Пионер, 1939 № 11 - [2]
- Есть у тебя еще такие? - и показал ему какую-то железку.
- Какие?… Эти-то? Есть, только дома.
- Слушай, - говорит, - я тебя очень прошу: принеси их в следующее воскресенье. Я их все возьму.
Расплатился за какие-то винты да железки и ушел.
Я еще потолкался немного на рынке и домой пошел. Иду, и не выходит у меня из головы этот парень. Очень он мне понравился, и, чтоб так кто про железки говорил, я никогда еще не слышал.
Ну, хорошо. Прихожу домой. У меня брат был, старше меня лет на пять, тоже в промышленном училище учился. Я стал у него допытываться: не знает ли он, что это за парень, какого я сейчас на толкучем видел? Он подумал, подумал.
- Нет, - говорит, - не знаю. Мало ли у нас всякого народа учится.
А через год, весной, пошли мы раз с братом в баню. Вечером это дело было, в субботу. Вымылись, выпарились, идем с узелками подмышкой домой по Мало-Федоровской улице. Проходим мимо какого-то кривого домишки. Как раз перед ним у крыльца фонарь горит, крыльцо скособочилось, над крыльцом вывеска «Меблированные комнаты».
- Стой, - брат говорит, - зайдем сюда, тут наши ребята живут.
Ну, что же, я с удовольствием, конечно. Входим на крыльцо, потом в коридор - узкий, длинный, как гроб. И тьма в коридоре-то. Одна жестяная керосиновая лампочка висит на стене и тускло так светит. И кто-то песню поет хорошим, звонким голосом.
Брат ведет меня по коридору как раз к той самой двери, из-за какой песня несется. Открыл он дверь, вот я и вижу: в небольшой комнатенке, у стола, с рейсфедером в руке стоит тот самый парень, какого я на толкучем видел. На столе перед ним чертежная доска с чертежом, готовальня, линейки и бутылочка с тушью, на стопке книг керосиновая лампа горит. Поближе к двери, у стен, две жидкие железные кровати, а у самой двери на гвоздиках полотенце, пальтишко и фуражка. Вот и все. Обстановка, можно сказать, самая студенческая, нищенская.
Вошли мы. А брат мой шутник был, захлопал в ладоши:
- Браво! Бис! - и мне кричит: - Хлопай, Пашка! Ты знаешь, это кто? Это великий механик и знаменитый певец Сергей Костриков!
Ну, тот смеется, конечно, здоровается с нами, руку крепко жмет, как тисками, и говорит:
- А это брат твой? Сразу видно.
А мы, и правда, с братом были, как две капли воды.
- А Владислав где? - спрашивает брат.
Владислав этот, по фамилии Спасский, учился и жил вместе с Костриковым в этой самой комнатенке. Не успел он сказать, как в коридоре хлопнула дверь, послышались громкие голоса и в комнату ввалилось человек пять «промышленников» и Владислав с ними. Все здоровые, веселые ребята, кое-кто уж с усами. Вошли они, и в комнате сразу стало так тесно! Я уж в сторонку скорее, сел на кровать, гляжу, что дальше будет.
- Сережка, - кричат, - убирай свою хурду-мурду! Сейчас чай пить будем.
И сразу со стола все свалили в угол на пол, одну лампу оставили, стол придвинули к кроватям и начали вытряхивать из карманов колбасу, булки, сахар. Сережка с Владиславом притащили из кухни самовар, стаканы, все сели вокруг стола на кровати, и началась пирушка, разговоры да хохот.
Костриков сидел рядом со мной и все меня потчевал. Обнимет за плечи и подталкивает:
- А ты ешь, ешь, не стесняйся!
Ну, хорошо. Ребята эти уже кончали промышленное училище. Пошутили они, посмеялись, а потом уж всерьез разговорились: кто что дальше будет делать. Ну, и заспорили, конечно. Из-за чего у них там спор разгорелся, уж не помню сейчас, только двое так раскипятились, как петухи, так и наскакивают друг на друга. Глаза у обоих горят, руками машут. Один свое кричит:
- Надо учиться! Инженером ты больше принесешь пользы человечеству! А что техник?
А другой, некрасивый такой, свое кричит:
- А что же техник, по-твоему, - бесполезная тварь? Всякое дело полезно! Верно, Сережка? Согласен ты со мной?
А Сережка улыбнулся и говорит спокойно так, видно, он давно уже все это обдумал:
- Нет, несогласен ни с тобой, ни с ним.
Те и рты поразинули:
- Как так?
- Да так, - говорит. - Смешно же спорить, кто полезнее: инженер, рабочий или техник. Все полезны, и всякое дело полезно. Можно дрова рубить, можно мыло варить…
- Ну, вот я про то и говорю! - обрадовался этот некрасивый.
А Сережа:
- Ты-то про то, да я-то не про то хочу сказать. Жизнь каждому человеку подсовывает уйму дел, и дурак тот, кто делает всякое дело без разбора. Из всех дел надо уметь выбирать самое главное, самое нужное, его-то и делать. А будешь ли ты инженером или техником, это все равно.
- То есть как это так? Не понимаем! - кричат.
- Да так! Вот, например, винты делать - полезное дело? Без винта и паровоз не пойдет. Верно? А что если твои винты будут ввинчивать в затворы винтовок, из которых жандармы будут расстреливать твоих же братьев, друзей, товарищей? Полезное это дело? Значит, есть другое, более полезное, более нужное дело, его-то и надо делать.
- Э-э, вон ты как повернул!
- А как же иначе? Когда люди тонут, всякий честный человек, будь он инженер или техник, все бросает и кидается спасать утопающего. И только подлец может так рассуждать: ты тонешь там, ну и тони, а мне, видишь ли, недосуг тебя спасать, я и без того пользу приношу человечеству: винты делаю.
