Пионер, 1949 № 02 - [5]

Но так как Гладковы направлялись прямо к нему с явным намерением рассчитаться за вчерашнее столкновение с Юлькой, он подавил в себе горе и придал лицу выражение полного презрения к опасности. Но ноги его в коленках дрожали, потому что он очень устал

за сегодняшний день и был голоден. Ему хотелось сесть в сугроб и поплакать.

- Зачем вы пришли? - дерзко спросил Саша, но в сердце его шевельнулась надежда: «Юлька и Костя! Они могли придти за другим».

- Мы гуляем. Ты разве не видишь? - сказала с вызовом Юлька.

Она заложила руки за спину.

- Здесь красиво. Мы просто смотрим природу.

И, вскинув голову, она полюбовалась снежным гребнем на крыше, потому что, право, нечем было ещё любоваться: до самой школы тянулся пустырь, слева дома заслоняли закат.

- А вчера я упала нарочно.

- Юлька! Для чего мы его искали весь день? - спросил с удивлением Костя, который не умел притворяться даже в самой незначительной мере.

- Я не знаю. Ты видишь, ему весело и без нас.

Неизвестно, зачем понадобилось Юльке потешаться над Сашей: кто когда веселился с таким убитым лицом? Но она повторила упрямо:

- Ему очень весело!

Тогда он пошёл. Что же здесь оставаться? Но он не сделал и шага, Юлька схватила его за плечо, и Саша увидел такое участие и тревогу в её тёмных глазах, что, потерявшись, сказал:

- Со вчерашнего дня я всё один и всё думал.

- Ну сейчас! Тогда мы сейчас! - бестолково, громко, растерянно крикнула Юлька. - Костя, давай-ка скорей! Мы всё решим. Мы обсудим.

- Но что обсуждать?

Саша вдохнул глоток морозного воздуха, в груди стало немного просторней, Саша сказал:

- Меня не примут в комсомол.

И Юлька, которая не уступала в бесстрашии любому, самому храброму мальчику, опустила глаза и попросила беспомощно:

- Костя! Всё-таки надо решить. Костя собрал всё своё мужество:

- Могут не принять, Саша, но через полгода тебя уже, наверное, примут.

Они замолчали. Напротив, в деревянных домишках, за белыми занавесками, зажёгся огонь; небо сразу густо засинело над крышами. Голубые сумерки опустились на землю, на пустыре было одиноко и тихо. С крыши сорвалась и со стеклянным звоном разбилась под ногами ребят ледяная сосулька.

- Костя, сбор прошёл хорошо? - с грустной улыбкой спросил Саша.

Как недавно были эти счастливые дни! Они трудились вместе, рисовали картинки к истории Сэма!

- Сбор прошёл хорошо, - ответил Костя, заливаясь румяннем. - Мы решили на пустыре сделать гору… Саша! - он смущённо помолчал, раскапывая носком валенка снег. -Саша, а ты завтра расскажи ребятам всё честно. Конечно, трудно мириться, если поссорился с целым классом. Но ведь ты сам виноват.

Снова набрав полную грудь чистейшего, свежего воздуха, Саша сказал:

- У меня ещё есть беда.

- Какая? - живо откликнулась Юлька.

- Приехала мама.

Юлька обменялась с братом удивлённым взглядом и осторожно спросила:

- Саша, что ты сказал? Мне не очень понятно. Какая беда?

- Мама приехала, а я всё скрыл от неё. Она не догадывается и очень весёлая, и я теперь ничего не могу ей сказать.

- Не можешь? - переспросил с возмущением Костя, он был снова разочарован в товарище. - Почему? Из-за трусости?… Я думал, Саша, у тебя есть убеждения. Если ты с убеждениями, ты обязан сказать. Если ты скроешь… Ну, уж не знаю…

Он отвернулся. Это был челопек, который не признавал середины: он уважал или нет.

- Ты не знаешь, о чём я говорю! - крикнул в бешенстве Саша; в груди его клокотали обида и гнев. Теперь все о нём подозревают плохое. Только плохое! Даже друзья.

Невольно он сжал кулаки. Но Юлька встала между товарищами.

- Объясни, Саша, - доверчиво попросила она.

У него всё ещё стучало сердце, сбившись с ритма. Но когда тебе доверяют…

- Мы достигли в медицине новой удачи, - сказал Саша. - Завтра мама делает доклад в Академии. У мамы сегодня победа за десять лет работы. И вы знаете, у неё была бы раньше победа, если б не я! Я мешал, потому что был маленький. Вы понимаете, советские учёные нашли новый способ оперировать опухоли!

- Ура! Браво! Я поняла! Саша, доклад в Академии?

- Да. И, кажется, будут иностранные корреспонденты. Представляешь, как капиталисты надуются? Они там вешают негров, сажают коммунистов в тюрьму. А мы изобретаем всё самое лучшее. Сколько мы изобретаем всего! Какое всё-таки счастье!

Но тут Саша вспомнил, что сам он невероятно несчастлив, и угрюмо замолк. Костя в замешательстве кашлянул:

- Если ей рассказать, пожалуй, сорвёшь настроение. Твоей маме, я подразумеваю. Пожалуй, она переживать будет очень. Как бы не провалила доклад.

- А я о чём говорю? - горько ответил Саша. - А я из-за чего мучаюсь? Должен сказать. И нельзя.

- Нельзя! Ни за что! - бурно вмешалась Юлька. - С ума вы сошли, если только расскажете. Саша, переживай как-нибудь сам,. чтоб она не заметила.

Снова что-то тяжёлое навалилось Саше на‹грудь.

- Попробуй-ка ты, - ответил он сдавленным голосом. - Мама всегда узнаёт по глазам. И теперь, наверное, догадается.

Юлька посмотрела на мальчика и сказала. застенчиво:

- Смешной, по твоим глазам догадаться нетрудно. Ну, пойдём.

- Куда мы пойдём? - оторопев, спросил. Саша.

Юлька сдвинула шапку высоко на затылок, что придало ей очень решительный вид.