Пилюли для феи - [96]

— Да я что, следил за ними? — огрызнулся лепрекон.

И впрямь обиделся.

— А разве надо следить? — удивилась Курой и даже, кажется, вполне правдоподобно. — Или, думаете, я не знаю, почему домовладельцы предпочитают нанимать таких, как вы? Это другим специально присматриваться надо, приглядываться. А лепрекон и со ста шагов фальшивую монету от настоящей отличит. Чего уж про лица говорить?

На вкус Каро, с лестью она переборщила. А вот портье иначе думал. Разулыбался довольно, демонстрируя в лягушачьей пасти два ряда треугольных, чуть загнутых зубов.

— Это вы верно подметили, сударыня, — прошепелявил он польщённо, — нам и приглядываться нужды нет. А дев… Прошу пардону, дамочка-то к нему одна и та же ходила. Да и то совсем недавно появляться стала. Видать, монетой он где-то разжился. А, может, перестал всё спускать по курильням. А то, знаете, пропадал на день, иной раз и на два. Придёт, глаза бешеные, от самого дрянью за версту несёт. Отоспится сутки и обратно пропадает. Я всё удивлялся: откуда у него только деньги? И Марке — это горничная наша, прибирает за постояльцами — говорю: «Нигде ведь не работает, а на гадость всякую хватает!». И она…

— Подождите, — теург прихлопнула по конторке, останавливая льющийся поток, — а эта ваша Марка во всех квартирах прибирает?

— Ну что вы? — снисходительно квакнул служка. — Только за теми, кто ей платит, конечно. Хотя, чтобы Седьмых не гневить, берёт совсем немного. Правда, и результат не очень. Но там полы помыть, бельё постирать — это завсегда. А где нынче дешевле да качественнее найдёшь? Сейчас ведь…

— В квартире Приз… э-э… — Курой покрутила пальцем, пытаясь припомнить имя бугая — напрасно, память работать отказывалась, даже палец не помог.

— Нет, в квартире этого господина она не убирала, — сухо ответил лепрекон. Видимо опять обиделся. — Он, собственно, к себе вообще никого не пускал. Даже когда сливы забились, пришлось уговаривать дверь рабочему открыть. Можно подумать, он у себя сокровища хранил!

— Подумать можно, — согласилась Каро, опираясь на стойку локтями — стоять на одной ноге, вроде цапли, оказалось неудобно и утомительно. А на вторую не наступить — разболелась. — И вы говорите, что он весь такой таинственный, с недавних пор к себе девушку стал… приглашать?

— Стал. И вот это вы верно подметили — приглашать, — неистребимая тяга к сплетням все обиды пересилила. — Наши постояльцы они же обычно как? Подцепят шлю… даму где-нибудь на улице и вместе с ней домой приходят. А эта сама являлась и прямо шмыг к нему. Может он и ключ дал. Потому как приходила даже, когда хозяин отсутствовал. И сидела чего-то долго. Но это не наше дело. Нам про личную жизнь квартирантов любопытствовать запрещено.

— Конечно-конечно, — важно покивала теург, — интересоваться личной жизнью — дело последнее. А вот как вы определили, что его гостья из гулящих? Может, просто нуждающаяся женщина?

— Ага, знаем мы, в чём она нуждается! — фыркнул портье. — И что я, шлюху от приличной не отличу? Как есть уличная. Да она и не скрывалась. Из-под юбки чулки видать. Красные, между прочим. Волосы тоже крашеные — уж больно рыжие. И кто такая? «Угловая», как она есть.

— Действительно, не отличишь, — задумчиво протянула Каро, барабаня по стойке пальцами. — То есть, лица вы не запомнили?

— Как это не запомнил?! — возмутился лепрекон. — Говорю же: губищи красные, ресницы — во! И веки синие!

— А волосы рыжие, — кивнула теург, борясь с диким желанием сесть прямо на пол.

Внезапно разболелась не только нога, но и вообще всё. Даже, кажется, ногти. Да и усталость навалилась. Вместе с пониманием, что ничего они тут не найдут.

Мрачная физиономия Мастерса, как раз появившегося на лестнице, Курой нисколько не удивила.

* * *

От жилища одинокого холостяка, да ещё регулярно пропадающего в опиумных притонах, Каро многого и не ждала. Собственно, тега искренне полагала, что после берлоги Мастерса её поразить невозможно в принципе. Оказалось, что теург глубоко заблуждалась. Запас удивления остался изрядный.

Первое, что ещё из коридора ошеломляло — запах. Абсолютно крысючий и с вполне благополучными «меблированными комнатами» никак не вяжущийся. Воняло грязным бельём, сортиром, гнилью, застарелым потом, настоянным на нестиранных носках. И ещё чем-то неопределимым, но удивительно мерзостным.

Одного взгляда через распахнутую настежь дверь Курой хватило, чтобы понять: заходить в квартиру у неё нет никакого желания! Бардак внутри царил неимоверный. И состоящий в основном из грязной посуды, объедков, обрывков, ошмётков, останков и только Седьмой знает чего ещё.

— Может, действительно, не стоит? — участливо и даже без издёвки спросил Мастерс, поддерживающий тегу под локоть — не из вежливости, а в качестве костыля.

Теург решительно мотнула головой, отгоняя дикий соблазн побыть слабой и нежной, решительно шагнула через порог. И тут же об этом пожалела. Для того чтобы не завизжать, Каро потребовались все отмеренные ей моральные силы. Нет, труп, согнувшийся за столом, ткнувшийся лицом в тарелку, её не слишком впечатлил. Ну, громила. Ну, мёртвый — эка невидаль. К тому же, чего-то подобного тега и ждала.