, темнокоричневые глаза внимательны и дружелюбны, и только между бровями лежала знакомая Зине морщинка… Увидев эту морщинку, Зина поняла, что у Елены Петровны не совсем хорошо на душе.

- Значит, у тебя заболела мама, - сказала учительница, глядя на Тамару. - Ты побежала в аптеку… Надо будет навестить твою маму и как-нибудь устроить, чтобы в аптеку ходила ваша работница, в то время как тебе надо идти в школу.

- А зачем её навещать? - немножко смутилась Тамара. - Ей уже гораздо лучше. Она уже встаёт!

Зина глядела вниз, заливаясь румянцем. «Она уже встает!» Полная красивая женщина, с завитыми волосами, в блеске шёлкового халата, стояла перед глазами Зины.

- Ах, вот как? Уже встаёт! Очень рада, - продолжала ровным голосом Елена Петровна, а морщина между бровей делалась всё резче и глубже. - Значит, надо зайти и поздравить её с выздоровлением.

- Но она же… она же сегодня уедет на дачу к бабушке! - торопливо возразила Тамара. - Бабушка у нас заболела!

- Ну, вот беда! - Елена Петровна покачала головой. - То одна, то другая… Так ты иди, Белокурова, отдохни на перемене. Ведь можно до смерти устать, когда в доме больные. Я понимаю!

Тамара, уходя, искоса взглянула на Зину и подмигнула: вот как я умею увернуться!

Елена Петровна молчала, пока за Тамарой не закрылась дверь.

- Так, Зина, - сказала она и, взяв со стола стопку тетрадей, начала перебирать их. - А ты тоже сочинила какую-нибудь историю, чтобы обмануть меня?

- Нет! - быстро ответила Зина.

- Тогда расскажи, почему вы с ней опоздали сегодня. Ведь ты взялась помогать подруге. А вместо того, чтобы её притащить вовремя, опоздала и сама. Почему так случилось?

Зина молчала. Сказать неправду она не могла: не хотела обманывать Елену Петровну. Сказать правду тоже не могла: нельзя было выдавать друга, которому «перед лицом леса и неба» обещала быть верной на всю жизнь. И она упорно молчала, опустив свою белокурую голову с ровным прямым пробором.

- Не можешь сказать? - помолчав, спросила Елена Петровна.

- Не могу, - прошептала Зина.

- Это что… опять дубовый сучок? Зина быстро взглянула на Елену Петровну

и, встретив её тёплые глаза, в глубине которых золотым огоньком дрожала улыбка, поджала губы.

- Не могу, - повторила она.

- Зина, неужели какой-то глупый дубовый сучок, какая-то детская затея,- начала Елена Петровна, - заставляет так замыкаться от меня?

- Не потому, что сучок… - сурово, не поднимая глаз, возразила Зина, - а потому, что мы обещали… Дали слово…

- А! Ну, раз дали слово - другое дело, - согласилась учительница. - Когда человек даёт слово, он должен его держать. Особенно, если этот человек - пионер.

А когда Зина вышла, так и не подняв головы, Елена Петровна проводила её задумчивым взглядом.

- Однако история перестаёт быть ерундой, - сказала она сама себе,- одна лжёт, а другая поддерживает её. И будет поддерживать, потому что находится в плену какого-то неизвестного обаяния. Как разрушить это? Передать в пионерскую организацию? Девочки соберут отряд, разоблачат эту «тайну» и всё развенчают. Это так. Но кто знает, не окажется ли Тамара в глазах Зины человеком, пострадавшим за дружбу, и не почувствует ли Зина себя предательницей?…

ДУМЫ И НАСТРОЕНИЯ

В этот вечер у отца с Антоном произошёл конфликт. Антон пришёл из школы очень весёлый - он ещё с порога прокричал на всю квартиру, что ему в классе дали поручение. Это было его первое поручение и, конечно, очень важное - следить за цветами на одном из окон.

- А Варвара Захаровна сказала, если у кого есть дома цветы, если захочет, пусть приносит,- сообщил он. - А я говорю, у нас есть, и я принесу. Мама, можно, я отнесу в школу цветок?

- Ты бы, сынок, сначала спросил у меня, можно ли, а потом и обещал, - сказала мама, приглаживая его белесые вихры. - Ну, а теперь мы с тобой в безвыходном положении: раз обещал, надо отнести.

- А какой отнести?

В дело вмешалась Изюмка:

- Пусть вот эти листья отнесёт, они некрасивые!

- Сынок, а знаешь что? - сказала мама. - Эти листья ты, пожалуй, и возьмёшь. Только не сейчас: сейчас они вялые, жёлтые. Скоро и совсем отпадут. Но зато после нового года, как начнёт этот цветок новые листочки выпускать да как начнёт цвести красными граммофонами!… Это богатый цветок - амариллис. Вот его и возьмёшь.